его целью было найти историю и опровергнуть ее. Редакция, где
работал журналист, за несколько лет успела выпустить не один
сборник, в которых все легенды и мифы подвергались жесткой
критике с его стороны. К слову сказать, эти сборники пользовались
большим
успехом
в
лондонском
обществе.
Горожане,
придерживающиеся идей умеренного скептицизма, с большим
нетерпением ждали очередного выпуска.
Глава 2
Джон заночевал в доме мистера Нэша, старик с большой радостью
выделил ему одну из трех спален. Как только журналист вошел в
комнату, в нос ударило затхлостью. На белых простынях, укрывающих
кровать и комод, скопилось немало пыли, да и подоконники заросли
паутиной. Но Джон привык к подобным условиям, главное есть
крыша над головой и матрац, остальное не столь важно.
Освободив скрипучее ложе, Даглаш улегся поверх покрывала,
накрылся пиджаком и тут же уснул. Сегодня ему не снилось ничего,
тогда как обычно он разглядывал сны, в которых снова и снова
отправлялся в путешествия, а после выступал перед именитыми
журналистами Лондона, опровергая все факты существования
потусторонних сил.
Сам не замечая того, он зачерствел. Отныне чуть ли не каждое событие
в своей жизни подвергал сомнению. По его мнению все происходило
по воле случая, но никак не по воле Господа Бога или хотя бы
Фортуны. Джона всецело поглотило дело. В нем будто прибавлялось
сил, когда журналист убеждался в своей правоте, разрушая легенды. И
вот, Даглаш прибыл сюда, в Саффолк, чтобы очередной раз
удостовериться в людской непросветленности и набожности.
О наступлении утра знаменовал соседский петух, прокукарекавший
несколько раз, после чего резко замолчал. Дождь закончился, тусклое
солнце пробилось-таки сквозь туман и несколькими блеклыми лучами
осветило комнату.
Поскольку дом Кола Нэша был в два раза старше самого хозяина, то
отовсюду раздавались скрипы, словно кто-то очень маленький
беспрестанно бегал по чердаку, лазал по стенам и прыгал по лестнице.
Ветки старого вяза неприятно царапали по оконному стеклу, ветер
подвывал в небольших зазорах потрескавшихся рам, наполняя
помещение свежестью. Но при всем при этом, Джон проснулся с
ощущением полнейшего спокойствия и уюта.
Нахохлившись, столичный журналист встал, встряхнул, затем надел
пиджак, потом взглянул в окно и с довольным видом принялся
собираться. К этому времени заботливый мистер Кол поджарил
яичницу, заварил наикрепчайшего чая, а когда вниз спустился гость,
старик поспешил прогнать со стула назойливого Барри, который
каким-то чудом сумел взобраться на того. Пес сверлил хозяина
печальным взглядом, надеясь получить парочку ломтиков ветчины.
- Как вам спалось, мистер Даглаш? – проскрипел Кол, усаживаясь за
стол.
- Благодарю вас за гостеприимство. Воистину, давно так хорошо не
высыпался, видимо в Саффолке особенный воздух.
- Чем намерены заняться сегодня?
- Конечно же, отправиться на кладбище Вестерсон. Необходимо все
исследовать.
- Ах, ну да, ну да, - Нэш заправил белую салфетку за воротник и
принялся за яичницу. – Что дальше? – говорил он, закладывая в рот
хлеб. – Напишете, что недалеко от Ипсвича обитает выживший из ума
старик, рассказывающий байки?
- Ну что вы, мистер Кол. Как можно? Я лишь внесу сведения в свою
записную книжку, никаких имен.
- Да мне не жалко, дорогой Джон. Можете писать все, что пожелаете.
Я уже и сам не знаю, где заканчивается правда и начинается вымысел.
Одно могу сказать, если хотите проникнуться этой историей,
отправляйтесь в поместье Оулдманов, там есть те, кто еще помнят.
- Обязательно наведаюсь, - после этих слов Джон небрежно бросил
такую же салфетку себе на колени, подмигнул облизнувшемуся
Барри и приступил к трапезе.
Двое погрузились в тишину, нарушаемую скрежетом приборов по
тарелкам.
После завтрака Джон уложил все необходимое в черный саквояж:
чернила, перо, книгу в кожаном переплете, куда журналист вносил
основные записи и кое-какие обереги, но их он носил скорее как
сувениры, подаренные всевозможными магами-шарлатанами. Была
еще соль от злых духов, но сегодня Даглаш решил оставить ее в доме
Нэша. Зачем носить с собой лишнее? Все же путь до кладбища
неблизкий.
Он намотал на шею теплый шарф и вышел на улицу, его сразу же
обдало сырым, холодным воздухом. На дворе октябрь, солнце уже не
греет, да и ливни зарядили не на шутку, поэтому о тепле можно было
и не мечтать, однако настроения это все же не испортило. Даглаш
любил осень, ему нравилось смотреть, как природа меняет краски, как
питает землю проливными дождями, в это время года на него
снисходило спокойствие и умиротворение. Так и сейчас, глубоко
вдохнув и медленно выпустив пар изо рта, Джон отправился к
местному конюху, чтобы взять лошадь. На карете по размытой дороге
не проедешь, остается только сытый мерин.
Дорогу и вправду размыло, всюду поблескивала жидкая глина
вперемешку с землей. Журналист старался обходить особо крупные
лужи, но ноги то и дело вязли в грязи, а иногда и скользили. Пока он
добрался до дома Гарри Марлоу, его сапоги успели покрыться
несколькими слоями глины, успела испачкаться и трость, с которой
Джон никогда не расставался. Подойдя к забору, Даглаш увидел
мелькающую фигуру за кустами дикой розы:
- Мистер Марлоу?! – крикнул он.
- Да! Кто вы? Чего хотите? – послышалось в ответ.
- Меня зовут Джон Даглаш, я журналист, остановился у вашего соседа,
мистера Нэша. Мне нужна лошадь.
- Что можете оставить в залог? – голос становился ближе, а вскоре из-
за кустов вышел полный мужчина в летах, на нем был плащ и
небывалой длины сапоги с конским навозом на подошвах.
- Тридцать шиллингов.
- Сорок и лошадь ваша.
- Согласен.
- Ждите, мистер Даглаш. Сейчас все будет.
Гарри ковыляющей походкой отправился в конюшню, а Джон тем
временем осматривал здешние красоты. Листва на дубах и березах
еще держалась, где-то вдалеке виднелись холмы, небо окончательно
заволокло, очевидно, скоро опять пойдет дождь. От созерцания
вечного отвлекло ржание, Марлоу вел гнедого мерина под уздцы, а тот
мотал гривой и испускал клубы пара из ноздрей.
- Вот, прошу, - конюх отворил ворота. – Кличка Сомер, характер
вполне спокойный.
- Благодарю, мистер Марлоу.
Сейчас же Даглаш оседлал Сомера, закрепил саквояж, и они
неспешно двинулись в сторону дороги.
За все время в пути дождь принимался раз шесть, благо не
проливной, правда ветер усилился к полудню, но и это не помешало,
Джон добрался до кладбища Вестерсон к пяти часам вечера. Погост
встретил гостя тяжелыми железными воротами, поросшими диким
плющом. Журналист спрыгнул с коня, привязал его к дереву, после
подошел к воротам. Отворить их удалось только с третьей попытки,
металл издал дикий скрежет, видимо кладбище совсем заброшенное,
петли успели приржаветь.
Джон ступил на святую землю, отовсюду на него мрачно смотрели
покосившиеся серые надгробные камни, покрывшиеся мхом, где-то
лежали половины крестов, вросшие в землю, но опытного
разрушителя легенд это не пугало, лишь наводило некую тоску. Куда
приятнее было искать привидений в замках и старинных поместьях,
чем бродить по кладбищам. Но во всем есть свои плюсы и главный из
них - мертвые не говорят.
Через час он все-таки нашел могилу почившей пятьдесят пять лет
тому назад Джулии Оулдман. Могильная земля заросла диким
просом и прочим сорняком, теперь же сухие стебли торчали подобно
иглам дикобраза, не позволяя подойти к надгробию.
- Здравствуйте, мисс Джулия, - тихо произнес Джон. – Говорят, вы
ходите по погосту. Нехорошо как-то. Вы давно отдали Богу душу, а эти
суеверы плетут небылицы. Что ж, я пришел удостовериться в том, что
вы по-прежнему спите вечным сном, - произнес он и поправил свой
