— Пожалуйста, я очень спешу, — перебил ее Ваймс. — Нужно успеть заштопать все носки.
Он кивнул подчиненным, и те героически поддержали его:
— Мне тоже…
— Сплошные дыры, аж ходить неудобно!
— Умру, если прямо сейчас не заштопаю!
— Это я, сержант. Шнобби, сержант!
— А моими можно ловить рыбу, как сачком!
Старушка сняла с крюка огромную связку ключей.
— Кажется, этот, ой, нет, обманула. Думаю… Нет, подождите… Ах да, вот этот…
— Послушай, сержант, — доложил стоявший у окна Фред Колон. — На улице толпа людей с арбалетами. Человек пятьдесят!
— …Нет, вот этот… Ох, этот от замка, который стоял раньше… А этот не подойдет? Да, давайте его попробуем…
Очень осторожно, очень медленно она отперла замок и отодвинула засов.
Ваймс выглянул. За дверью оказался переулок, плотно забитый мусором, старыми ящиками и ужасной вонью, которая свойственна таким вот переулкам. Зато людей в нем не было.
— Так, все выходим, — велел Ваймс. — Там хотя бы немного просторнее. У кого есть арбалеты?
— Только у меня, сержант, — отозвался Дикинс. — Понимаешь, мы ж не думали, что возникнут неприятности.
— Один арбалет против пятидесяти. Шансы невелики, — прикинул Ваймс. — Всё, выматываемся!
— Они за нами пришли, сержант?
— Думаете, иначе они стали бы убивать Букли? Шевелитесь! Шевелитесь!
Они бросились наутек по переулку.
Пересекая другой, более широкий проулок, они услышали позади треск выбитой двери лавки и ликующий крик:
— Ага, Герцог, попался!
Карцер…
Стрела отскочила от стены и, закрутившись, полетела дальше по переулку.
Ваймсу было не впервой убегать. Каждый стражник знает толк в беге. Это называлось Отступным Гандикапом. Ваймс неоднократно участвовал в этом беге с препятствиями, ныряя в темные переулки, перепрыгивая на крыльях ужаса через стены между дворами, спасаясь от собачьих свор, проваливаясь в курятники, съезжая на заднице по крышам сортиров в поисках безопасного местечка, товарищей, которые могли прийти на помощь, или хотя бы уголка, в который можно было забиться. Иногда тебе приходится бежать.
Но когда случается бежать не в одиночку, животный инстинкт заставляет людей держаться вместе. В толпе в тебя труднее попасть.
К счастью, Дикинс вырвался вперед. Старый сержант хорошо бегал. Чем старше стражник, тем лучше он бегает, успевает научиться за годы службы. А в Страже, как на поле боя, выживают самые быстрые и хитрые.
Поэтому, когда в конце переулка показалась повозка, Дикинс даже не сбавил ход. Это была телега шаробейника — должно быть, возница свернул с улицы в надежде объехать всеобщее «никто не может сдвинуться с места, потому что все стоят». Борта телеги задевали стены домов, гора ящиков возвышалась футов на десять над бортами. Человек на козлах в ужасе уставился на несущуюся прямо на него толпу. Тормозов ни у кого не было, и давать задний ход никто не собирался.
Ваймс бежал одним из последних. Стражники и солдаты впереди подныривали под повозку или перебирались через нее, трещали ящики, смачно чпокали по земле яйца. Лошадь плясала между оглоблями, напуганная тем, что абсолютно незнакомые люди проскакивают у нее под брюхом или перепрыгивают через спину.
В тот самый миг, когда Ваймс, подбежав к телеге, вскочил на козлы, в доски рядом с ним вонзилась стрела.
С дикой ухмылкой он повернулся к вознице.
— Прыгай! — предложил Ваймс и плашмя ударил по крупу лошади мечом.
Лошадь взвилась на дыбы, Ваймса и возницу отбросило назад, оставшиеся ящики свалились на мостовую и разбились.
Едва обломки перестали падать, Ваймс вздернул возницу на ноги. Тот был весь в яйце.
— Извините, что так вышло, сэр. Обратитесь в Стражу. Спросите сержанта Киля. А мне надо спешить!
Он бросился дальше по переулку, а телега, высекая колесами искры из стен, тем временем помчалась в строго противоположном направлении. Конечно, можно нырнуть в нишу или боковой переулок, чтобы уклониться от столкновения с ней, но все же на какое-то время Карцера и его людей она задержит.
Люди Ваймса, заслышав шум, тоже замешкались, но он быстро поравнялся с ними и погнал дальше, пока они наконец не выскочили на широкую улицу, запруженную людьми и повозками.
— Ну вот, сержант, ты все-таки обмакнул своих солдатиков в яйцо, — нервно ухмыльнулся Сэм. — Что это было, а?
— Остатки «непоминаемых», — ответил Ваймс. — Должно быть, хотят свести счеты.
Ну, он сказал почти правду.
— Но я видел с ними солдат и стражников! — воскликнул Фред Колон.
— Сержант! Это я, сержант! Пожалуйста, сержант! — К нему, растолкав локтями стражников, пробился Шнобби.
— Шнобби, сейчас не время, — отрезал Ваймс.
— Но, сержант, за тобой охотятся!
— Спасибо, Шнобби! Ты молодец!
— Карцер, сержант! Капканс взял его на службу! Капитаном Дворцовой Стражи! Они тебя достанут, сержант! Капкане им приказал! Мой приятель Ковыршмыг работает помощником коридорного во дворце, он был во дворе и все слышал, сержант!
«Я должен был догадаться, — подумал Ваймс. — Капканс хитер. А Карцер спелся с очередной сволочью. Капитан Дворцовой Стражи…»
— В последнее время люди не больно-то стремятся дружить со мной, — сказал Ваймс. — Ладно, господа, я побегу дальше. А вы смешайтесь с толпой. Думаю, вам ничего не грозит.
— Вот уж нет, сержант, — возразил Сэм, и остальные нестройным хором поддержали его.
— У нас ведь амнистия, — пробормотал Дикинс. — Они не имеют права!
— И вообще, они же палят во всех подряд, — возмутился один из солдат. — Сволочи! Их надо хорошенько проучить!
— У них арбалеты, — напомнил Ваймс.
— Значит, устроим засаду, — ответил Дикинс. — Надо выбрать местечко получше и вступить в ближний бой. Тогда от их арбалетов будет не больше проку, чем от простой деревяшки.
— Вы что, не слышали меня? — рявкнул Ваймс. — Им нужен я. А не вы. Не стоит связываться с Карцером. Особенно тебе, Пятак, в твоем-то возрасте.
Старый тюремщик свирепо посмотрел на него слезящимися глазами.
— Следи, х-на, за языком, сержант.
— Кроме того, а вдруг он потом и на нас начнет охотиться? — спросил Дикинс. — Амнистия, она для всех амнистия. Не дело это!
— Во-во, прально грит! — раздалось со всех сторон.
«Ну пошло-поехало, — подумал Ваймс. — Сейчас они сами себя уговаривают влипнуть в это. И что я могу поделать? Мы должны дать бой этим типам. Я должен дать им бой. Прежде всего Карцеру. Нечего и думать оставить его здесь, учитывая, сколько он знает…»
— А что, если рвануть к Цепной улице? — предложил Дикинс. — Там много узких переулков. Они решат, что мы бежим в участок, и бросятся за нами. Тут-то мы их и отделаем! Им это просто так с рук не сойдет, сержант!
Ваймс вздохнул.
— Ладно, — сказал он. — Спасибо. Вы точно решили?
В ответ послышались дружные крики.
— Ну, раз так, обойдемся без речей, — пожал плечами Ваймс. — Нет времени. Скажу только вот что. Если мы не победим, если не вышвырнем их из города… В общем, мы должны их вышвырнуть. Иначе… будет очень плохо. Очень-очень.
— Правильно! — встрял Дикинс. — Амнистия ведь, она для всех!
— Но послушайте, — вдруг сказал один из солдат. — Я вот, например, и половины из вас не знаю. А как я отличу, кто на нашей стороне, если мы собираемся сойтись с ними в рукопашной?
— А и верно, х-на, — подтвердил Пятак. — Среди тех, кто за нами гонится, тоже есть стражники!
Ваймс поднял глаза. Прямо перед ними начинался широкий бульвар, который значился на картах как Кассовая улица и выводил как раз к Цепной. Проезжая часть была с двух сторон обсажена цветущими кустами.
Утренний воздух благоухал сиренью.
— Помню один бой, — сказал Дикинс, тоже задумчиво глядя на кусты. — Дело прошлое, конечно. Так вот, собрали роту из остатков разных подразделений, все были грязные, как черти, а прятаться пришлось на морковном поле. Вот и решили прикрепить на шлемы морковки, ну, чтобы знать, кто друг, а кто враг. Между прочим, очень питательная закуска, а такими полезными штуками на войне не разбрасываются.
— Да? Ну и что? — спросил Достабль.
— А чем сирень хуже? — отозвался Дикинс, потянувшись к склонившейся под тяжестью цветов ветке. — Отличные получатся плюмажи, жаль, несъедобные…
«Все идет к развязке», — подумал Ваймс.
— Это очень, очень скверные люди, вот что я думаю! — раздался вдруг из толпы солдат и стражников пронзительный, по-старчески дребезжащий, но полный решимости голосок.
Солнце блеснуло на вязальной спице в сухонькой ручке, гневно воздетой к небу.
— А еще мне нужен доброволец проводить госпожу Супсон домой, — вздохнул Ваймс.
* * *
Карцер внимательно осмотрел Кассовую улицу до самого конца.
— Идем по яичному следу, — сказал он. — Тоже желтый, тоже липкий — ничего не напоминает? Ха-ха.
