Удары прекратились.
— Да с хрена ли?! — прорычал над ней Лёха.
Аня открыла глаза в тот момент, когда Илья ударил Лёху в нос. Тот инстинктивно зажал его руками, задирая голову повыше.
Аня вскочила и, не оглядываясь, рванула, что есть мочи прочь. Она бежала через толпу. Повезло, что увлеченные потасовкой зрители не кинулись ее останавливать.
Дверь. Длинный коридор, бежать наверх. Еще одна дверь, тяжелая.
Влажный воздух ударил по лицу…
[1] Нечаев «Катехизис революционера»
[2] Там же
[3] Там же
[4] Там же
[5] Там же
[6] Фейс «Юморист»
Глава 4. Бесы (часть 3)
— Ты, гонишь! — зажимая нос рукой, зло выдавил Лёха.
Реп заглох. Зрители, плотнее сомкнувшись в полукруг, выжидающе затихли. Внимание сконцентрировалось вокруг лидера и его правой руки.
— Рили, сказал не трогать её. Сам выпросил, — спокойно пожал плечами Илья.
Он сел на диван, подхватив торчащую из руки нитку с иголкой, снова погрузился в работу.
— А чё это я должен постоянно тебя слушать? — Лёха обвел взглядом публику, рассчитывая на поддержку. Илья сделал еще один аккуратный стежок. — Она теперь свалила, и ментов сюда приведет. Все им расскажет. Нас всех повяжут!
Зрители поднапряглись, стали испуганно переглядываться.
— Камон, она свалила, потому что ты её упустил, — еще стежок. — И не гони, она никого не приведет и никому ни о чем не скажет. Сядь и не отсвечивай.
— С чего ты так уверен?! Ты много о себе мнишь, Илья! Я тя не боюсь, понял! — но голос предательски срывался на фальцет. — Я тоже могу вмазать!
Лёха сжал кулаки.
Иголка повисла на нитке.
Илья, встал и приблизился к Лёхе почти вплотную, оказавшись на голову выше.
— Камон, бей.
— Чё, думаешь, не ударю?! — взвыл Лёха. — Держи!
Кулак врезался в челюсть. От удара губа лопнула. Илья не шелохнулся. Лишь рот расплылся в окровавленной усмешке.
Всем стало не по себе. Лёха инстинктивно попятился.
— Те чё, вообще не больно?! — Выдохнул испуганный бунтарь.
— Ребятки, — раздался старческий голосок. Откуда ни возьмись, в паре шагов от них, появился маленький, щупленький старикашка, явно со стороны, явно чужой. — Давайте жить дружно! — котом из Леопольда, добродушно улыбнувшись, изрёк он. — Нехорошо друзьям кулаки чесать, друг друга обижая. Друзей ценить нужно.
Илья задумчиво, по-птичьи склонил голову вбок. Щелчок. В руке у него сверкнул фронтовой нож «Microtech». Лёха сделал еще пару шагов назад, замотал головой и примирительно забормотал:
— Э-э-э, Илюх, ты чё?
Лёха завертелся, озираясь в поисках помощи, но толпа выражала лишь пассивное любопытство.
— Не ссы Лёха, — Илья протянул ему нож, с искалеченной руки, пачкая рукоять, капала кровь. — Это твой шанс — докажи, что ты главный. Неизвестно, что этот дед видел, а он, уверен, расскажет. Камон, ради будущей революции! Сделай это!
— Ребятки, я это… Ничего не видел! — старик испуганно заморгал. — Ничагошеньки не видал! Просто гляжу, молодежь, а я обычно туточки ночки переживал.
Толпа сомкнулась, отрезав пятившемуся свидетелю путь к отступлению.
— Вы чаго, ребятушки, сбрендили совсем?! Не по-христиански это, не по-людски!
— Рили, если ты заметёшь следы, сможешь диктовать всем свои условия. Ты станешь лидером будущей революции. Всем докажешь, что ты — право имеющий, а не тварь дрожащая, — вкрадчиво продолжал Илья. — Камон. Бомжа даже искать не станут.
Лёха колебался, жадно пытаясь найти поддержку и отвертеться.
— Ну, это так-то серьезно…
Илья смотрел со все большим презрением.
— А как ты думал? Революция — дело серьезное! Не томи! — нетерпеливо науськивал он, будто дело уже решилось, а промедление — трусость.
Лёхе ничего не оставалось, как неуверенно взять оружие. Пальцы подрагивали. Он подошел ближе к старику, безотчетно цепляясь за детали бомжеватого прикида: грязная, желтая куртёнка, за плечами поношенный рюкзачок и спертый гниловатый запах отходов. В попытках обрести уверенность он стал флиповать, но добился лишь скользящей царапины на ладони от скальпелеобразного лезвия. Заскулил. Еще раз умоляюще обернулся на Илью.
Илья ободряюще кивнул.
Толпа затаилась.
Леха, зажмурившись, наугад ткнул старика ножом. Вздрогнул и открыл глаза, нож упал в песок. Старик накренился и повалился следом.
Лёха в ужасе смотрел на неподвижное тело у ног.
— Я… это не я… — бессвязно забормотал он.
Илья присел на корточки, прощупал пульс. Поднялся, вытер руки влажной салфеткой, констатировал:
— Убил.
— Да, пошел ты, псих! — выкрикнул Лёха и кинулся прочь. — Это не я! Я не убивал!.. Это ты — ты виноват! — повторял он, пробираясь к выходу.
За ним, как по команде, побежали остальные.
В дверях образовалась толкучка и давка. Все старались как можно скорее свалить с места происшествия. Кто-то задел плечом выключатель. Свет притух, опуская сумрачный занавес несостоявшегося концерта.
На спокойное лицо Ильи падали тени, придавая его обличью демонический вид. Он равнодушно наблюдал, как его армия, подобно крысам, бежит с тонущего корабля. Оставляя после себя лишь захламленные мусором ряды опустевших паллетов.
— Тупоголовое ссыкло, — процедил Илья, когда они остались в подвале вдвоём с бледным Максом. Возможно, тот был просто в шоке и не мог двигаться, а, возможно, он остался единственно верным своему лидеру. — Камон, мы их теперь этим трупом повяжем. Больше никто не посмеет вякать что-то против.
Илья наклонился, салфеткой подобрал выроненный Лёхой нож.
Потыкал, валяющегося на песке старика носком кроссовок от Гуччи.
— Чего разлегся? Поднимайся!
— Не бейте меня старого! — пробормотал старик. Вставая, он беззащитно поднял руки. — Я ничегошеньки не видал! — в лисьих морщинках испуганно метался страх.
— Бить не буду, не ссы! — Илья не спеша подошел к старику и заглянул в глаза. — Но ты — лечишь. А меня лечить не нужно.
Нож зашел в грудь легко. Теплая кровь залила руки. Старик выдохнул, растерянно глядя на убийцу. Илья медленно потянул за рукоятку, наслаждаясь агонией, вытащил лезвие. Вспышка и жизнь перестала плескаться паникой в глазах. Старик, накренившись вперед, упал на Илью. Илья брезгливо его оттолкнул, и тот рухнул в песок.
Тщательно обтерев нож, Илья спрятал лезвие и посадил «Microtech» на клипсу в карман джинсов.
Макс побледнел еще больше, переминаясь с ноги на ногу, он не знал, куда девать взгляд, старательно отводя его от убитого и от Ильи.
— Нужно замести следы, — отдал приказ Илья.
— Ок, — быстро согласился Макс.
— Включи нормальный свет. Собери весь мусор и паллеты. Сожги.
— Я пригоню парней, они быстро обстряпают.
— Нет, — возразил Илья, — сам. Сюда никого не впускать!
— Ну, хорошо-хорошо, я понял.
— На кухне пусть закругляются. И следы хорошенько заметут. Пригрози, что лично проверю и, если что, расчет не получат. Проследи, чтобы качки закопали псину, а не бросили. Пусть забирают пиво и медвежатину. Мне только лапы и голову погрузи. Остальное — тоже в ту яму, которую выкопали в прошлый раз, и — закопать. А потом пусть валят по домам. Расчет переведу после того, как проверю их работу. Иди. Я пока руку дошью.
Макс кивнул. Быстро щелкнул выключателями, вернув яркий свет, и с облегчением шмыгнул за дверь, ведущую на кухню.
Илья сел. Растревоженная рука опять превратилась в месиво. Скрепленные швы разошлись. Пришлось все перешивать. Он снова обработал руки и поле. Снял расползшиеся нитки и аккуратно стал накладывать стежок за стежком. Одной рукой было неудобно и долго.
Пока Илья зашивался, Макс, отдав указания, пробежался с пакетом, собирая упаковки от чипсов, колы и шоколадок. Пыхтя, и то и дело что-то роняя, вынес паллеты, покрикивая за дверью на качков.
Илья, закончив, забинтовал руку. Подвал опустел. Он прошелся, ковыряя песок в поисках того, что могло бы выдать их присутствие. Все, за исключением изгвазданной кровью площадки возле дивана и самой арены, было чисто.
