дым… Ну, я и ушёл подальше.
– Ну да, ну да, – понимающе закивала соседка, – Правильно. Тут-то никому не мешаешь.
Оба замолчали.
– А что-то свёрток у тебя совсем махонький, что там? – воззрилась она на Гену.
– Что за допрос? – грубо среагировал Гена.
– Да я так, бабское любопытство, ты не обижайся, – спохватилась Галя, обойдя вокруг будущего костра.
– Ладно, я уже, пожалуй, разожгу огонь, – ответил Гена, и, наклонившись, поднёс спичку к газетам.
Погода стояла безветренная, и газеты тут же занялись, вскоре начали потрескивать и лучины, скукожился пластиковый пакет, и из него показался вороний бок. Галя подозрительно глянула на Гену:
– Это что, птица?
– Птица, – нехотя буркнул Гена, – В сарае мёртвой нашёл, видимо, залетела и не смогла вылететь обратно.
– Вот оно что? – с азартом подхватила Галя, – Птица?
– Ну да, – Гена достал сигарету и затянулся.
– А ты знаешь, что я тебе скажу, – Галя подскочила к Гене, и, оглянувшись, зашептала на ухо, – У нас тут люди всякие живут. Иные не гнушаются и порчей, и всякими прочими приблудами. Так что вы поаккуратнее будьте.
Гена в недоумении скосил глаза на соседку.
– Она точно странная, – вспомнил он слова жены.
– Всё нормально, я не верю в такое, – ответил он Гале.
– А зря, зря, – горячо затараторила та, – Это вы в городе в такое не верите, а тут, в деревне, своя жизнь, свои правила.
– Порча действует на тех, кто в это верит, – повторил Гена, выбрасывая окурок в костерок.
– А вы вот что, – вдруг перевела разговор Галя, – Приходите в наш храм, ещё ведь не были, небось?
– Не были.
– Так вот и приходите в следующее воскресенье, по выходным батюшка приезжает, служит, он на несколько деревень один. Хороший батюшка, ваш ровесник как раз. Алексеем зовут.
– Отцом Алексеем, – поправилась она.
– Хорошо, придём, – ответил Гена, лишь бы скорее отвязаться от назойливой бабы.
– Вот и ладно, вот и славно, ну я пошла, – Галя махнула рукой, – Я просто мимо шла, гляжу, на пустыре кто-то ходит. Мало ли, думаю, вдруг мальчишки хулиганят, а это вы.
– Ага, до свидания, – ответил Гена, – Доброго вечера вам. Галя кивнула и тут же исчезла в сумерках.
– Как будто в воздухе растаяла, – вытаращил глаза Гена, – Вот что обман зрения делает с человеком впотьмах.
Дождавшись, когда костёр догорит, он развернулся и пошёл домой.
– Видел я твою Галю. Познакомились мы с ней, – сказал он Лере, вышедшей ему навстречу из детской.
– Галю? – поразилась та.
– Ага, она ко мне подошла, точнее выскочила, как чёрт из табакерки, чего, говорит, тут жжёшь.
– А ты?
– Я ничего не сказал, но она сама потом заметила, что это ворона. Что-то про порчу мне наплела. А, да. В церковь звала в выходные.
– В церковь? – задумчиво повторила Лера.
– А ты права, странная она, Галя эта, – усмехнулся Гена, – Ну, я пойду, руки помою.
– Иди-иди, – Лера проводила взглядом мужа, и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Дом Гали стоял тёмным. Ни в одном окне свет не горел.
В эту ночь Лере не спалось. Погода вдруг резко изменилась, подул порывистый ветер, закрутил в воздухе и снег, и дождь одновременно, деревья в саду стонали и качались, в доме то и дело раздавались скрипы и вздохи, ненастье стучалось в окна, плача и причитая. Ева хныкала, едва только Лера спускала её с рук, пытаясь уложить в колыбель. Оставив тщетные попытки лечь спать, Лера взяла с вешалки большую пуховую шаль, и, сев в кресло-качалку, устроилась поудобнее, завернувшись вместе с дочерью в мягкий толстый кокон.
Гена несколько раз пытался предложить свою помощь уставшей жене, но та отказалась:
– Тебе на работу с утра, понедельник – день тяжёлый, ложись, а мы можем и днём завтра прилечь.
– Если что, зови, – ответил Гена, – Я не сплю.
И тут же уронил голову на подушку и захрапел. Вскоре храп перешёл в тихое и ровное сопение. Ева тоже спала, но Лера уже не решалась перекладывать её с рук, и так и сидела, чуть покачиваясь в кресле и слушая вой ветра за стенами.
– В марте часто так бывает, – говорила она мысленно сама с собой, – Зима с весною борются, вот и вьюги и метели, хотя днём всё таяло и птицы щебетали.
Где-то во дворе раздавалось мерное монотонное постукивание, словно что-то колотилось о забор – тук-тук-тук… И постепенно Лера стала проваливаться в сон. Руки её отяжелели, сделались ватными, веки опустились, и липкая, молочная пелена окутала её со всех сторон. Лере снилось, что она маленькая девочка, лет пяти. Она играет во дворе своего дома на зелёной мягкой траве, вокруг рассыпаны её игрушки – ведёрко, кукла, мячик, формочки для песочницы и любимый плюшевый заяц, у которого одно ухо длиннее другого. Родители заняты чем-то в доме, бабушка копается в огороде на грядках, и рядом никого.
Внезапно сзади падает тень, Лера пугается, оглядывается, но тут же успокаивается, узнав их соседку, тётю Галю. Тётя Галя хорошая, она всегда приносит что-то вкусненькое в кармане своего платья, и рассказывает разные истории про русалок, полевика, шишигу и кикимору. Вот и сейчас она протянула Лере карамельку.
– Здравствуй, Лера, – улыбается широко тётя Галя, – А чего это ты одна? Не скучно?
– Немножко, все заняты, – вздыхает Лера.
– А хочешь, я с тобой поиграю? – предлагает соседка.
– Правда? – глаза девочки вспыхивают от радости.
– Да, пойдём, погуляем?
– А бабушка не заругается? – сомневается Лера.
– Нет, что ты, мы же соседи.
– Тогда пойдёмте, а можно только я Петю с собою возьму?
– А кто это, Петя? – поднимает бровь тётя Галя.
– Зайчик мой, – показывает пальчиком на плюшевого зверя Лера.
– А-а, конечно, бери, – кивает тётя Галя.
Лера вкладывает свою маленькую ручку в ладонь тёти Гали и они выходят со двора, оставляя калитку открытой.
– А куда мы пойдём гулять? – поднимает Лера голову.
– В лес, – отвечает, не глядя на неё, тётя Галя, – На волшебную поляну.
– Волшебную? – восхищается девочка, – Правда-правда?
– Да.
– А там что, феи живут? – спрашивает Лера.
– Живут, но не феи, – ухмыляется соседка.
– А кто? – не унимается Лера.
– Увидишь.
Они удалялись всё дальше и дальше от дома, лес сомкнул над ними свой шатёр, закрыл от солнца, становилось всё темнее и холоднее, яркий солнечный день сменился серыми сумерками.
– Мне холодно, – захныкала Лера, – И страшно. Пойдём домой.
– Мы уже пришли, – успокоила её тётя Галя.
Лера огляделась кругом – заросли колючего шиповника, высокие сосны, кривые разлапистые ели.
– Здесь замок Спящей красавицы? – догадалась она.
– Точно, – снова усмехнулась тётя Галя, – И этой красавицей у нас будешь ты.
– И принц будет?
– И принц, – кивнула она, – Сейчас он уже появится. Только он заколдованный, помнишь, как в сказке про Аленький цветочек?
– Чудовище? – ахнула Лера.
– Ага, но на самом деле он добрый. Ты же не испугаешься его?
– Неа, – неуверенно помотала головой девочка, словно сомневаясь в своей силе духа, – А он слишком страшный?
Тётя Галя ничего не ответила, она сосредоточенно смотрела куда-то вперёд.
– Вот мы и пришли, – наконец, произнесла она, и они остановились.
Лера глянула под ноги и увидела, что они стоят на краю громадной воронки, быть может, для тёти Гали эта воронка и не была такой громадной, но для маленькой, хрупкой девочки это была целая пропасть. Склоны воронки, похожей на чашу, густо поросли ярко-красными цветами мака, источавшими сладкий, приторный аромат, от которого у Леры вдруг резко закружилась голова и перед глазами поплыли цветные круги, словно радуга соединила концы своего моста, и, размножившись, поплыла по небу мыльными пузырями. Внезапно Лера увидела, как в глубине воронки, на самом дне её что-то заворочалось, зашевелилось, земля вспучилась, заходила ходуном, будто вот-вот должна была разродиться. Только сейчас девочка разглядела, что в центре воронки зияет какое-то углубление, нора, чёрным кругом выделяющаяся среди огненно-красного макового моря. И из этой самой норы сейчас пыталось вылезти наружу нечто большое и ужасное. Лера почувствовала это всем своим нутром. Она вцепилась в подол тёти Гали, которая
