Хм, как только она поняла, что к ней пришел тот, кто помог ей пережить зиму, так сразу попыталась опять затребовать себе на завтрак онкулов. Пришлось долго ей втолковывать, что больше ее никто кормить просто так не будет, или она идет своей дорогой и кормится самостоятельно, или поступает на службу и тогда, в случае недокорма, может рассчитывать на деликатесы. Однако изначальные договоренности остаются в силе, на людей она больше не охотится и всякую агрессивную живность на них не натравливает.
Ты смотри, а она, оказывается, может обижаться, ну и пусть обижается, главное чтобы договоренности соблюдала.
— «Ага, ты еще поторгуйся», — нахмурился я, — «можем и вообще с долины попросить съехать».
Не умеет она еще скрывать свои эмоции.
Ну, вот другое дело, в конечном итоге договорились, будет себя хорошо вести, не будем препятствовать созданию семьи. Возвращался в хорошем настроении, пока загадывать не буду, но возможно в будущем у нас появится страж долины. Конечно же, будет не так легко, как можно себе представить, еще не раз придется «проводить беседу» с «девочкой», так как она будет постоянно пробовать качать права, но начало отношений положено, а там будем смотреть.
Войдя в замок, снова окунулся в атмосферу суеты, но на этот раз воспринимал все это с философским спокойствием, раз суетятся, значит, жизнь кипит, не то, что раньше. А ведь и точно, до этого момента я здесь был гостем, и все пытался лучше обустроить свою жизнь, однако теперь все изменилось, цель влиться в это общество достигнута. Что дальше? А дальше, как это ни странно, нужно ставить перед собой вполне конкретные обывательские цели, нужна семья, нужно обеспечить будущее своих детей, а это означает, что нельзя останавливаться на достигнутом, надо двигаться дальше. Вот только куда и как, большой вопрос. Очень не хотелось бы влезать в политику, но как было правильно сказано: «Стоять вне политики, уже политика». Пришло время поинтересоваться, что конкретно происходит в стране и за ее пределами, иначе ориентироваться невозможно, ведь влип же я в разборки между королем и оппозицией, а знал бы, с кем связываюсь, вряд ли Тимонда могла меня вовлечь в свои игры. Она и сейчас пытается проделать то же самое, пока меня спасает то, что на все ее предложения я почти всегда отвечаю отказом. Обсудить вопросы по торговле и дележке доходов, это пожалуйста, а вот как только заходить разговор о расширении влияния, тут же ухожу в сторону, и сделать она теперь со мной ничего не может, могу взбрыкнуть так, мало не покажется.
* * *
Далеко на Западе.
Император Плиний второй, прочитал донесение от своего посла из столицы в Идрума и вопросительно уставился на советников.
— Значит, этим летом Партус освободит престол? Неужели маги не могут справиться с его болезнью?
— Можно сказать, ему не повезло, — поморщился Растус, который занимал на данный момент пост первого советника, и заодно являлся дальним родственником императора, — именно эту болезнь никто лечить не умеет.
— У нас тоже нет таких лекарей?
— Нет, — покрутил головой советник, — да и не думаю, что стоит это делать, все что наметили, сделаем при Партусе, а дальше нет смысла за него держаться. Лучше попытаться угадать, кого выберут после него, и попытаться заранее установить с ним хорошие отношения хотя бы на первое время,
— Если мы действительно успеем сделать всё что наметили, то угадывать нам не придется, — возразил император, — после того как наши войска окажутся в столице, там выберут того, кто нам больше подходит.
— Тут я бы не был настолько уверен, — позволил себе ухмыльнуться Растус, — благодаря сестре, Партус вырастил у себя сильную оппозицию, и эта оппозиция в лице герцогини Тимонды уже готовиться дать бой, хотят объявить о нездоровье короля и назначить на время его болезни соправителя.
— Опять эта сестра влезла, не к месту, — нахмурился Плиний, — она все еще считает, что нужна нам, а на самом деле путается под ногами. Скажи канцелярии, пусть подготовят ей все необходимые бумаги, а то своим желанием нам угождать, делает только хуже, пусть едет куда хочет, только не в столицу, здесь она не нужна.
— А она вообще здесь не нужна, — осторожно начал прощупывать ситуацию советник, — мы так и не смогли до конца расправиться с шайками разбойников на дорогах, поэтому не сможем обеспечить ей полную безопасность.
Император сразу понял, зачем родственничек начал этот разговор:
— Женщина должна остаться живой и при всех деньгах, которые сумела увести из казны, еще и охранять ее станем, иначе в будущем никто с нами дел иметь не будет. Ты понял?
— Понял, — скривился Растус, пожав плечами.
— А раз понял, сам и обеспечишь ее безопасность, — окончательно припечатал его Плиний, и тут же перевел свой взгляд на другого советника, который отвечал за работу тайной канцелярии:
— Что там с желанием степняков пробежаться по восточным окраинам Идрума?
— Они ждут когда просохнут дороги, — проинформировал императора советник, — дальше все будет зависеть от того, насколько быстро отреагирует королевство, но если реакция будет слабой, то отдельные отряды смогут дойти до Менферо.
— Только отдельные отряды? — Недовольно поморщился Плиний. — А кто им мешает немного пощипать этот город?
— В набеге будет участвовать всего три рода, при такой численности штурмовать стены Менферо не получится, к тому же, несмотря на небольшую мобильность легионов, они вполне могут успеть запечатать дороги, и если небольшие по численности отряды могу просочиться через леса, тоармия застрянет у первого же заслона.
— Странно все это, — встрял в разговор Растус, — слишком легко удалось уговорить степняков, складывается такое впечатление, что они и сами планировали этим летом потрясти Идрум.
— Есть такой риск, — кивнул император, — но у их нового предводителя пока недостаточно авторитета, чтобы собрать всех под своим командованием. Во всяком случае, им до нас этим летом не достать, а там мы уже успеем стянуть войска и оседлать дороги.
— Но тогда мы потеряем Идрум навсегда.
— Лучше потерять это паршивое королевство, чем допустить степняков в империю. — Насупился Плиний второй. — Зато, если при нашей помощи Идрум сможет отбиться, то он сам упадет нам в руки.
— Хорошо бы получилось именно так, — вздохнул первый советник, — а то если степняки останутся там на зиму, нам придется не сладко.
— Тебе не сладко, друг мой, — позволил себе ухмылку император, — думаешь, я не знаю, что ты взял в свои руки почти всю торговлю ингредиентами получаемых с тварей бездны?
— Пытался взять, ваше императорское величество, — скривился Растус, — но тут опять мне перебежала дорогу сестренка Партуса, она назначила нового герцога гиблых земель, надеясь, что твари прикончат его. Но тот малый оказался не настолько глуп, опираясь на оппозицию, он просто забрал всю торговлю в свои руки.
— И ты ему это простил? — Плиний уже не скрывал своего веселья.
— А что я могу сделать? Пока это сосунок сидит внутри гиблых земель, добраться до него не получится. Вот выйдет в свет, тогда и посмотрим, сколько он сумеет прожить.
— Я бы на твоем местехорошо подумал, — продолжал веселиться император, — мне тут одну газету через посольство переслали, оказывается возлюбленная этого «сосунка» довольно-таки сильный маг. Как думаешь, сколько сможет прожить виновный в смерти владетеля гиблых земель?
— Не стоит доверять тому, что пишут, девчонка, только недавно стала магом, — отмахнулся первый советник, — а вот как мне стало известно, сам «сосунок» умелый артефактор, это он снабдил её мощным оружием. Но все это ерунда, высший маг, на раз справится с ними.
— Ты нашел тех, кто готов рискнуть? Надеюсь, они не из империи, мне бы очень не хотелось, чтобы на нас легла даже тень подозрения.
— Нет, они к империи отношения не имеют, это разбойничья шайка южан. Их прижали к нашей границе, и они предпочли сдаться нам, чем попасть в руки соотечественников.
