зря!
— Они сами полезли. Первые начали! Их вина, не моя!
— Сами начали, а ты докончила!
— А ты-то, ты будто в сторонке стояла! Чего ж полезла помогать?
Крыкса шумно шмыгнула носом и не ответила. Некоторое время в комнате царила тишина, лишь тоненько повизгивала Петруна, продолжив заигрывания с пупсом. А Ясе вдруг показалось очень важным найти и забрать с собой платье, из-за которого всё началось. Куда его могли перепрятать? Ведь в скрыне в этот раз было пусто.
— Можно и спалить, — прогундосила из комнаты крыкса. — Да будет ли в том толк?
— А вот спалим и поглядим! Хозяйка тогда точно одумается! Только поздно будет, поздненько-о-о!
Они захихикали, приткнулись друг к дружке головами, а Ясе неожиданно шепнуло на ухо: «Вось спрытныя**! Платье поганое спалить задумали. А ведь нельзя!»
Быстрая тень метнулась к стене, поманила за собой — мол, иди же, иди!
Яся сразу узнала и торчащие из-под платка соломенные волосы, и серый в красную крапушку сарафан, и блестящие круглые глаза запечной моры.
— Сюда. Сюда. — поторопила старушонка. — Чего стоишь как неживая!
Уже оказавшись в своём закутке, оглядела Ясю с ног до головы и вздохнула сочувственно:
— Вот вляпалася, ты, дзеўка! Ещё больше вляпалася, дурничка!
— Вы узнали меня? — Яся с трудом смогла разместиться в узеньком пространстве за печкой.
— А как же! Я и курточку твою сохранила! Вона, в уголку лежит. Ты позабыла здеся, а я подобрала. Чтобы им не досталося.
— Спасибо. — курточка совсем не интересовала Ясю. — Как вы смогли меня узнать?
— Я-то? Легко. Всегда сквозь обличу смотрю! Всё чувствую, всё вижу! И что мало у тебя осталося времени, вижу. Совсем-совсем мало!
— Не понимаю, как я здесь оказалась? Я же спряталась в сундуке… — путаясь и сбиваясь, Яся рассказала море обо всём, что с ней успело произойти в лесу. Старушонка слушала и кивала, нервно покручивая травяной поясок.
— Вона, как повернулося. Обвела всех привратница Крыстя! Злодейство удумала! С чёрными мыслями жила. Нехорошо это. Скверно! То-то про Гану совсем не слыхать. Пячурник измаялся-извелся, ожидаючи.
— Но как я попала в закидку?..
— Да через скрыню, дурничка! У Христины в дому такая же стоит, через неё и прошла.
— А платье? Русалкино… почему его нельзя сжечь?
— Если сжечь — праклён навсегда останется! Уже никогда не снять!
— И я? Я тоже останусь здесь навсегда? — обречённо пробормотала Яся.
— Эх, дзеўка. — мора смотрела с жалостью. — Поздно тебе горевать. Вона уже какая сделалася.
— Я не хочу так! Понимаете — не хочу! — Яся собралась приподняться, но в голове закружилось.
— Не снять… не снять… — слова моры вдруг сделались далёкими, и Яся перестала прислушиваться к ним. Мысли ворочались тяжёлыми жерновами, мешая сосредоточиться, погружая в транс.
— Опоздали! — охнула мора, а потом затрясла Ясю, замолотила кулачками по голове, пытаясь пробиться сквозь грубую кору. — Борися, дзеўка! Не сдавайся!
Но Ясе было уже всё равно, зов гораздо более сильный завладел её существом — то был призыв леса и её сестёр-древяниц.
— К нам, к нам, к нам! Мы ждём тебя, сестра!
Оттолкнув мору, Яся поднялась и слепо ткнулась в стену, но кирпичи не пустили, не дали пройти. Эту преграду требовалось немедленно устранить, и Яся начала биться об неё, скрести острыми коричневыми ногтями.
— Пропало! Усё пропало! — заголосил, выскочив откуда-то сбоку рыжий остроухий печурник.
— Заткнися, дурань! Лучше помоги! Одна ведь не дотащу! — заорала в ответ мора, изо всех сил дёргая совершенно невменяемую Ясю.
Вдвоём им удалось выволочь её в коридорчик, прямо к застывшему в проходе пластиковому Ванечке.
Уставившись на Ясю нарисованными глазами, пупс покачивался на коротеньких ножках и словно бы ухмылялся.
Взгляд пупса подействовал как магнит, зов леса сразу ослаб, сделался далёким и неважным.
Не в силах прервать зрительный контакт, подвывая побитой зверушкой, Яся поползла к Ванечке. Усевшись подле него, послушно протянула взявшуюся коростой руку, желая лишь чтобы он поскорее её укусил.
Рот пупса дрогнул и приоткрылся, сделавшись похожим на клюв. Медленно-медленно игрушечная голова начала наклоняться. Последовал то ли щипок, то ли укол, кожа-кора лопнула, выпуская на свет зеленоватую струйку.
Кап… кап… кап… Прокладывая себе дорожку среди трещин и бороздок струйка потекла на пол, собралась в тёмную густую лужицу.
Яся смотрела на неё, и в глазах расплывалось. Кажется, это кровь… Её кровь! Только почему она неправильного цвета?
— Успели! — облегчённо выдохнули позади. — Успели, мора! Остановилось обращение!
Яся собралась обернуться на голос, и не смогла.
Тем временем Ванечка слизнул зеленоватые капли, а потом и вовсе припал к руке.
С каждым его глотком Ясе делалось лучше! Тяжёлый дурман отступил. Пусть в мыслях, но она снова вернулась к себе прежней!
Руку начало неприятно саднить. Застонав, Яся попыталась выдернуть её, освободиться от Ванечки. Но тот не отпускал, впивался всё глубже, смачно причавкивал, словно спешил высосать её до дна.
Помешала появившаяся из кухни Петруна.
— Древовица-древяница! — ахнула она визгливо. — Как пробралася? Кто пустил??
Карлица-крыкса с силой вцепилась в пупса и, наконец-то, отодрала его от Яси.
Тот упал навзничь, забарахтался, забил ручонками по полу, и бабка с причитанием подхватила его на руки, принялась тетешкать.
— Как я успела-то! Как увидала! Кровь твари лесной тебе не на пользу — на вред!
Ванечка продолжал буйствовать и вырываться, свежая кровь древяницы придала ему сил. Крыкса бросилась Петруне на помощь, вдвоём они скрутили пупса и понесли его в комнату.
— Беги, беги, дурничка! — Ясю сдёрнуло с места, швырнуло к приоткрытой скрыне у стены.
Тяжёлая крышка отлетела кверху, обнажая пустой запылённый зев сундука.
— Ныряй, ну же! Ныряй, пока не поймали! — пропыхтело позади, и пара уверенных рук подтолкнула Ясю вперёд.
Не успев опомниться, она оказалась внутри, а сверху на неё упали какие-то тряпки. Крышка с грохотом захлопнулась, и Ясю окружила тишина.
*жаліцца — жаловаться, роптать, сетовать (бел.)
**Вось спрытныя — вот ловкие (бел.)
Сундук-портал тутчас перенёс Ясю обратно. Крышку продолжал удерживать навесной замок, и Ясе, чтобы выбраться наружу, пришлось снова воспользоваться умением древяницы.
В этот раз чулан пустовал, и она не стала раздумывать, на цыпочках прокралась к дверям, ведущим в глубину дома. Не зная, где сейчас находятся его обитатели, подождала, прислушиваясь к тишине, а потом решилась — чуть подтолкнула дверь и выглянула. Тряпки, что вслед ей бросила запечная мора, Яся прихватила с собой, это оказались её курточка и — неожиданно — платье русалки. Видимо мора решила так спасти его от сожжения, ведь иначе могло случиться непоправимое.
Ступив в полутёмный коридор, Яся немного замешкалась — чутьём древяницы попыталась
