Мир сузился в точку и погас щелчком.
***
— Аня! Не закрывай глаза Аня! Подожди. Аня! Я…
Тело обмякло в его руках. Илья осторожно опустил её на пол и встал рядом на колени. Осмотрел рану: пуля угодила в сердце.
Он стал зажимать кровь рукой. Запоздало дошло, что это бесполезно.
Руки перепачкал кровью, но он не замечал этого, размазывая по щекам кровь и что-то влажное, что текло из глаз.
Илья поднял взгляд на Лёху. Тот в оцепенении смотрел на убитую девушку, тупо хлопая своими рыбьими глазами.
Вокруг кричали, мелькали тени убегающих людей. В неверном свете софитов движения казались отрывистыми, разбитыми на микро клипы.
Илья выпрямился, дышать было тяжело. В голове звенела боль.
Он осмотрел себя: может, в него тоже попало рикошетом? Но он был цел, а Аня мертва.
Умерла. И внутри вспыхнул вулкан.
Умерла, и ее не вернуть.
А эта мразь стоит тут перед ним. Живой.
Илья поднялся и пошел на оцепеневшего Лёху.
— Я это… Я того… Не хотел в неё! Илья, эт случайно!.. — испуганно залепетал Лёха. — Чё тебе эта девка-то? У тебя и получше есть! Давай замнем, а?
Но Илья останавливаться не собирался. И гримаса на лице у него была такой, какой Лёха никогда прежде у него не видел.
Пистолет гулко упал на пол. Леха попятился. Поскользнулся, едва не свалившись со сцены.
Это привело его в чувство. Он прыгнул на опустевший танцпол и побежал прочь.
Илья кинулся следом. Перелетел через турникет. Хлопнули двери, и они оба выбежали на улицу.
Порыв ветра, подхватив пригоршню снега, бросил ее в измазанное кровью лицо Ильи. Завыли сирены. Кто-то заорал в громкоговоритель. Но Илья видел лишь широкую спину перед собой.
Лёха петлял, пытаясь скрыться, нырял в кусты. Но Илья не отставал.
Вот он вытянул руку и почти поймал Лёху за капюшон, но потерял равновесие на льду и на всей скорости упал.
В ноге хрустнуло. Илья вскрикнул. Боль током пронзила всё тело. Илья прежде никогда не испытывал ничего подобного, и в глазах у него потемнело.
Поднялся. С лица стекали слезы. Осмотрелся: спина исчезла.
На снегу угадывались едва различимые в неверном свете фонарей следы ботинок. Илья, хромая, побежал по следу. Следы уводили к гаражам.
Лёха прыгнул на него с гаража, повалив в сугроб.
Адская боль в ноге прояснила сознание. Это придало силы.
Илья дико взревел и скинул Леху с себя. Легко, как пушинку. Тот в ужасе завопил.
Илья перевернул его к себе лицом. Лёха еще пытался сопротивляться, но сила явно была не на его стороне.
Илья зафиксировал руки Лехи коленями и стал бить его по лицу, пока оно не превратилось в кровавое месиво.
Костяшки стало саднить. Новое неприятное ощущение. Однако оно же и доставляло.
Илья посмотрел на разбитые костяшки и вытащил из кармана нож.
Лёха подвывал, не переставая бессвязно умолять:
— Плиз, плиз, Илья… — и только увидев нож, как-то по-человечески, без заученных понтов, прошептал. — Пожалуйста…
Вдруг резкий свет фонарика ударил по глазам:
— Стоять!
Илья, прищурившись, скорее по голосу, угадал Птичкина за спиной, а впереди еще какой-то урод с фонарём.
— Руки подними! — приказал следователь. — Вот ты и попался, щенок! — сквозь зубы процедил он.
Илья поднял одну руку, тогда как вторая, с ножом, осталась у груди Лехи.
На поднятой руке обозначился средний палец.
В тот же миг Илья упал на Лёху, всадив нож в горло по самую рукоятку.
Оглушительно хлопнул выстрел. Что-то горячее растеклось по груди Ильи.
Пространство свернулось в хрупкий девичий силуэт, и под звуки маминого голоса, который всплыл в памяти щемящим чувством, Илья последний раз выдохнул струйкой крови.
