— А, понимаю, на втором вокзале вы и сойдете?
— Сойдем, сойдем, — закивала Аглаида. — Нам на Растленск не надо, да и на Земле нас никто не ждет.
— На Земле — точно, — Зигфрид ожесточенно помотал головой. — А вот в земле вас заждались… червячки могильные!
— Ты, голуба, не хами, а денежки выкладывай. Все честь по чести. На четверых поделим. Хотя тебе за хитрость и того не полагается.
— Э-эх, — Безногий повозился с карабинчиками, отстегнул рюкзачок и бросил его на столик. — Делите, кровососы!
— Ах, как это… — начала было мадам Слизнякова, но Филимон ее одернул:
— Бела!
— Романтично! — закончила Анабелла.
— Да, но у нас есть это… — Филимон перевел прицел на Аглаиду, — другое предложение… Вы летите дальше, а мы сойдем на втором вокзале. С деньгами. Со всеми сразу.
— Как это со всеми?! — возмутилась старушка. — Нет уж, давайте поделим!
— Милая, — Анабелла вытянула губы, словно собиралась чмокнуть старушку на расстоянии, — заткнитесь! Мы забираем все!
В этот момент экспресс остановился, и его двери характерно пшикнули.
— Будьте счастливы! — Анабелла послала обманутым подельщикам воздушный поцелуй и выпорхнула из купе с грацией снеговой тучи.
Бдительный снайпер-космодесантник Филимон повел стволом винтовки слева направо и предупредил порыв Безногого выразительным цоканьем.
— Сиди, капитан! Я тебя уважаю, ты настоящий мужик… Но и ты меня уважь… Не заставляй грех на душу брать!
— Проваливай! — Зигфрид махнул рукой. — Не в деньгах счастье.
— Это утешение для неудачников! — Филимон победоносно улыбнулся и захлопнул дверь в купе.
Безногий хотел было броситься следом за этой парочкой негодяев, но его остановила Аглаида Карловна.
— Не надо, Зигфрид, — она печально посмотрела в окно, и капитан невольно проследил за ее взглядом.
Винтовки супругам Слизняковым не помогли. Едва они оказались на перроне, их тотчас окружили коротко стриженные плечистые суперманоиды. Разговор у мясистых парней был предельно коротким. Они несколько раз сильно ударили Филимона по лицу, отняли у Анабеллы рюкзачок с наличностью и, зашвырнув винтовки поверженных супругов в кусты, удалились.
— Ах, как это… радует, — подражая манере мадам Слизняковой, пробормотал Зигфрид.
— Вот и все, — Аглаида Карловна закручинилась. — А как забавно начиналось…
— Ни фига себе забавно! — Безногий рассмеялся. — Прихожу домой, а у меня в ванне — труп! Гундешманский!
— Чай будете? — заглядывая в купе, поинтересовался толстый усатый проводник.
— Карловна, может, по рюмашке? — предложил капитан.
— Давай, — Аглаида махнула рукой.
Она была, конечно, препротивнейшей старушенцией, но все-таки человеком, а не суперманоидной трезвенницей или гундешманкой, дохнущей от алкоголя на месте.
— Вот это разговор! — обрадовался Безногий. — А ты не такая уж и карга! Две водки, начальник!
— Бутылки? — уточнил проводник.
— А то?!
— Без закуски, — предположил он.
— Не угадал, — Зигфрид снова рассмеялся. — Мне завтра в космос. Надо дозу снижать. Давай закуски всякой, фруктов, шампанского…
— Ты что, не все деньги отдал? — оживилась Аглаида.
— Вот, — Зигфрид вынул из кармана брюк пачку без двух купюр.
— Бумажка к ней прилипла, — облегченно вздохнув, подсказала старушенция. — Не потеряй.
— Да это не моя… — отмахнулся было Безногий, но тут же спохватился. — Не моя? А-а… вспомнил…
Он расправил листок и внимательно изучил гундешманские каракули.
— Что там? — насторожилась Аглаида.
— Карловна, кажется, я тебя люблю!
— Ой, ну что ты прямо как Анабелла какая-то, — старушка зарделась и смущенно потупила взор.
— Это же номер счета! На предъявителя! В банке «Рио-де-Волга», на Земле! Открыт А. Борзони, других вкладчиков нет! Черт, о нем же никто не знает! А. Борзони и больше никто!
— И много там? — замерла Аглаида.
— Десять… — Тысяч?!
— Миллионов!
— О-о… А-а… я же тебе подсказала, чтобы ты бумажку не выбрасывал… помнишь? Я как бы тоже причастна…
— Карловна! Да о чем речь?! — великодушный Зигфрид обнял старушенцию за плечи. — Я обещал тебе обеспеченную старость? Будет! К черту гундешманское гражданство! К дьяволу Сбондина и его секретные задания! В задницу Злюхина!
— Кого? — не поняла старушка. — Яшу?
— Яшу, — подтвердил Безногий. — Знаешь его?
— Нет… — как-то чересчур поспешно ответила Аглаида.
— На Ривьеру, Карловна! — воодушевленный Зигфрид не обратил на ее подозрительное поведение никакого внимания. — На Ривьеру!
— Валя, курочку принесла? — пилот экспресса обернулся на звук раскрывшейся двери и обмер.
Ему в лицо смотрел ствол крупнокалиберного излучателя. Вместо стюардессы с горячим ужином на пороге кабины стоял взлохмаченный и чем-то страшно расстроенный человек. На лице неизвестного играла нервная улыбка, а глаза сверкали, как два сварочных электрода.
— Меняйте курс! — приказал человек. — Иначе я сяду за штурвал сам, но вы этого уже не увидите. Намек ясен?
— Убьете нас? — предположил второй пилот. — А квалификации хватит, чтобы управлять?
— Я же сказал, хватит!
— Вы сказали? Я не слышал. Вы что-то ляпнули про штурвал, а ничего подобного здесь нет, одни сенсоры и тумблеры.
— Молчать! — взвизгнул расстроенный угонщик. — Курс на ближайший мусорный портал!
— Зачем? — удивился первый пилот.
— Затем, — аргументировал приказ угонщик.
— Понятно, — космолетчик кивнул. — Повеситься слабо, решили прыгнуть в черную дыру? Самоубийцы так часто делают. Кто посмелее, даже без скафандра сигает. А вы как намереваетесь, голышом или в костюме?
— Я не собираюсь прыгать! — заорал человек. — На подлете к помойке вы отцепите хвостовые вагоны и сбросите их в Щекотурию! А головная часть состава полетит дальше.
— Не получится, — отрицательно покачал головой второй пилот. — Экспрессы этой модификации не расстыковываются. Только если распилить или взорвать.
— Тогда взорвем! — пообещал угонщик. — Главное, похоронить эту гадину, чтобы и духу ее во Вселенной не осталось!
— Вам кто-то крупно насолил? — догадался первый пилот. — Ну, так вы идите да застрелите эту сволочь, зачем вагоны-то отцеплять?
— Не получится, — человек опустил лучемет и удрученно вздохнул. — К хвосту состава пристыковался корабль, а в нем вооруженный сообщник мерзкой гниды. Могут пальнуть в ответ.
Второй пилот проверил грузовую ведомость и хмыкнул.
— Действительно, буквально пять минут назад нам на «хвост» упал космический разведчик «Молот-1000». Крутая машина, не каждому по карману. Ладно, гражданин, не волнуйтесь, доставим вас на помойку.
— Не меня! — Угонщик снова поднял пистолет. — А этих тварей.
— Что, прямо твари? — обеспокоился первый пилот.
— Люди, но твари, — пояснил взлохмаченный. — Без стыда, совести и понятий.
— Ай, какие негодяи, — посочувствовал угонщику второй космонавт. — Да вы присаживайтесь, вон кресло бортинженера свободно, он в отпуске. Кофе хотите?
— Нет, — человек плюхнулся в свободное кресло.
— Меня Саня зовут, — представился первый пилот, — его Витек. А вас?
— Яков Дормидонтович, — буркнул угонщик.
— Да ну?! — космонавт чуть не подпрыгнул на месте. — Злюхин?!
— Он самый.
— А я-то думаю, откуда мне ваше лицо знакомо?! Самый знаменитый богатей Галактики! Что ж вы, Яков Дормидонтович, экспрессы угоняете, наняли б кого, он бы вам этих тварей и без таких сложностей в Щекотурию упаковал.
— Помолчи, а? — Яков взглянул на космолетчика с невыразимой тоской. — Разорили они меня совсем, гады ползучие. Без штанов оставили, да еще и контрразведкой травят. И вообще, не твое дело!
Он снова вскочил и сунул ствол излучателя космонавту под нос.
— Ну ладно, — пилот примирительно поднял руки. — Я ж просто для поддержания разговора… Это, значит, на «Молоте» нас контрразведка догнала? Плохи дела в таком случае. Они с угонщиками общественного транспорта не церемонятся. Хлоп — и за борт.
— Молчать! — Злюхин взвился и пальнул-таки, но не в пилота, а в пульт управления кораблем.
Из приборной панели повалил дым, а бортовой компьютер запричитал, перечисляя все возникшие неполадки. Получился длинный список.
— Теперь точно на свалку полетим, — пилот укоризненно взглянул на Злюхина. — Нервы вам надо лечить, Яков Дромидарович.
— Дормидонтович! — взвизгнул Яков. — Держи курс на помойку!
— Да вот она уже, прямо перед нами, — космонавт указал на серебристый срез ближайшего к Супертрахбаху мусорного портала. — Только, говорят, отсюда все помойные тоннели в Зомбирь ведут, а вы в Щекотурию хотели. А тут не щекочут, тут живыми мертвецами пугают.
