- Ты даже не повидался с Шику, - с укоризной замечает она.
- Замени меня. Своди его в кино, по магазинам, в тир. Да, и не давай Веньяру играть.
В ясных голубых глазах появляется первое беспокойство. Танюшка отряхивает руки от муки.
- Так ты надолго?
- Пока не знаю, как получится.
- Береги себя, ладно?
- Ладно, - совершенно спокойно улыбаюсь я.
Потом звоню Вики. Один звонок, второй, третий. Не берет трубку.
Вечером, играя с Шику в шахматы, ловлю себя на мысли, что не могу надышаться.
- Что с тобой, Дан? Ты какой-то… рах драххум…
- Какой?
Шику хмурится, пытаясь подобрать аналог нарского словосочетания в международном. Выходит что-то вроде «сам не свой».
- Да, - медленно провожу ладонью по вспотевшему лбу, - да, ты прав.
- Что-то случилось?
- Уезжаю, - объяснять что-то Шику куда сложнее, чем Тане. И вовсе не потому, что он не понимает, напротив, нарьяг поймет куда лучше. Испугается еще. Я для ребят гарант не только стабильности, но и самой жизни. Они еще не привыкли к тому, что оримские законы защищают граждан, они еще сами за себя, как в лесах Нарланда.
- А когда вернешься?
- Как получится, - опускаю глаза под испытующим взглядом бледно-голубых глаз и снова набираю номер.
- Вики звонишь?
- Да.
- Она в Рекон уехала, вернется поздно вечером, - докладывает Шику. Они с Вики друзья, но про обстоятельства знакомства с тобой мальчик молчит, как рыба.
- Хорошо, - и мы продолжаем игру.
Вики звонит сама.
- У меня одиннадцать пропущенных звонков, - недоуменно говорит она и, мне кажется, улыбается при этом.
- Надо поговорить, - коротко отрезаю я. Вики замирает, я снова сказал что-то не то… вернее, как раз то и так, как говорил ты.
- Я допоздна в лаборатории. Приезжай, я предупрежу охрану.
Что ж, так даже лучше.
Бойцы «Зеты» не спрашивают, куда меня несет на ночь глядя, прыгают в машину, укладывая на колени тяжелые «Зубры». В «ОримаМедикал» еще кипит жизнь, в широком холле многолюдно и шумно, работают кондиционеры. Суровые охранники в серой форме поднялись навстречу, сшиблись плечами, как скалы. Мой сопровождающий подтверждает мою личность и отступает к двери, деликатно предоставляя меня самому себе. Я пожимаю плечами и иду к лифту.
Видеть невестку в белом халате и в очках настолько непривычно, что я замираю в дверях. Такая она похожа на зануду мисс Гарден, и ощущение ожидания тепла, чего-то уютно-родного, сменяется разочарованием.
- Привет, - говорит Вики и ставит чайник, быстро раскладывает по вазочкам печенье и наломанную на куски плитку шоколада. Между бровей залегла складочка, у нее работы невпроворот, раз осталась работать ночью.
- Садись. Тут не очень уютно, кругом пробирки, тестеры, реактивы… Но буфет уже закрылся.
- Ничего, так даже лучше, - сажусь, как падаю, ноги просто подламываются, кресло испуганно скрипит под моим весом.
- О чем ты хотел поговорить? Кстати, что там с шаттлом, заложников освободили? Я весь день в дороге и не видела новостей.
Она стоит ко мне спиной, и я могу ей сказать. Чувствуя себя последней сволочью.
- Террористы предъявили требования. Они готовы обменять детей на осужденных офицеров.
Ее плечи каменеют.
- Вот как. Почему-то я была уверена, что ЭТИ так просто не сдадутся. Но ведь их найдут! Все равно найдут и воздадут по заслугам, - голос Вики звенит злостью и ненавистью, - ты же нашел тех, самых главных убийц.
- Да. Непременно найдут.
Господи, зачем я только пришел, зачем говорю ей все это? Вики, конечно, узнала бы все, но завтра и не от меня. А я бы уже не думал, какие у нее глаза в этот миг.
- Ви, я пришел с просьбой.
- Да-да, конечно, - живо откликнулась невестка, будто стряхивая с себя паутину чужой лжи и собственной бессильной ярости.
- Я завтра уезжаю. Присмотри за моими. Возможно, если меня не будет слишком долго, придется увезти их из Оримы. Рагварн…
Тут она повернулась. В неживом свете лаборатории ее глаза сухо блестят, дрожат губы и пальцы.
- Они потребовали тебя?
- Что? Нет! – захваченный врасплох, я всегда плохо, совершенно бездарно врал. – Да. Не смотри на меня так!
- Господи помилуй!
- Ви, ты поможешь мне? Мои дети, они еще такие беззащитные… ты же понимаешь, что может начаться в Ориме, если не будет…
- Дан! – резкий окрик обрывает поток моих оправданий и объяснений. – Вот, твой кофе.
У Вики такое лицо, словно этот кофе предназначался для моих коленей. Я хватаю горячую кружку, она опускается в кресло напротив и обнимает себя руками.
- Почему? Почему они тебя отдают?
- Заложники. Триста девяносто две жизни взамен одной.
- Но твоей, твоей!
- Да, моей, - снова соглашаюсь я.
- Я все сделаю, Дан. Не беспокойся, - помертвевшим голосом обещает Вики.
Делаю глоток, кофе обжигает небо и язык: горячий, сладкий, живой.
- У меня еще одна просьба. Достань мне пиралгезин, у вас должен быть.
Ее трясет, как в лихорадке, она задыхается от непролитых слез. Но челка падает на лоб, занавешивая глаза.
- Ладно, - шепчет Вики, - ладно. Я все сделаю. Господи, я все сделаю, только…
Я не выдерживаю. Бухаюсь перед ней на колени и обнимаю за плечи, обтянутые белым халатом.
- Ну не плачь! Ви, пожалуйста, не плачь! Я чувствую себя последним гадом… ну, пожалуйста!
Шепчу в ее волосы, прижимая лбом к своему плечу, глажу спину. Слезы льются по моему плечу сплошным потоком, как вода из крана. С отчаянным стоном Вики обнимает меня, рыдает уже в голос, наверное, впервые с того дня, как погиб ты. Я целую ее в висок, там уже тонкие ниточки ранней седины, под моими губами бьется жилка.
- Как же так? Как же так? – захлебываясь рыданиями, шепчет Вики. – Бедный мой, бедный…
Стискиваю ее в объятьях, укачиваю, как ребенка, глажу широкими ладонями по плечам, спутавшимся волосам, по спине. Губами касаюсь лба, сдуваю челку и снова целую.
- Пиралгезин, - тихо говорит Вики, - Корд тоже просил пиралгезин, когда ушел в последний раз.
Глава 12
Шаттл выплыл из мерцающей завесы портала величественной громадой. Другой, не быстроходная серебристая «Калифорния», угнанная с аргоннского аэровокзала. Огромное судно типа «колосс», предназначенное для рывков до второго перекрестка, где нестабильность полей разносит в клочья обычные корабли. Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что отследить такую махину не составит труда, плохо потому, что попробуй ее догнать и взять штурмом.
- Дан, готовься. Тебя они попросили первым, - говорит Рагварн. – Страхуются, сволочи.
Мы стоим в рубке аэровокзала, вдвоем среди суетящихся вспотевших диспетчеров, и наблюдаем, как шаттл террористов садится, поднимая рыжие тучи аргоннской пыли.
- Что за?… - отзываюсь я, поправляя шлем. Обряженный в снаряжение штурмовика, я уже обливаюсь десятым потом, хотя кондиционеры работают исправно.
- Ты – их гарантия, что мы не пустим по следу ракеты, - больше для себя объясняет командор.
- А вы пустите?
- Нет.
- Почему?
Светло-серые злые глаза Рагварна прошиты сеткой капилляров – не спал всю ночь что ли?
- Потому что нет!
Колосс опускается почти невидимый в облаках песка. Языком касаюсь зубного имплантата, в который знакомый умелец Вики запаял капсулу пиралгезина. И все же ракеты были бы хорошим вариантом, если бы не обнуляли шансы найти новое логово суморфов.
- Мы тебя вытащим, - сквозь насквозь проадреналиненные мысли пробивается голос Рагварна, - тяни время, делай все, что они тебе скажут…
- Командор, установлена связь с судном, - докладывает старший диспетчер.
- Давайте.
Тут же врубают большой монитор, и я вижу Форку. Мутноватое изображение, но и на нем невозможно не узнать обвисшие щеки, крючковатый нос и кривую усмешку бывшего оримского генерала.
- Первым идет Райт, - требует Форка, торжества в голосе нет, он странно растягивает слова, сглатывает окончания. Я представляю, как сожму пальцы на его жилистой шее, вырву, выгрызу глотку…
