Лицо её было нечётким, дробилось. Несмотря на самоуверенный голос, было видно, что она тоже растеряна. Озиралась вокруг, то и дело проводила ладонью по лицу и волосам. От её виска тянулась ниточка крови.
Стас вспомнил, что хотел, но не успел спросить на пляже.
– Кто тебя ударил, Кристина?
Она изумленно уставилась на него:
– Сыщик остается сыщиком. Не все ли равно теперь? – усмехнулась, потрогала рану.
Он пожал плечами. Действительно, какая разница?
– Зачем было в воду лезть, не понимаю, – прошелестело с другой стороны, и Стас обернулся - по его левую руку парила в невесомости еще одна Кристина. Он, изумленный, дёрнулся от обеих. Подумал только, и его будто потоком отволокло в сторону.
– А что, у тебя был вариант получше? – вскинулась Кристина справа и двинулась к своей копии. Та не стушевалась, а наклонилась вперед, сжав кулаки.
“Это сон. Перед смертью мерещится всякое”, - подумал Стас.
Женщины рванули друг к другу, сцепились, и уже было неясно, где какая из них.
– Ты всё испортила, тварь! – крикнула одна, нанеся первый удар. Тягучий воздух замедлил его, лишил силы. Обе плыли в зеленом ничто, и ненависть, казалось, расходилась от них волнами, насыщая сияющий эфир клубами темноты.
– Кто бы говорил!
Эта свара в других обстоятельствах могла бы выглядеть смешной, но звуки голосов усиливались и уже оглушали. Глядя на них, Стас легко представил, как Кристина подбирает на берегу камень и с ненавистью бьёт себя. Ещё и ещё, до крови.
– Ты убийца!
– Ненавижу тебя, тряпка, слабачка, подстилка чертова! Ты еще и трахалась с этим ублюдком, мразь!
Они вцепились друг другу в волосы, царапались и рычали. Кровь расплывалась вокруг облаком. Стас понял, что ещё пара минут – и всё пространство затопит чёрным и красным, видимый мир станет мутной темнотой. Он ринулся разнимать женщин, но какое там! Две фурии оказались на удивление сильными, они оттолкнули сыщика, он отлетел в сторону.
Женщины рычали и бились насмерть, отравляя мир своей ненавистью. Стас снова попытался вклиниться между ними. На этот раз ему полоснули ногтями по лицу. Капли горячей крови выступили на щеке, и это были первые яркие ощущения с момента погружения.
– Не лезь, – прошипела Крис, и лицо её исказилось до неузнаваемости, обратившись в чудовищную белую маску с чёрной прорезью рта.
Дерущиеся фигуры становились больше, они словно росли, насыщаясь ненавистью. Мир вокруг начал дрожать, к дикому рыку добавились ритмичные удары бубна.
– Вот уж хрен вам! Еще не хватало, своей злобой будете отравлять всё вокруг – рявкнул Стас, протянул руки, они вдруг отчего-то стали длинными, будто он сам резко вырос.
Схватил обеих за шкирку, как непослушных щенков. Схватил и дёрнул в разные стороны, усилив действие желанием растащить дерущихся. Он только в этот момент осознал, насколько это два разных человека. Две абсолютно непохожие Кристины. Эта мысль, казалось, помогла ему.
Через непонятное сопротивление женщины стали отделяться друг от друга, словно приходилось тащить их через густую патоку.
В какой-то момент противодействие исчезло, фигурки разлетелись, как мотыльки. Стас неимоверно устал. Он тяжко дышал, изо рта вырывались облачка пара, тут же конденсируя в зеленые капли.
Стас в отчаянии огляделся – что с ним?
По краю пространства плыли миражи, что-то формировалось там, обретало очертания фигур.
«Шаманы», – мелькнула мысль в голове.
Чувство распада усиливалось, жжение в груди – тоже.
Шаманы приблизились, но не спешили подходить вплотную.
От них отделилась хрупкая фигурка мальчика. Ваня подошел к расплывшемуся темно-красному облаку и тихо позвал:
– Мама.
Всё замерло, наступила полная тишина.
Женщины, парившие по разные стороны от Стаса, повернулись к сыну, замерли плоскими картинками. Страшная белая маска Кристины-убийцы исказилась болью, она вдруг заплакала. Кристина-безумная улыбнулась ласково и шагнула вперед.
Мальчик потянулся, и взял обеих за руки. Фигуры вздрогнули, посмотрели друг на друга… и исчезли. Рядом с Ваней стояла стройная темноволосая женщина с задумчивым и прекрасным лицом. Её бездонные темные глаза светились безмятежностью и любовью. Сейчас она вновь напоминала Стасу поэтессу.
– Ванечка, – улыбнулась она.
Мир затих, и чувство развоплощения отступило. Стас перевёл дыхание, поняв, что снова способен просто дышать.
Иван повёл маму за руку, остановился на мгновение и сказал Стасу: “Спасибо, меня больше ничего не держит”. Кристина посмотрела, не узнавая, но склонила голову в знак приветствия, улыбнулась самыми уголками губ.
Они удалились сквозь скопление шаманов, и Стасу почудилось, что Крис что-то тихонько напевает сыну. Уходя, Кристина еще раз обернулась. В ее глазах была любовь и спокойствие. И Стас подумал, это единственное, что могло ее спасти. Где-то глубоко в душе тонкая ниточка любви к сыну все еще связывала те две ипостаси Кристины. И именно она не дала личности окончательно распасться.
К нему подошел высокий сгорбленный старик в шапке с рогами быка. Глаза его были закрыты, и, когда он заговорил, губы не зашевелились. Но голос шёл именно от этой внушительной и властной фигуры.
– Ты всё сделал правильно. Мы благодарны.
Вопросы, которые Стас хотел бы задать этим странным сущностям, разом вылетели из головы, так завораживающе и пугающе звучал голос. Словно тысячи древних голосов слились в один.
Шаман между тем продолжил:
– Мало кому хватает сил быть в этом мире. А тем более что-то делать. Но тебе еще рано сюда. Возвращайся обратно и прими наш дар в знак признания, как посвящение. Используй его по назначению, не плоди тьму.
– Какой дар? – голос не слушался и прозвучал хрипло.
– Ступать в обоих мирах, ведать их тропы, – старец кивнул и добавил, – и ещё один дар получил ты, но о нём узнаешь в своё время. Духи благосклонны к тебе, – шаман вдруг открыл глаза, уставился на сыщика зеленовато-белесыми зрачками. – Кого ты видишь за моей спиной?
Стас едва смог отвести взгляд от этих затягивающих в бездонную глубину зрачков. Взглянул за спину шамана. Там стоял огромный рогатый бык. Из ноздрей его вырывались струйки пара, словно вокруг было холодно. «Холодно», – вдруг подумал Стас.
– Быстрей! – прикрикнул на него шаман. – Кто там?
– Бык, – с удивлением произнес Стас, не узнав своего голоса.
– Это отличный знак, – ответил шаман и закрыл глаза. Безмятежность и сила вернулись на его лицо. – Будь в мире!
Он вдруг шагнул и ударил его в грудь.
Страшная боль во всем теле скрутила и сжала Стаса. Особо болели легкие, их словно разрывало на части. Этот переход от спокойствия к боли был так стремителен, что он не успел даже крикнуть, и последнее, что услышал перед беспамятством, было: “Дыши!”
***
Вика металась по берегу, не в силах поверить, что Стаса нет. Река поглотила их с Крис, и надеяться больше было не на что. Она несколько раз порывалась броситься в воду, но Вася следил за ней, не позволял этого сделать, но сам нет-нет, да и поглядывал на реку. Наверное, он тоже не мог поверить, что сильный, непробиваемый сыщик погиб вот так, в один момент.
Река ревела. Как только Крис и Стас исчезли, поверхность вздыбилась, по ней прошла огромная волна, от которой ребята еле успели отбежать. Она омыла берег и слизнула тело Родиона. Вася бросился было за ним, но оно мгновенно ушло под воду.
И в тот же момент что-то мелькнуло слева. Словно тёмный мешок затерялся в волнах.
– Стас! – закричала Вика и рванула вперед.
Вася едва успел схватить ее. Дёрнул обратно, она чуть не упала.
– Держите ее! – крикнул он Любе, и та вместе с Толиком подхватили женщину под руки, поволокли на берег.
Вика не хотела выходить, рвалась обратно, но Вася уже, мощно разрезая волны, брел почти по грудь в воде.
Он что-то схватил, потянул на себя, вытаскивая, замер на миг. И вдруг размахнулся, ударил кулаком, заорал:
