– Ваша игра проиграна, – сказал командир. – Сдавайтесь мирно или умрите в полете.
Первый советник и король шепотом обратились к Фармавиру:
– Мы согласны на твое подполье.
– Вам не кажется, что это несколько несвоевременно? – спросил тот.
– Согласен: идиот! – самокритично сказал король. – Приношу свои извинения.
Баррагин посмотрел на гравинит – к нему прилипло немало пуль, но теперь на его защиту не стоило надеяться: стражники с рушками окружили ковер-самолет, и некоторые пули притянутся гравинитом уже после того, как пролетят сквозь расстреливаемых беглецов.
– Как вам наше предложение? – не устоял перед вопросом командир стражи.
– На высшем уровне, – похвалил король. – Категорично и четко. Не то, что некоторые: полчаса рассусоливают, что же им нужно, и в итоге ничего путного не скажут.
– Значит, – сделал вывод командир. – Вы сейчас сделаете доброе дело: вернетесь туда, откуда улетели, и мы в качестве жеста доброй воли замнем этот инцидент.
– Что будем делать? – спросил Фармавир у Баррагина. – Твои предложения?
– У меня только одно слово, – ответил Баррагин.
– «Сдаемся»? – предположил командир группы.
– Это слово – вверх!!! – крикнул Баррагин, и ковер-самолет с такой силой устремился в небо, что беглецов придавило к его поверхности невыносимым давлением. Стражники стреляли им вслед, но теперь Баррагин был спокоен: единственной преградой между гравинитом и пулями стал ковер-самолет, по людям стражники не попадут.
– Нет, ну что за люди пошли упрямые? – вздохнул командир группы. – Отлично же знают, что мы будем их преследовать до победного конца.
Ковры-самолеты стражников полетели следом, набирая скорость и сокращая расстояние до беглецов.
Первый советник заглянул за ковер. Восемь ковров-самолетов преследователей оказались далеко внизу, однако разноцветные прямоугольники медленно, но верно приближались. Гравинит беспрерывно звенел, показывая, что стражники открыли огонь на поражение и пока не истратят боезапас, стрелять не перестанут.
– Они специально стреляют вот в эту пластинку? – спросил недоумевающий король. – Зачем?
Фармавир хихикнул и достал из кармана свернутые в рулон полоски и разложил их на полу.
– Прошу в подполье, заговорщики! – радушно предложил он. – Не забудьте взять с собой ножи – ячейки узкие, только развернуться на месте. План действий таков: попадаете в ячейку, разрезаете ткань, выбираетесь наружу и ждете моих дальнейших указаний.
– Так точно! – воскликнул король и шустро для своих лет сиганул в подполье.
Первый советник посмотрел в ячейку и с сомнением произнес:
– Если я туда спрыгну, то непременно сломаю себе ногу или шею сверну. У вас лестницы не найдется?
Фармавир отрицательно кивнул головой.
– Есть другой вариант, – сообразил Баррагин, раскрыл полоску и надел ее на первого советника. Полоска упала на ковер, советник исчез.
– Вот и все дела! – Баррагин носком ноги поддел горящую полоску и сбросил ее с ковра.
– А ты уверен, – с еще большим сомнением спросил Фармавир, – что советник не оказался в ячейке вниз головой?
– Оп… – Баррагин уставился на друга виноватым взглядом. – Об этом я как-то не подумал…
– Ладно, сейчас проверим, – Фармавир протянул Баррагину полоску, после чего запрыгнул в свою. Баррагин посмотрел на ковры стражников – те оказались в опасной близости, максимум метров двадцать – и на прощание помахал им рукой. Забрался в ячейку по пояс, напоследок прихватил с собой гравинит и нырнул в подполье с головой. К гравиниту притянулось еще три пули, пластинка дернулась, и Баррагин от неожиданности выронил ее на пол. Прозвучала новая серия выстрелов, и Баррагин ощутил резкую боль от плеча до ноги. Одна за другой пули притягивались гравинитом и пролетали сквозь Баррагина через открытое отверстие полоски. Полоска вспыхнула ярким пламенем, потолок затянулся.
Баррагин последним осмысленным движением распорол ткань ячейки и вывалился в подполье, истекая кровью.
* * *
Прибитая к стене тарелка с золотой каемочкой трезвонькнула, золотой шарик покатился по ободку, настраиваясь на максимально качественный прием сигнала, и когда он остановился, на тарелке появилось идеально четкое изображение звонившего – короля Бумкаста. Его физиономия буквально «кричала» о несовершенстве мироздания и о вселенской несправедливости.
– Ты по ошибке вместо лекарства выпил яд? – полюбопытствовал Килфар, руководитель Ордена и одновременно его старший колдун. Звание казалось внушительным, но на самом деле ни один колдун Ордена не обладал сколько-нибудь приличными способностями. Мелкие фокусы, на которые не были способны обычные люди, вывели колдунов на одну ступеньку вверх, но до настоящей магии им было так же далеко, как пловцу до дна Марианской впадины.
– Хренов Рыныч…
– Ты узнал фамилию Кащея? – удивился Килфар.
– Нет! – сердито сказал Бумкаст. – Это не фамилия, а мое о нем мнение.
– Угу, – Килфар положил на стол перо и закрыл дневник. Бумкаст прорычал в тарелку нечто неразборчивое, но агрессивное.
– Извини еще раз, но я ничего не понял.
Бумкаст глубоко вдохнул, подержал воздух и шумно выдохнул. Не отрывая взгляд от Килфара, отчетливо проговорил каждое слово:
– Только что злобный Кащерыныч дал смачного пинка всему Ордену, и тебе в том числе!
– Вот как… – Килфар прислушался к внутренним ощущениям. Боли от описанного удара не чувствовалось. – Что-то он мной не ощущается.
– Тебе хорошо известно, что физически дать нам пинка не осмелится ни один из живущих на планете людей.
– Кроме Кащея.
Бумкаст запнулся.
– Да, ты прав… – согласился он спустя некоторое время. – Этот любитель экстрима способен и не на такое, гад!
– Тогда поведай, что же совершил нелюбезный нашему брату Кащей на этот раз? Разогнал вас и запустил свиней в зал заседаний?
– Хватит ерничать! – рассердился Бумкаст. – Он освободил Баратулорна и Корбула!
Килфар сжал кулаки.
– Тварь! Почему вы его упустили?!
– Я был с ним все время, пока он не улетел!
– Так что, ты ему помогал?! – Килфар вытаращил глаза. – И у тебя хватает наглости об этом говорить?!
– Конечно, нет, недоумок!
– Не забывайся! Я – глава Ордена!
– Одно другому не…
– Бумкаст, еще слово, и ты вскорости ощутишь себя скульптурой! – сердито сказал Килфар. – Как он сумел освободить пленников, если ты был рядом?
– Ему помог Баррагин, я узнаю его почерк!
– Он оставил послание?
– Нет, он превратил стену в красный песок.
– А какая связь между Баррагином и песком?
– Пять лет назад жидкость, превращающую все в песок, создали в нашей лаборатории. Я думал, жидкость уничтожилась во время инцидента, разрушившего часть дворца, но получается, что профессор Гризлинс сделал еще партию растворителя меньшей мощности, а теперь Баррагин воспользовался им для освобождения короля и первого советника.
– Извини, а в чем хранится такая жидкость? Чисто для справки.
– Стекло ей не по зубам.
– Понятно… – Килфар помолчал, раздумывая.
– Мои стражники бросились в погоню, но подлые беглецы ускользнули непостижимым для нас способом.
– То есть?
– Когда стражники догнали обстрелянный ковер-самолет с беглецами, выяснилось, что он пуст.
– Ты хочешь сказать, что беглецы спрыгнули, предпочтя смерть от падения с высоты второму пленению?
– В том-то и дело, что нет, – ответил Бумкаст. – Ни один стражник не видел падавших пленников. Зато, – он недоуменно поджал губы, – они утверждают, что на ковре присутствовал Фармавир, живой и здоровый, как никогда.
– Вот как?! – изумился Килфар. – С этого и надо было начинать, Бумкаст! Значит, Фармавир не погиб, и противогоргоновские очки целы! Команда Кащея в сборе, и теперь ничто не мешает им устроить нападение на остров!
– Значит, так, – поддакнул Бумкаст. Он не ожидал настолько бурной реакции от Килфара, ошибочно предположив, что тот не поверит словам стражников. Но оказалось, что руководитель Ордена принимает на веру самые невероятные новости и сразу же объявляет тревогу.
Килфар вскочил.
– Я немедленно отправляюсь к Эльвире Горгоне с докладом! Нельзя терять ни минуты!
– А мне что делать?
– Нервничать. Все, после договорим!
Килфар протянул руку, чтобы остановить яблоко и отключить изображение.
– Еще вопросы есть?
– Нет.
– Отлично. Жди дальнейших указаний.
Бумкаст сжал губы, отключил подаренную горгонитами тарелку и в гневе швырнул стоявшую на столе шкатулку о стену.
– «Жди указаний»… Я король, а не какая-то там пешка! – крикнул он.
Тишина была ему ответом.
Килфар торопливо зашагал в кабинет Эльвиры Горгоны. Теперь, когда Кащей освободил бывшего первого министра и короля Корбула, необходимость возвращаться в столицу королевства отпала сама собой. Теоретически, сейчас Кащей должен снова затаиться на время, заставляя Горгон изрядно понервничать, но с другой стороны, противогоргонские очки теперь у него, их испытания прошли успешно, и никто не мешает ему совершить набег на Пинайский остров, чтобы сразиться с Горгонами.
