— Врановой очень злопамятен. И едва ли успокоится, пока не убьет тебя.
— Замечательная новость.
— Но я знаю, что ему нужна одна трава. Для чего — непонятно. Но нужна очень, в этом не сомневайся. Я хотела через подставного рубежника попытаться продать ее ему. А во время сделки убить. Но не успела. Теперь действовать придется хитрее.
Она сказала это «убить» так просто, словно говорила про чистку зубов. Хотя я понимал, что детский лепет кончился. Уж после той схватки, из которой нам всем чудом удалось выбраться. Правда, еще непонятно, с какими потерями. Надо бы лешего навестить.
— Мне важно знать одно. Ты со мной или нет? Теперь мы в своем праве. Но скажи прямо сейчас, глядя мне в глаза. Ты готов убить Вранового? Не дрогнешь ли?
Вот и все, Мотя, игры закончились. Может, и хотел ты бегать по лесам, быть другом всей нечисти, помогать людям и не только. Но всегда приходится делать выбор.
И Инга наконец предстала той, коей и была на самом деле. Опытной и жесткой рубежницей. Ее взгляд прожигал насквозь. Не удивлюсь, если встану, а на кресле дырка. Но я не отвел глаза. Смотрел на нее долго, после чего произнес твердо и четко.
— Я готов.
— Хорошо, еще кое-что. Нам нужен его хист.
— Что значит нужен? Ты хочешь его забрать?
— Да, хочу. Не для себя, конечно.
— Для Наташи?
Инга удивленно посмотрела на меня.
— Она способная девочка, умная, сильная. Но ей еще рано становиться рубежницей, поверь мне. Есть люди, которые дорого дадут за то, чтобы забрать этот хист. И ты будешь очень доволен, если они будут тебе благодарны.
— Разве Врановой отдаст свой хист добровольно?
— Мы сделаем так, чтобы отдал.
— Да куда вы претесь⁈ — услышал я возмущенный голос Викентия. — Неможно тут находиться. Прочь!
Инга щелкнула пальцами и дверь кабинета распахнулась. И тут же на пол повалилась вся троица. По всей видимости, бес и черт подслушивали, прильнув к замочной скважине. За этим постыдным действием их и застал домовой.
— Стареешь, Викентий, — неодобрительно покачала головой Инга.
— Виноват, хозяйка, — таким затравленным голосом сказал домовой, будто его ждала вечером порка. Хотя, кто знает, может, и ждала.
— Думаю, Матвей, все самое важное с тобой мы обсудили, — поднялась рубежница, давая понять, что разговор закончен. — Завтра встретимся и отправимся к воеводе. Я на поклон, а ты на присягу. Надеюсь, у тебя нет возражений?
— Да какие тут возражения? — пожал плечами я. — Сколько веревочке не виться…
— А на шею петлю все равно накинут, — не сдержался бес.
Правда, тут же стушевался под гневным взглядом Инги.
— Викентий, позови Наташу. Пусть отвезет Матвея с его… зверинцем. Ты домой? — это она уже спросила у меня.
— Нет, надо забрать машину. И еще бы хотелось увидеться с лешим.
— Мой тебе совет, Матвей, старайся не сближаться с нечистью. Другом тебе из них никто не станет.
Я выразительно посмотрел на нее и улыбнулся.
— Только из-за этой нечисти я все еще жив.
Эпилог
Тверская шумела машинами, шелестела листьями деревьев в Новопушкинском сквере, разрывалась на все лады рингтонами возле метро. И это еще летом, когда в столице чужан людей значительно меньше. Многие разъехались по дачам, устремились к Волге, разлетелись по прочей России и миру, наслаждаясь теплом и солнцем.
Шуйский неодобрительно осмотрелся. Ему не нравилось, что они находились на виду. Даниил предпочитал более кулуарные встречи в уединенной обстановке. А еще не любил, когда происходило нечто, что он не мог контролировать. Как сейчас.
— Не понимаю, зачем мы здесь? — спросил он. — Почему нельзя было все провернуть в особняке на Покровке? Без лишних глаз.
— Простая мера предосторожности, — ответила Агата. — Он доверяет мне, но не тебе. Мы давно сотрудничаем.
— Сотрудничаете? И скольких рубежников ты убила благодаря ему?
— Не всегда нужно кого-то убивать. Порой достаточно просто скомпрометировать человека. Помнишь, как прошлым летом у чуди сменился их староста, который выжил из ума? И наша семья заключила много интересных сделок на поставку артефактов.
— Не думал, что это твоих рук дело.
— Не все в мире происходит по великому разумению князя Шуйского. Ты принес то, что я просила?
— Принес, — кивнул он. — На слове держу.
— Даниил, послушай…
Агата остановилась и взяла его за руку. Со стороны они могли бы выглядеть вполне обычной парой для Москвы: молодая девица в дорогом, идеально подогнанном брючном костюме и высокий статный мужчина в «тройке». Больше того, ею когда-то и были.
Можно сказать, у них даже не имелось иных вариантов. С детства Шуйские и Ильинские дружили семьями. И дети знали друг друга более чем хорошо. Даже промысел получили почти одновременно, с разницей в каких-то пять лет. Что для рубежников и не возраст вовсе. По их меркам, будто пара недель прошла.
Потому, когда молодые наконец рассмотрели друг друга, увидели в старых детских знакомцах мужчину и женщину, родители не могли нарадоваться. Вот только страсть прошла довольно быстро, пытаться сохранить и работать над тем, что у них было, никто не захотел. Агата увидела, насколько жестокосердечен и порой холоден ее возлюбленный. А Даниил неодобрительно отмечал, что часто ему приходится бороться за лидерство с невестой. Такого позволить своей избраннице он не мог.
Однако ничего, со временем Шуйский и Ильинская даже стали приятельствовать. А вскоре Агата и вовсе вошла в Созвездие. И едва ли кто-то мог сказать, что она там незаслуженно.
— Даниил, если ты сомневаешься, мы можем поискать другой вариант. Время есть.
— Времени у нас как раз-таки и нет, — с горечью ответил Шуйский. — Как только мне сообщили из Выборга, я сразу позвонил тебе.
— Ты уверен в своем источнике?
— Если говорит один, можно усомниться. Если трое, надо что-то предпринимать. Воеводе подана челоб… жалоба на его ратника, который пытался убить молодого, еще не присягнувшего рубежника. Думаю, на днях воевода примет этого самого рубежника. И тот окажется под защитой новгородского князя.
— А твой человек? Тот, который должен был найти его.
— Сбежал. Да и какая с него польза, если он теперь вне закона? Нужно искать новый способ. Пойдем, стоим у всех на виду.
Они свернули на Большую Бронную, пройдя мимо огромного заведения фастфуда. Шуйский прочитал длинное название и поморщился. Надо же было так безвкусно переназвать это бистро. Даниил Маркович еще со времен первой отечественной называл все точки общепита не иначе, как бистро.
Впрочем, зря воротил нос. Потому что судьба будто решила посмеяться над высокомерием рубежника. Они прошли пару кофеен, и Агата указала рукой на чебуречную. Шуйский недоуменно посмотрел на свою подругу, но та явно не шутила.
Заведение встретило аристократа запахом горелого масла, белой мебелью и множеством людей. Судя по всему, бистро было довольно популярно.
Вот теперь пара людей в дорогой одежде смотрелась намного страннее, чем держась за руки посреди улицы. Но отступать было уже поздно. Шуйский лишь скривил лицо, выражая свое отношение к подобному заведению, и вопросительно посмотрел на Ильинскую. Благо, Агата пробежала взглядом по посетителям, улыбнулась и дала знак Даниилу следовать за ней.
Нужный им человек оказался за столом, рассчитанным на четверых. Был он толст, небрит и кучеряв. И выглядел в высшей степени небрежно: мятая футболка оказалась заляпана жирными пятнами, длинные бермуды доходили почти до носков, а на ногах красовались кожаные сандалии. Судя по тарелке с двумя чебуреками, наполовину выпитому чаю и куче грязных салфеток, он был здесь давно.
Шуйский не смог скрыть своего истинного восхищения «лоховитости», как сказали бы чужане, наемного убийцы. В делах маскировки, среди людей, тот достиг невиданных высот. Особенно, если учитывать, что никогда и не был человеком.
— Присаживайтесь, господа рубежники, — сказал он, не поднимая головы. — Опаздываете. Мне даже пришлось пожертвовать своей талией.
