Зверь. Он сейчас спокоен, спит, где-то в глубине сознания, но я чувствую его. Он не появлялся больше, последнее его появление было там, во время спарринга, а когда мне грозила опасность, он не вылез наружу. Если бы я только понимал, что происходит, наверное, я мог бы сказать что-то определенное…
Она остается со мной несмотря ни на что. После побоев, стрельбы, издевательств. Мы даже как-то научились общаться без обид, когда я говорю ей что-то едкое, она отвечает мне и меня это больше не бесит, как это было всегда. Она неплохой стрелок, хороший солдат. Годится, как бы сказал Шепард, мой первый командир на улицах Чикаго. А теперь, когда я знаю, что она дочь Сэма… Стараюсь не думать о ней, но получается плохо. В какой-то момент отчего-то стало казаться, что пока она рядом, зверь не появится вовсе, но, как оказалось, чем она ближе, тем сложнее мне сдерживаться, я могу причинить ей вред. Да у меня получилось обуздать эмоции, я ничего ей не сделал, но… все это слишком на грани. Я не знаю как и когда появляются эти приступы, а, значит, не могу ничего планировать. Если моделирование завершилось и это теперь навсегда…
— Эрик, бл*дь, ты уснул, что ли? — зашипела рация голосом Эшли, — смотри, у них там перестрелка! Могу снять парочку Вольников, но мне нужно твое добро, и патронов нет.
— Снимай, у меня в выкладке запасник есть. Его хватит, если что…
Черт, нельзя отвлекаться! А у Искренности разворачиваются настоящие военные действия. Мы с девицей, чертыхаясь через раз, видим, как «Вольники» прижимают бесстрашных, прорываются внутрь. Ну сколько мы снимем, патронов у нас не так много. Мы обычно считали, если один-два «Вольника» в день удавалось убрать, то охота прошла удачно! А их тут…
В этот момент, со стороны противоположного здания высыпали бойцы и стали окружать изгоев Сэма. Отлично Итон, все сделал как надо, я бы тоже устраивал засаду. Скорее всего, они знали, что Сэм приедет на… вот эти, так называемые, «агрессивные» переговоры и ждали их.
— Эрик, там…
— Вижу, все отлично. Давай, снимай сколько сможешь!
— В этом все и дело, Эрик. Я попала в одного, а он повалялся и встал…
— Херню не лепи! — отзываюсь раздраженно, и в этот момент очень удачно удалось зацепить Вольника. Выдох, выстрел, смертельная пилюля ушла по назначению. Изгой падает, как подкошенный, и я пристально смотрю на него в оптику. Валяется, как миленький, ублюдок. Я уже хотел перевести прицел дальше, когда объект зашевелился… и стал подниматься.
— Теперь видишь? Видишь?
— Да твою же мать… — только и удалось процедить, глядя, как «Вольник» поднимается, будто не ему сейчас прострелили грудину. Что у них за бронежилеты, что их не берет крупный калибр?
— Кажется мы тут бесполезны, — протянула Эшли, — надо уходить отсюда, некоторые уже озираться начинают.
— Надо Сэма дождаться. Он должен выйти, когда они расчистят вход.
— Эрик, их невозможно убить, мы только патроны тратим!
— В голову стреляй!
— Я попала в голову, они все равно поднимаются!
И тут я увидел… Парня, в одежде «Вольников», у которого не было полбашки, но при этом он двигался, и даже держал в руках автомат.
— Да что же за… — это значит у бойцов Итона нет шансов. Нет вообще никаких, ни одного. Бесстрашные валятся один за другим, а «Вольники» встают и прут на них, расстреливая всех подряд.
Сначала показалось, что все закончилось как-то очень быстро. У Итона почти не осталось бойцов, а тех, кто ранен или лишился оружия бесстрашные-предатели, с синими повязками на рукавах, арестовывают и сгоняют в драгстеры.
— Эрик! Фор! — в отчаянии выкрикивает Эшли, и я пытаюсь найти его. Он лежит на ступенях, вокруг его головы натекло уже прилично. К нему прорывается блондинка, прислоняет ухо к груди, смотрит на окровавленную руку. Он что без броника, вот так просто в бой полез?
— Черт, — сквозь зубы выцедил я. Надо убираться отсюда. Уже хотел было подняться, когда дверь драгстера открылась и показался Сэм, к которому сразу же кинулась его охрана. — Эшли! Последний шанс!
— Вижу! Я не промажу!
Я все пытаюсь прицелиться, но эти рожи вокруг… Черт да снять их всех. Четкий выстрел снимет бесстрашного, который справа трется, быстрая перезарядка, но они уже поняли, что по ним работает снайпер. Джойс озирается, и в какой-то момент у меня было явное ощущение, что он смотрит прямо на меня.
— Эшли, нас засекли, уходим немедленно!
— Сейчас, у меня уже почти… сейчас, — бормочет она, а Саммерс уже отдает приказы, показывая рукой на наше здание.
— У нас сейчас будут гости, Крошка! — предупреждаю я ее.
— Вижу. Секунда… — приглушенно хлопнул выстрел… и Джойс свалился кулем к ногам охраны, а Сэма затолкали обратно в драгстер.
— Все, теперь быстро…
Девица лежит, не встает. Отправив винтовку за плечо, я поднимаю ее. Эшли смотрит, не моргая, а я не могу понять причину ее ступора.
— Да что такое? — встряхнув ее, пытаюсь заглянуть ей в глаза, которые наполняются почему-то вдруг слезами, — Эшли, за нами идут уже, прямо сюда! Да отомри ты уже! — несильная, но хлесткая пощечина вернула ее взгляду осмысленность. Она машинально схватилась за щеку и стала искать винтовку. — Она у меня, быстро уходим.
С высоты мне видно, что здание уже окружают. Кажущаяся точкой блондинка все так же и сидит перед Итоном, к ней подбегают бесстрашные, пытаются ее оттащить. Это было последнее, что бросилось в глаза перед тем, как мощнейший взрыв потряс улицу, и мы с девицей повалились на на пол.
Подняв голову, пытаюсь оглядеться, но здание уже заполнилось едким дымом и пылью. Девица лежит подо мной и ни на что не реагирует.
— Эшли, давай, приходи в себя, девочка! — пытаюсь я привести ее в чувство. Она открыла глаза, трясу ее, потому что все движения у нее немного заторможены.
— Я в порядке, — оглядывается она немного очумело, а я тяну ее к окну, чтобы выбраться отсюда. — Эрик, что там… они что взорвали штаб-квартиру? — лепечет она, а я не отвечаю ничего. Во-первых, плохо слышно, в ушах до сих пор гул и белый шум. Во-вторых, нет времени на разговоры.
Нам необходимо пробраться на соседний небоскреб, воспользовавшись суматохой, потому что в это здание, с которого мы вели охоту, частично разрушено и с него никуда нам не убежать. А на высотке у меня припасен зип-лайн, который унесет нас отсюда подальше, прямо к выходу из Искренности.
— Приходи в себя и нам надо выбираться отсюда, — снова встряхиваю девицу за плечи, пытаясь привести ее в чувство. — Спускаться будем по веревке, так быстрее, а потом огородами вон в то серое здание…
— А почему не как обычно?
— Могли засечь, мы тот зип уже несколько раз пользовали, нужно другой! — отвечаю я ей, обрадовавшись, что она задает вполне разумные вопросы.
Мы спустились немного ниже, чувствуя, что по нашу душу уже бегут «Вольники» или бесстрашные, фиг их разберешь. Теперь у нас есть только время и скорость, которые мы должны использовать на полную катушку. Даже неважно, заметят нас или нет, чем быстрее мы окажемся у зипа, тем лучше. Когда мои ноги коснулись земли, а Эшли все еще была на уровне второго этажа, веревку почему-то заело, а со спины к нам уже подошли бойцы Сэма и открыли огонь. Твою мать, а у меня только винтовки и пистолеты, автомата нет, когда он так нужен. Отстреляв по уродам два магазина, я понял, что Эшли так и не спустилась.
— Мелкая, ты там как подвесная мишень, давай режь веревку и спрыгивай! Тебя не задело?
— Нет, но я никак не могу освободиться!
— Режь не жалея, я тебя поймаю, ну!
— Сейчас, — взвизгнула она, пригибая голову, потому что прямо рядом с ней в стену врезалась пуля.
— Ну же, девочка, скорее!
— Не могу перерезать никак! — ах ты ж черт возьми. Автоматная очередь так кучно легла возле ее головы, что у меня невольно похолодела спина. Ну, бл*дь!
— Пригнись-ка! — перезаряжаю магазин, выцеливая веревку и молясь, чтобы глазомер не подвел, и у этих мудаков отсохли руки нахрен, стреляю несколько раз в трос, который обрывается и я еле успел подставить руки, чтобы поймать девицу. Она вцепилась мне в шею руками, челюсти сжаты, а тело слегка потряхивает. — Ты как, идти можешь?
