сразу захотелось вернуться в машину, но старушка вдруг вцепилась в ее локоть, как клещами, и затараторила:
– Зеленые святки сегодня начались, Русалья неделя. В такое время умершие, бывает, домой возвращаются! Каждый год всю Русалью неделю я тут стою и жду, что мой Трифон в конце улицы появится. Кладбище в той стороне, значит, оттудова он прийти должен. – Она махнула рукой в конец улицы, куда направлялись Дина и Стас. – А вы разъездились тут, проходу не даете! Не пущу вас дальше на этом драндулете, так и знайте! Шумный он у вас. Нечего мертвых пугать. Может, из-за таких, как вы, мой Трифон и не приходил еще ни разу. В этот год никого не пропущу, клянусь! Вертайтесь назад или пешком топайте, если шибко надо.
– Ясно-ясно… – Дина покивала головой, справляясь с замешательством. – А может, вам тогда лучше на кладбище пойти и прямо там его дожидаться?
– Что ты! Тогда он из могилы не поднимется. Нельзя смотреть, как они выходят. И рядом быть нельзя. А коли завеса мертвого мира и откроется, то тот из живых, кто близко к ней окажется, сам в мертвый мир провалится. И возврата оттудова нету, разве что в Зеленые святки, да и то лишь по зову любящего сердца! – Старушка прикоснулась к своей груди тонкой костлявой ладошкой и сморгнула одинокую слезинку.
Все время, пока длилась эта странная беседа, Дина теребила зажатую в руках листовку, не зная, как перейти к разговору об Аглае, ради которого и обратилась к этой женщине, но та до сих пор не дала ей возможности сменить тему. И вот наконец-то подходящий момент представился: старушка извлекла из сумочки роскошный кружевной платок и принялась утирать несуществующие слезы – та, единственная слезинка давно смешалась с пылью под ее ногами. Когда она закончила, листовка с фотографией Аглаи оказалась прямо перед ее лицом.
– Посмотрите, пожалуйста, может быть, вы видели эту девушку? – спросила Дина.
Старушка подслеповато прищурилась и почти коснулась носом листа бумаги.
– Не вижу ничего без очков, я их дома оставила, – заявила она через минуту. – Трифон-то в очках меня не видел ни разу, я ведь тогда их не носила еще. Поэтому и сегодня не стала надевать. А что там у тебя?
– Подруга моя пропала, вчера ушла с работы, а домой не вернулась.
– Подруга? – Старушка вытянула шею, оказавшуюся неожиданно длинной, и уставилась поверх листовки на машину Стаса. – А там кто у тебя? Муж? Или жених?
– Друг, – смущаясь, ответила Дина.
– А-ах, друг! Так ты берегла б его от подруг. Подруги, они всегда парней уводят! Забудь их, и будешь счастлива.
– Ясно-ясно. – Дина покивала для приличия и, осознав, что так ничего и не добьется, поблагодарила свою собеседницу за мудрые советы – не без сарказма, конечно, но тщательно замаскированного вежливой улыбкой – и вернулась к Стасу.
– Бабуля явно не в себе, – сообщила она, усаживаясь на переднее сиденье.
– А я что говорил? Не стоило время тратить.
– Давай назад. Она сказала, что не пропустит нас. Еще под колеса бросится, ну ее!
– Что, совсем сумасшедшая?
– Покойного мужа ждет, который должен восстать из могилы и домой вернуться. Это она его высматривает. Говорит, что машины его отпугивают.
– Так что ж мне теперь, задом сдавать? Улица узкая, не развернуться.
– Другого выхода нет.
Они двинулись назад и с трудом узнали улицу, по которой только что проезжали.
Человек, барабанивший в дверь кулаками, теперь вышибал ее плечом и почти достиг цели: дверь провалилась внутрь дома вместе с косяком и еще не рухнула окончательно, правда, судя по всему, это должно было произойти совсем скоро.
Окно, где маячило злое лицо, было выбито, и что-то гремело в глубине дома, словно там рушились стены. Затем раздался крик, такой душераздирающий, что Дину бросило в дрожь. Она непроизвольно вцепилась в плечо Стаса, бормоча:
– Поедем побыстрее. Прибавь газу, пожалуйста.
Но «побыстрее» не получилось: из бокового проулка на дорогу вывернула ватага парней с пивными бутылками в руках. Перегородив улицу, они пошли по ней в том же направлении, в каком ехали Дина и Стас. Для того чтобы объехать эту компанию, места на дороге не хватало, а на шум приближающегося автомобиля никто из парней не реагировал: они, скорее всего, и не слышали никакого шума, потому что гомонили и хохотали во все горло. Сигналить им Стас не спешил, понимая, что реакция на это вряд ли окажется адекватной. И вместо того чтобы прибавить газу, пришлось, наоборот, сбавить скорость до минимума. А потом они и вовсе остановились, потому что те парни встретили других парней и принялись что-то горячо обсуждать, топчась на одном месте. В их голосах появились агрессивные интонации, дело явно шло к драке. Стас и Дина оказались заперты с обеих сторон: в одном конце им не давала проехать старушка – не давить же ее, в самом деле, а в другом подвыпившие парни уже начали махать кулаками, и просить их расступиться было верхом безрассудства.
Но и стоять в опасной близости от орущей толпы было страшно.
– Они все как будто с ума посходили, – тихо проговорила Дина, разглядывая потные красные лица с раскрытыми в крике ртами. – Есть старинное слово «буесть», оно означает безграничную ярость, жажду убивать. Это точно буесть, Стас, по-другому не назвать. Она, как ураган, накрыла все Дивноречье и продолжает набирать силу. Нам не выбраться, я чувствую.
– Все будет в порядке, вот увидишь. – Стас коснулся ее руки, все еще сжимавшей его плечо, и посмотрел ей в глаза. – Мы выберемся, и обязательно вместе с Аглаей.
Дине сразу стало легче от этих слов, хотя она и не поверила ему. А еще ей показалось, что Стас собирается ее поцеловать, потому что он перевел взгляд на ее губы. Ну, может, не прямо сейчас собирается, а позже… Но явно думает об этом прямо сейчас. Она где-то слышала, что, если парень смотрит на губы девушки, значит, мечтает о поцелуе.
И вдруг Стас прямо-таки набросился на нее, придавив к спинке сиденья. Дина закричала от неожиданности, а в следующий миг – от ужаса, когда раздался сильный удар в лобовое стекло, и оно разлетелось вдребезги.
В салон хлынул дождь осколков. Стас заслонил от них Дину, заранее увидев летящую в их сторону пивную бутылку. А потом открылась водительская дверца.
– Ну че, живые? Не убило никого? – Над ними нависла ухмыляющаяся физиономия. Рассеянный взгляд, мутный от алкоголя, скользнул мимо Стаса к Дине и сразу сфокусировался. – О! Че, подруга, подпортили тебе красоту, а? Нечаянно вышло, ты уж прости. И
