источников ссылки, которые его интересовали, медленно, но верно продвигаясь к своей непостижимой цели.
Но с этим листом в моей руке ощущение было совершенно другим. Ведь здесь был старик, спешащий, задыхающийся, взволнованный или испуганный, и почти прежде, чем я прочитал написанное, я догадался об источнике его волнения, его страха:
"Дело дошло до этого, — писал он, — и я в растерянности. Парень Грега — плохая компания. Что ж, таким же был и его отец, хотя у него, по крайней мере, была честь! Но этот… Он обнаружил мою слабость и постоянно искушает меня, и я, как дурак, принял участие и сказал слишком много. Он всё равно получил бы то, что есть, всё это, но, похоже, не может ждать; и я боюсь, что в своей жадности и рвении он может зайти слишком далеко. И после всех этих лет я только сейчас понимаю, насколько я здесь одинок и насколько изолирован. Из друзей у меня никого нет. Рядом мегаполис, а я один…
Однако на данный момент он вышел, и поэтому я могу сделать немного больше. Этим утром, пока Эндрю ещё спал, я был на ногах и занимался "Хтаат Аквадинген". Мне трудно примирить дхолов с какой-либо преданностью Ктулху (хотя я знаю, что Он повелитель снов), и я задаюсь вопросом, могут ли они быть подсознательной памятью или человеческим сознанием у шоггота? В конце концов, сны — это всего лишь подуровень всей сферы существования человека в целом. Мы "существуем" в снах так же уверенно, как и видим их. Можно сказать: я вижу сны, поэтому я существую в своих снах. И Герхард Шрах размышляет почти над тем же вопросом. Тем не менее, пугает мысль о том, что наши самые чёрные кошмары могут существовать в реальности, прямо за углом, так сказать, в параллельных землях сновидений…
Но… правда, я не могу сосредоточиться. Эндрю напугал меня (его требования, хотя и хитрые, и пока ещё не откровенно враждебные, вскоре могут перерасти в полноценные угрозы), а я беззащитен. Я пришёл к пониманию того, насколько я стар — и насколько хрупок. А сын Грега немногим лучше обычного бандита… Если бы только он не был сыном моего брата, я бы немедленно выставил его из дома…
Вчера я искал в "Заметках" Фири его интерпретацию слов Альхазреда (о связи между "Песнопениями Дхолов" и Сатлаттами), но ничего не нашёл. Мне кажется, что следующий фрагмент: "душа купленного дьяволом не спешит выбраться из могильной земли, но жирует и наставляет самого червя грызущего; пока из тления не появится ужасная жизнь", имеет определённое отношение к призыву на стр. 111 внизу.
…. Пока достаточно; Эндрю скоро вернётся. И он, по крайней мере, составит мне компанию. Возможно, я стал слишком замкнутым и поэтому недооцениваю его…"
А остальная часть листа была пуста.
Я решил, к лучшему это или к худшему, не выдвигать никаких обвинений. Во всяком случае, не сейчас. И в любом случае, то, что я прочитал, только подтвердило всё, что Картер до сих пор рассказывал. Пока что…
Я приготовил кофе и поднялся наверх, где Картер превратил комнату в дальнем левом углу в груду обломков. Тяжело дыша от напряжения, он сидел на куче мусора, когда я появился.
— Прошёл час? — спросил он. — Уже?
Я покачал головой.
— Нет, но у меня есть к тебе несколько вопросов.
— Ещё вопросы? — Картер склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на меня. — Насчёт дома?
— Да, и о…
Картер ждал, его косоглазие становилось всё более заметным.
— …других вещах.
Он кивнул и через мгновение добавил:
— Спрашивай.
— О водоснабжении: если оно осуществляется непосредственно из сети, и, если у твоего дяди не было горячей воды, почему труба идёт с чердака?
Картер пожал плечами.
— Не знаю. Я расскажу тебе всё, что мне об этом известно. Когда я впервые начал приходить сюда, после того как исчез старый скряга, вода тут имелась. Но на вкус она была поганой, и довольно скоро поток воды превратился в струйку. Я связался с сантехниками и попросил их разобраться. Старая магистральная труба проходила по кирпичному каналу в торцевой стене и выходила на чердак. Вода в трубе была, конечно, и даже под давлением, но она не текла дальше. Труба была старой и, должно быть, засорилась или забилась известью в том месте, где она поднималась по стене. Поэтому сантехники обошли засор, проведя трубу вверх по стене от основания магистральной трубы и через кирпичи к новому баку, который они установили по центру на чердаке, рядом с люком.
— Там не было старого бака?
Картер озадаченно покачал головой.
— Это так важно?
— Это странно, вот и всё. Я имею в виду, если твой дядя использовал только кран на кухне, зачем вообще тянуть водопроводную трубу на чердак?
Картер пожал плечами.
— Может быть, дядя купил дом уже в таком состоянии. И поскольку он собирался завещать дом мне, он мог подумать, что меня устроит и такой водопровод.
— Но… если ты раньше пропускал грязную воду через засор, откуда ты знаешь, что она до сих пор не поступает оттуда?
— Слушай, это действительно важно? — возмутился Картер.
Я и сам не был уверен.
— Может быть.
— Ну, как я уже сказал, старый водопровод полностью высох. Так что никакой грязной воды! На самом деле, воды вообще нет, сантехники ещё не подключили обходную трубу. В любом случае, я хотел, чтобы они подсоединили её к водонагревателю в ванной, но в этом не было необходимости. Теперь засор был обойдён, поэтому сантехники просто направили воду из моего бака обратно в старую магистральную трубу, которая проходит прямо через мою ванную комнату. Это всё, что я знаю. О, это тяжёлая работа, я знаю, но, чёрт возьми, это только временно!
— Сделано по дешёвке, — кивнул я.
— Конечно. Я имею в виду, что этот дом идёт под снос, ты же знаешь!
Я обдумал это. Затем спросил:
— Куда сливается вода из ванной?
— В туалет. Старая труба была гнилой, поэтому они вставили другую от слива ванны к цистерне в туалете.
— Но разве она не переполняется?
Картер самодовольно ухмыльнулся.
— Всё сливается в унитаз, — сказал он. — Самопромывка, так сказать.
Я покачал головой, наполовину в изумлении, наполовину в отвращении.
— В этом доме, наверное, самая странная сантехника на свете! — наконец объявил я. — И я нисколько не удивлюсь, если здесь представлен самый антисанитарный вариант!
— Временно, — повторил он, пожимая плечами в своей обычной манере безразличия. — Ну и
