из них находится Игнат? И где сейчас Катька? Пока она раздумывала, одна из дверей приоткрылась, выпуская Христину.
Яся застыла столбом. Она не ожидала, что сразу столкнётся с Привратницей и растерялась, не зная, как себя вести. Легенда, которую они на всякий случай придумали с бабой Ганой, разом выветрилась у неё из головы.
Христина двигалась медленно и как-то неуверенно, не отрывая руки от маски. Она то ли пыталась поправить её, то ли снять, но ничего не получалось.
Почему она такая странная? — подумала Яся, а потом сообразила, что перед ней вовсе не Привратница, а настоящая Катька!
Длинная и широкая хламида болталась на несчастной как на вешалке, ноги были грязные и босые, прядки волос когда-то чёрные, а теперь бесцветные как у Христины, висели вдоль лица тусклой паклей.
— Катька, — выдавила Яся едва слышно. — Катька… Ты… в порядке?
Вопрос был совершенно идиотский, но Ясе важен был не ответ — важна реакция бывшей подруги. Ей нужно было узнать — слышит ли её Катька, может ли подать хоть какой-нибудь знак.
Но ничего не случилось. Катька не среагировала ни на вопрос, ни на появление Яси. Пошатываясь, прошаркала мимо и скрылась за углом.
Яся заметалась. Пойти за ней или проверить другие комнаты? Вдруг в одной из них Игнат?
Ей хотелось сначала помочь ему, а уже потом заниматься спасением заклятой подруги.
— А если Игнат не один? Если рядом Христина и её помощники? Как ты собираешься напоить его настоем? Как вообще объяснишь своё появление?? — голос разума пытался удержать от необдуманных шагов, но Яся быстро его заткнула.
Поколебавшись, она всё же зашла в комнату, из которой появилась Катька.
Рядом с узкой неприбранной кроватью валялось лоскутное одеяло, унылая горка Катькиных вещей, пустой стеклянный стакан. Резной старый комод сплошь покрывали наплывы желтоватого воска, плошка с огрызком свечи почти потерялась среди них. Ясю вдруг потянуло заглянуть в комод, как будто там могло храниться что-то важное. Осторожно выдвинув рассохшийся ящик, она увидела какие-то тряпки, толстую чёрную свечу, сломанный ключ, несколько бусин, раскрошенные сухие цветы. Сбоку лежала шапка из грубой сетки, похожую Яся уже видела, совсем недавно, у прындика.
Шапка-невидимка! Неужели она? Вот это удача! Яся подцепила находку за жёсткий край и быстро напялила на голову. Интересно, сработало или нет? Сейчас бы пригодилось зеркало.
Позади зашумело — толстый прах втолкнул в комнату вялую Катьку. Недовольно бормоча, протащил её к кровати и, усадив, небрежно набросил поверх одеяло. Оглядевшись, пошмыгал носом, принюхиваясь, и Яся замерла, боясь хоть как-то выдать себя. Она волновалась напрасно — благодаря шапке прах не увидел её, задвинув ящик комода, процокал копытцами мимо и вышел.
И почти сразу в комнату вплыла настоящая Христина. Остановившись перед безучастной Катькой, она чуть сдвинула с неё одеяло, коснулась маски, поправила её, пригладила с силой. Затем, положив руки на голову, затянула на одной ноте что-то вроде заклинания. Катька задёргалась и осела, словно в обмороке или во сне. Яся не стала смотреть, что будет дальше — поспешила из комнаты, чтобы успеть напоить Игната настоем пока он один.
Ей повезло — Игнат обнаружился на кухне. Он уже позавтракал, и теперь с улыбкой потягивал что-то из стакана. Его расслабленная поза, весь довольный вид просто кричали о том, насколько он счастлив.
Сердце Яси взволнованно встрепенулось. Как же он нравился ей! Сильный, уверенный, спокойный. Игната не портил ни бритый череп, ни шрам, который не смогла полностью скрыть татуировка.
Захотелось немедленно потрогать шрам рукой, прикоснуться губами, пройтись поцелуями по причудливой вязи узора. Позабыв, что собиралась сделать, Яся упивалась близостью Игната, подходила всё ближе, мечтая осуществить задуманное, и очнулась лишь тогда, когда он поднял голову и посмотрел в её сторону.
Его глаза пострадали! Они изменили цвет, сделались невыразительными и тусклыми, от былой яркости не осталось и следа. Их словно затянуло тончайшей плёнкой, за которой совсем потерялся зрачок.
Это от морочи, — догадалась Яся. — От Христининого колдовства! А она стоит как в гостях и пускает сладкие слюни!
Быстро развязав узел на своей котомочке, Яся вытащила пузырёк и перевернула его над стаканом. Следом достала клубок, приготовившись засунуть Игнату в карман, как только тот выпьет настой.
— Давай же, давай! Выпей это, — мысленно подбадривала Яся Игната. — Пожалуйста, выпей!
А он, словно назло, не спешил, напротив, чуть отодвинул стакан, принялся поигрывать коробком спичек.
— Игна-а-ат, милый, соскучился? — нежно пропело из коридора. — Я иду-у-у…
Христина! Сейчас она будет здесь! А Игнат так и не выпил бабы Ганиного зелья!
Прихватив стакан, Яся ткнула им в губы Игната, и тот невольно сделал небольшой глоток.
— Пей, пей до конца! — прошипела она, удерживая стакан, но Игнат оттолкнул его и закашлялся.
Яся едва успела сунуть ему в карман клубочек, как на кухне появилась Катька-Христина. Она затормошила Игната, застучала ему по спине, а он всё силился ей что-то сказать, показывая в сторону рукой.
— Ну, что ты, милый, что ты? — лепетала Катька-обманка, а Игнат всё кашлял, не в силах остановиться.
— Здесь кто-то есть! — наконец прохрипел он. — Со мной разговаривали!
— Тебе почудилось. — Катька поцеловала его, а потом быстро огляделась. Её внимание привлекла разлившаяся жидкость, она понюхала её, макнула палец и слизнула каплю.
— Ты пил это милый? Ты пил из этого стакана? — она схватила Игната за плечи, пристально вглядываясь ему в глаза.
— Н-нет… — поморщился Ингат, пытаясь отстраниться. — Может немного, один глоток…
— Воструня! Прах! Меша! — голос Катьки изменился. — Немедленно всё обыщите! В доме чужой!
Послышался топоток, удивлённые восклицания, и встрёпанные помощники Привратницы вбежали в комнату.
Меша бестолково тыкался в ноги хозяйке, прах почёсывал круглый живот и моргал. Воструха же сразу углядела Ясю — ткнула в неё пальцем, закричала:
— Вижу! Вижу! Это древяница! Она прячется под моей шапкой! Вижу! Вижу!
— Вижу, вижу! — довольно повторила воструха. — Моя шапка. Сама плела, сама заговаривала.
Яся растерялась от этого неожиданного разоблачения, застыла, не зная, что делать дальше, упустила из рук и курточку, и узел с платьем русалки. На них не обратили внимание — мнимая Катька подходила всё ближе, требуя объяснений. Воструха уже успела стянуть с Ясиной головы вязанную из стеблей цикория шапку, и теперь древяницу прекрасно видели все.
— Кто тебя прислал, лесная? С каким заданием? Зачем возле моего жениха крутилась, чего замышляла?
Прах прихватил хозяйку за платье, дёрнул да зашептал что-то, указывая копытцем в стену.
— Старуха? Нет. Она ничего не могла сделать. Я позаботилась об этом… — решительно отвергла его предположение лже-Катька. — Признавайся, древяница, от
