Но сейчас меня больше волновало другое — они живы. И Митька, и Гришка, какими бы пройдохами те ни были.
— С вами все в порядке, — дрожащим голосом, сказал я.
— Дяденька, — подскочил ко мне Митя. Нет, он и раньше хотел, но явно опасался суровой рубежницы.
— Хозяин! — прилип к ноге бес. — Страху-то я за тебя натерпелся. Думал, все, не свидимся.
— Что с лешим? — спросил я вопрос, который волновал меня не меньше.
— Я не знаю, — честно ответил Митя. — Я когда в себя пришел, меня уже в машине везли. Вместе с вами, дяденька.
— Я знаю, я знаю! — чуть ли руку не поднял бес. — Я же в засаде сидел, ждал удобного случае в бой вступить.
— Не довелось, наверное, так?
— Не довелось, — с грустью отозвался Григорий. — Зато я все видел. Худо лешему было, еще чуть-чуть бы и одолел его рубежник. Да только струхнул тот. Почувствовал, других.
— Кого других?
— Вона, — кивнул головой бес в сторону Инги, но стараясь не смотреть на женщину. Видно, что боялся ее. — Рубежница с прислужницей явилась. Вот он и побег к реке, а потом птицей обернулся. А леший в лес поплелся.
— Кроме вурдалака, мы никого не обнаружили, — подтвердила Инга. — Но хистом в воздухе пахло изрядно. Матвей, ты убедился, что с твоими слугами все в порядке, поэтому давай перейдем к делам. Только для начала, пожалуйста, оденься. Моя пижама тебе явно мала. Викентий, проводи.
— Пойдемте, господин, — подошел ко мне домовой.
Мы прошли еще пару комнат (да что это за дом такой, губернаторский, что ли?), после чего Викентий завел меня на огромный склад. Ну, или нечто его напоминающее. От порога до стены все было завалено упакованной одеждой.
— Не думал, что у Инги есть мужская одежда на все случаи жизни.
— Что вы, господин, совсем недавно чужане привезли. Это же доставка. Хозяйка для вас заказала.
Мне даже неудобно стало. Это же сколько денег? И, самое главное — хлопот.
Я посмотрел на одинаковые джинсы разных размеров. Видимо, Инга решила не рисковать и заказала с небольшим разбросом. Найти в таком изобилии что-то подходящее было не сложно. Скажу больше, тут даже трусы с носками оказались. Поэтому минут через десять из гардеробной вышел модный молодой человек в светлой футболке, серых джинсах и кросовках New Balance. Хоть в пир, хоть в мир, хоть к воеводе на прием.
Викентий довел меня до кабинета Инги. Нет, был у рубежницы тонкий вкус. Я тоже, как разбогатею, сделаю себе такую комнату. С книжными шкафами, массивным столом и креслом качалкой. Цветы в горшках только расставлять не буду. Мне казалось, что с ними здесь явный перебор.
Что плохо — меня до сих пор чуть колбасило. Голову давили невидимые тиски.
— Если хочешь, чтобы чуть отпустило, то надо пообещать вести себя хорошо, — сразу догадалась Инга о моем состоянии.
— Я думал, что одного раза достаточно.
— Ты приносил клятву в кафе. А это мой дом. Если бы у меня было десять особняков, то в каждом бы пришлось повторять одно и то же.
— Хорошо, — не стал спорить я. — Представая гостем сего дома, я, Зорин Матвей…
Сначала нужные слова сказал я, после Инга. И действительно, голова сразу прошла. Это оказалось лучше всяких парацетамолов и анальгинов.
— Теперь ты мне все расскажешь? — спросил я.
— А чего тут рассказывать? — пожала плечами Инга. — Мы же чувствуем с тобой друг друга. Когда ты поехал дальше, я поняла, что случилось что-то нехорошее. И отправилась за тобой.
Судя по тому, как скоро добралась Инга с Наташей, они, как минимум, летели на реактивной ракете. Или игнорировали все правила ПДД.
— Когда приехала, то обнаружила твою машину, мертвого вурдалака и бессознательного черта. После и бес подтянулся, когда понял, что я никого не собираюсь убивать. Ты знал, что брать в услужение черта — плохая затея?
— Он хороший.
— Бес рассказал, что ты уплыл вместе с русалкой. Для труса он подозрительно глазастый. А найти тебя среди русалок не составило особого труда. Я поймала одну и сказала, что если тебя не привезут, то переловлю их всех и повешу сушиться за хвост, как корюшку.
Говорила Инга так спокойно, будто ничего особенного не произошло. В ее устах «поймала русалку» звучало так же просто, как вытащить рыбу, имея крутой спиннинг и хорошую наживку. Интересно, а она правда могла бы переловить всех русалок? Что-то мне подсказывало, что это не фигура речи.
— И они так легко меня отдали? Я думал, мы вроде как подружились.
— Матвей, — рубежница повысила голос, словно я сказал что-то глупое. — Нет у тебя друзей. Тем более среди русалок. Они доставили тебя быстрее, чем остыл двигатель машины. Затем я уже отвезла твой невезучий отряд к себе.
— Спасибо, — сказал я, понимая, что рубежница сделала немало для моего выздоровления. Хотя мысли все были о другом. — Значит, Врановой ушел?
— Ушел, — кивнула Инга. — Но теперь диспозиция изменилась. Я отправила гневное письмо воеводе. Думаю, завтра он пригласит нас к себе. И объявит своего ратника вне закона.
На слове «нас» она сделала интонацию. Да и я сам все понял. Разве что прислушался к хисту. Как он отреагирует на аудиенцию? Но промысел молчал. Это что же, получается, я теперь стану нормальным рубежником? Буду на Подворье ходить, крендели кушать и с другими рубежниками разговаривать? От одной мысли о подобном даже жутко стало.
— Кстати, это твое, — достала из ниоткуда рубежница нож, портсигар и мешок с монетами. Причем, последние, как помнится, оставались в машине.
— Тетради там не было? — спросил я, уже зная ответ.
— Видимо, Врановой забрал ее с собой.
— Инга, а как вы это сделали? — спросил я. — Вы мои вещи на слове держали?
— На слове, — кивнула она спокойно, а потом рассмеялась. — Извини, Матвей. Я привыкла иметь дело с опытными рубежниками, да и ты создал впечатление сообразительного молодого человека. Поэтому я как-то забыла про простые заклинания. Ты ведь, наверное, все это время таскал артефакты как чужанин, с собой?
— Ну да, — согласился я.
— Слово — это простейшее заклинание. Создается раз, но на поддержание все время хист требуется. Потому и на слове хранят только самое важное, а не продукты из магазина таскают.
— Понятно, а как его создать это заклинание?
— Минуту.
Инга включила крохотный ноутбук, потыкала в нем и в шкафу что-то зажужжало. Рубежница открыла створки и оказалось, что в шкафу стоит здоровенный МФУ. Инга взяла распечатанный листок и дала мне.
— Запоминай форму.
Я чувствовал себя шпионом, которому показывают план проникновения в логово к врагу. Если она еще сейчас сожжет листок, будет один в один.
Все оказалось гораздо прозаичнее, но вместе с тем не менее эффектно. Когда я кивнул, бумага в руках рубежницы вдруг потемнела и превратилась в пепел. Будто бы от времени.
— Но самое главное здесь — слово, — продолжила она. — Оно будет вроде как пароль, чтобы открыть твой потаенный ларец. И самое важное, слово должно быть редким. Знаешь, сколько случаев было, когда слова повторялись?
Вопрос, само собой, оказался риторический. Откуда мне быть посвященным в такие тайны?
— Если ты скажешь слово, которое уже создано, да сотворишь форму, то это будет сродни попытке вторгнуться в чужие владения. Кроме того, чужое слово всегда защищено хистом. В лучшем случае — если рубежник равен тебе, то просто тряхнет хорошенько. Пару дней проваляешься. В худшем…
Она не договорила, но стало ясно — ничего хорошего ожидать не приходится. Понятно, слово надо придумать, чтобы ни одна собака даже не догадалась о его существовании.
— Теперь о главном. О Врановом.
Я весь подобрался.
— То, что он вне закона — это хорошо. Ратники воеводы отправятся к нему домой. Только едва ли это даст плоды. Он не глупый. И теперь явно затаился. Вопрос где? Единственный, кто может привести к нему — ты. Вы ведь связаны.
От этого стало совсем не по себе. Я бы и рад был забыть про спиритуса и остальные недопонимания, которые произошли у меня с Врановым, да куда там. Я ведь был ему действительно, как кость в горле.
