Пит, выставив перед собой открытые ладони, медленно направилась к рейнджеру.
— Анна Абрамовна, вы рискуете… — проклокотал Кречет, но дова уже подошла к Бишопу и с виноватым видом пробормотала:
— Извини, так надо было. Можешь не верить, но… Как я могу отплатить?
Бишоп на мгновение задумался и бросил первое, что пришло на ум:
— Деньги. И возможность больше никогда тебя не видеть после этой передряги.
— О, вторую часть могу гарантировать, — дова скривила рот в усмешке, — а на счет денег… Я уже дала Векелу кое-какие распоряжения, и после заварушки он выдаст тебе весь мой загашник.
Бишоп смерил девицу подозрительным взглядом, взглянул на притихших, не спускающих с него глаз Бриньольфа и Делвина, наконец проворчал:
— Сколько там?
— Несколько тысяч. Тебе хватит на пару лет безбедной жизни.
Рейнджер чуть помедлил, но все же ответил:
— Идёт.
Он убрал стрелу обратно в колчан и закинул лук на спину. Делвин и Бриньольф убрали кинжалы в ножны, и все вернулось на круги своя, словно этой ссоры и не было.
Бишоп устроился на ближайшем камне, наблюдая, как девица нервно расхаживала около карты и иногда озиралась по сторонам, словно ждала кого-то. Рейнджер припомнил, что скоро должны были прибыть остальные довакины, но кроме воровской гильдии и другого сброда в предместьях Вайтрана никого не было. Вся эта затея с отправкой Пит и ее сородичей обратно в их мир начала казаться нелепой и обреченной на провал. Бишоп не собирался катиться в бездну вместе с остальными идиотами и потому, закинув в рот кусок сыра, посматривал по сторонам, запоминая пути отступления. В конце концов какой прок освободиться от сделки с даэдра, и тут же окончить свои дни в пасти дракона? Бишоп отряхнул руки от крошек, положил на колени колчан, пузырек с сильным парализующим ядом и принялся тщательно смазывать наконечники стрел.
Когда прошло чуть больше часа (может больше, по ощущениям), рейнджер закончил свое занятие и, крепко потянувшись, огляделся по сторонам. Всё те же рожи. Довакины запаздывали, если вообще планировали появиться. Бишоп не появился бы, будь он на их месте. Собрал бы вещички и…
— Бздын-нь! — рядом послышался звук битого стекла, и ругань Пит:
— Разорви меня хоркер, только не сейчас… — она смотрела на свои руки и на разбитую бутылку масла, — пальцы онемели.
— Просто вытащи руки из задницы, откуда они у тебя обычно торчат, — проворчал рейнджер.
Он невольно и с каким-то злорадством отметил, как дергалась и нервничала Пит, а довакины все не появлялись. Кто знает, может весь их план с возвращением и не работает? А что… Вполне. Дова останется здесь, и тогда… Рейнджер взглянул на Пит, прикидывая, что с ней можно будет сделать. Девица же, не замечая пристального внимания, не находила себе места. То схватится за мешок, то пересчитает зелья в подсумке, то вдруг замрёт на месте и опять полезет в подсумок. Когда она в третий раз собралась пересчитывать флаконы, Бишоп вспыхнул:
— Их двадцать! Десять лечебных. Семь тонизирующих и две бутылки с маслом. Угомонись уже…
— Что? — дова вздрогнула от неожиданности, — ну да. Наверное ты прав… Да где же эти троглодиты застряли? Уже давно должны были появиться с подмогой или без…
Она не договорила, как в стороне послышались громкий хлопок, сопровождавшийся людскими криками. Дова облегченно выдохнула:
— Слава святым нейронам! Первая партия прибыла!
Бишоп без особого энтузиазма поднялся посмотреть на то, что творилось неподалеку. В полумиле от их лагеря открылся ещё один портал, но в отличие от воровского сброда, который вылез из канализации Рифтена, по ту сторону дрожащего полотна виднелась бескрайняя морская гладь, острые башенные шпили, а на дорогу один за одним выходили люди в длинных балахонах. Впереди всей процессии вышагивал довакин-маг (Бишоп так и не запомнил, как звали этого щегла).
— О, отлично, прибыли ссыкливые девчонки в юбках… — проворчал рейнджер и, усевшись обратно на камень, от безделья принялся точить и без того острый кинжал.
Дова пропустила его ворчание мимо ушей и умчалась говорить с прибывшим подкреплением. Бишоп остался в одиночестве. Все были заняты делами: кто-то хмуро пялился в костер, кто-то жрал, вся воровская верхушка вместе с надоедливой курицей ушли обговаривать предстоящую битву. Не так полезно, как пожрать, но хотя бы не лезут к рейнджеру. Сам Бишоп угрюмо зыркнул по сторонам, легко спрыгнул с валуна и закинул кинжал в ножны.
— Странно… — рейнджер вдруг втянул воздух полной грудью, принюхиваясь к чему-то.
Карнвир, лежавший неподалеку, поднял желтый взгляд и едва взрыкнул.
— Тоже чуешь, да? — спросил волка Бишоп. — Кругом вонь человеческого пота, дым, а я отчетливо слышу запах старых книг и затхлости…
Бишоп едва успел вспомнить, откуда ему так хорошо знаком этот запах, как вдалеке послышался еще один хлопок, а затем еще. Рейнджер лишь хмуро дернул плечом — прибыла очередная партия помощничков. Кто на этот раз? Он бросил быстрый взгляд на лагерь и удивлённо вскинул брови: становилось тесновато. Широкая дорога до самого горизонта была занята войсками легионеров. Временами мелькала броня стражников Вайтрана и — Бишоп не поверил своим глазам — небольшая выделяющаяся из общего сброда кучка старцев, внимательно слушающих замыленную Пит.
— Хм… Даже Седобородые слезли со своего ледяного насеста. А вечеринка становится все интереснее и интереснее…
Рейнджер привычным движением провел пальцами по оперениям стрел в колчане, запомнил их количество. Кинжал — остер. Лечебные и другие зелья приятно оттягивали подсумки. Бишоп стащил с плеча мешок и, приметив укромное местечко неподалеку, спрятал его — сражаться лучше налегке. Рейнджер стоял в полном боевом облачении, и вроде бы все было на месте, но тревога не покидала ни на минуту. Нервозность Бишопа передалась и волку. Карнвир взвился на ноги и теперь не отставал ни на шаг. Он больше обычного взрыкивал на проходящих мимо людей, скалился и даже попытался заворчать на рейнджера, на что тут же ощутил стальную хватку на шее и уткнулся носом в землю.
— Поворчи еще на меня, жопа. Оторву хвост и пущу на метелку для пыли.
Карнвир недовольно признал поражение и дальше вел себя уже сдержаннее. Бишоп крепко выругался скорее для острастки и направился к Пит, что как раз закончила говорить с одним из старцев и спешила навстречу. Поровнявшись с рейнджером, она на минуту замерла, озираясь по сторонам.
— Не меня ищешь, красотка?
— Да, но… Не здесь же. Южнее… — она вдруг сорвалась с места, и Бишоп, заинтересованный ее странным поведением, направился следом.
— Слушай, радость моя, ты же знаешь, я готов всегда и везде. Но здесь многовато народу, и к тому же я все еще зол на тебя, так что… Придется тебе как следует постараться, чтобы…
Бишоп не договорил и едва не снёс с места резко затормозившую Пит. Девица охнула, но мгновенно подобралась и полезла в сумку. Не говоря ни слова, она вытащила бутыль с маслом, но, громогласно чихнув, невольно разжала пальцы, отчего бутылка выскользнула и разбилась. На камнях быстро расползалась темная блестящая лужа.
— Сказать, чем намазать лапы, чтобы добро прилипало? — любезно предложил Бишоп.
— Не надо. Боюсь ничего оригинального или умного я от тебя не услышу, — девица устало вздохнула и нырнула с головой в свой рюкзак. — Осталась последняя бутылка масла, — глухо донеслось из-за мешковины, — а до месте еще бежать и бежать.
Вдруг откуда-то донесся низкий гул. Земля дрогнула, словно на поверхность рвалось гигантское чудовище, и по лагерю пронесся крик:
— В небе! Смотрите!
Пит вынырнула из мешка и с болью в голосе прошептала:
— Слишком рано… Началось…
***
Я отшвырнула ставший бесполезным мешок и сорвалась с места. Мне нужен был Кречет пока не поздно. Неясный гул и чей-то истеричный крик подействовал на толпу не лучшим образом. Напряжение достигло предела, и в нашем разношерстном войске начались — нет, пока не волнения! — а очень нервные и лишние телодвижения. Пока я пробиралась сквозь толпу, перепрыгивая, через камни и жесткие колючки, то тут то там слышала, как многие, видимо осознав, во что именно они ввязались, попросту дезертировали. Да-а… Боевой дух на высоте, ничего не скажешь.
