— Наверное, мне придется. Мочь. — кивает она утвердительно, я ставлю ее на ноги и пихаю в укрытие, пока нас не расстреляли тут нахер.
— Тебя не задело? — оглядывая ее всю, — ты чего такая заторможенная, голова целая вроде!
— Я в порядке, пошли уже, — недовольно и слегка раздраженно бросила она мне и понял, что она совсем пришла в себя.
Отстреливаясь, пробираясь укрытиями между развалин, мы, наконец, достигли серой высотки и побежали к скоростным лифтам.
— Эрик, нас поймают…
— Этот лифт единственный работающий. Пока они поймут в какое именно здание мы нырнули, мы уже съедем, не ссы.
Она прислонилась к стене и закрыла глаза.
— Денек выдался, мать его, — пробормотала, сцепив зубы. — Я почти попала, почти, бл*дь. А тут он… твою мать…
Я стараюсь не обращать внимания на ее истерики уже довольно давно и почти уже привык вот к таким проявлениями ее эмоций, несмотря на то, что глухое раздражение все равно заставляет сжимать губы в тонкую полоску.
— Не ной. Ты сделала все, как надо. Джойс сам выбрал себе эту судьбу.
— Ну да, так же как и мы. Добровольно-принудительно.
Мне нечего на это сказать. Мы все уроды, нас всех такими сделали и мы поступаем в соответствии с тем, в какие условия нас ставит жизнь. И люди, которые этой жизнью управляют. Ровно до тех пор, пока ею не станем управлять мы.
— Быстро, у нас есть пять минут, — бросаю ей, когда лифт гостеприимно открывает двери на последнем этаже.
Поднявшись на крышу, я сразу бегу к зип-лану, проверяя и налаживая обвязку. Слишком сильно дернув за крепление, я обнаружил, что оно осталось у меня в руках. Да твою мать, что сегодня за день, ебан*врот! Второе крепление рассчитано на одного, двоих не выдержит.
— Давай, залезай быстрее! — командую девице, пока она не поняла, что случилось. Она полезла, бросив мимолетный взгляд на оторванное крепление, и вроде бы ничего не поняла. Только перед самым стартом она вцепилась мне в руку.
— Эрик, а как же ты?
— Помнишь где маяк? Где мы играли в захват флага? Жди меня там, выбери такое место, есть где спрятаться. Или, может быть, найдешь дорогу к поездам?
— У маяка. Там. — Коротко бросила она и я, кивнув, спускаю ее по тросу.
Дым и копоть, осаждаясь, рвут горло. Никак не удается избавиться от першения, от взрыва здания улица немедленно наполнилась угарным газом; взвесь бетона и песка, попадая в глаза, заставляет их слезиться и напрочь лишает зрения. Бл*, ну не продохнуть, кашель раздирает грудину, а выдавать себя нельзя, здание уже окружено.
Лифт застопорился между десятым и одиннадцатым этажом, мать его за ногу, ну как вовремя, не передать. Лучше бы ты сорвался ублюдок, чем вот так зависнуть. Хотя… может быть, так даже и лучше поищите меня теперь уроды! Сквозь тонкие перегородки я слышу равномерный топот пробегающих мимо солдат.
— Он точно был здесь, парни его видели вместе с девкой, они сюда забежали! — раздается чей-то знакомый голос.
— Мы сто лет одним отрядом будем здание обыскивать!
— Он не мог далеко уйти, тут спуск всего один — по лестнице!
— А если он по стене?
— С 25 этажа? Вы ебн*лись, такой веревки даже у нас не было!
— Проверьте лифты, может быть, они работают! — черт, да это же Бартон! Бартон тоже работает на Сэма, да твою же мать!
— Не лифты все стоят. Не реагируют ни на что!
Топот стал удаляться, парни переговариваются еще о чем-то, вроде бы даже упомянули Эшли. Черт, надеюсь, она спустилась без проблем. А мне надо выбираться отсюда, пока парни не поняли, что я тут как в мышеловке засел. Уперев пальцы в разъем дверей, поднатужившись как следует, мне удалось разомкнуть их настолько, чтобы пролез ствол винтовки. Используя его как рычаг, мне с пятого раза все-таки удалось протиснуться между створками настолько, чтобы уперевшись спиной и руками разжать их до конца.
Проблема была в том, что лифт застрял, не доехав до этажа всего ничего. Из такого положения разомкнуть створки на этаже будет более проблематично. Провозившись еб*ное количество времени и удивляясь, как они меня еще не запалили, мне все-таки удалось, наконец, выбраться, правда винтовки пришлось бросить, бегать с ними совершенно не удобно.
Оказавшись на свободе, я понял, что все бесстрашные в здании обследуют лестницы, значит, по ним не спуститься. Патронов достаточно, нож при мне, определенная доля удачи, и убраться отсюда можно будет без проблем.
Ныкаясь среди обветшавших стен, и стараясь ступать как можно тише, если это возможно в разрушенном здании, где пол усеян стеклом и бетоном, мне удалось спуститься по запасной лестнице еще на три этажа, когда и там показались бесстрашные. Одного снял выстрелом, от двух других пришлось уворачиваться и вступать врукопашную, выбив у одного оружие, и закрываясь его телом. В ход идет нож, перерезаю горло, в качестве акта устрашения. Можно было бы шею свернуть, но когда натыкаешься на окрававленное тело друга, это… слегка деморализует.
Собираю с трупов пистолеты, у одного даже автоматом удалось поживиться. Штука одноразовая, у меня все равно к ним патронов нет, хотя в запасниках базы, возможно, и есть. С автоматом дело пошло на лад. Очередью выкосив еще двоих, мне удалось немного расчистить проход и я уже спустился на пятый этаж, а оттуда можно спуститься по веревке.
Выглянув в окно, я увидел, что вокруг здания все та же суматоха. «Вольники» и бесстрашные пихали в машины своих же бойцов, живых, но покалеченных и страшно заторможенных. Они двигаются и могут идти даже те, кому попали в голову, но движения их хаотичны и бестолковы. Что же ты создал, Сэм, ты хочешь быть лидером у зомбаков? Или он их потом использует на подсобных работах. С чем мы боремся, вашу ж мать?
— Интересный вид, да, лидер? — раздается голос за мной. Медленно обернувшись, я встречаюсь глазами с Бартоном, который наставляет на меня свой пистолет. — Сдавайся, твоя карта бита.
— У меня есть туз в рукаве, Бартон. Не дури, ты же не стал приспешником этого зомбодела. — пытаюсь я отвлечь его внимание от медленного, но верного продвижения к кобуре.
— Руки, Эрик, покажи, чтобы я видел. Дернешься, нашпигую тебя свинцом по самое небалуй.
— Сэм приказал меня доставить живым?
— Да нет. На тебя ему до п*зды, а вот девка ему нужна. И то что она везде таскается за тобой, может помочь лидеру в ее поимке.
— Хочет меня задержать, чтобы девка к нему пришла? Не выйдет, Барт, у меня с ней ничего нет.
— Ага, ну да, заливай. Ты терся с ней по кустам почти месяц и у тебя с ней ничего нет, ага как же.
— Барт, вы взорвали Искренность…
— Эти долбо*бы сами себя взорвали, ясно! Мы приехали на переговоры, потому что Сэм и Кан договорились о сотрудничестве. Мы приехали, а эти ублюдки на нас напали! Они нас предали уже в который раз! А потом, когда наши прорвались в штаб-квартиру, они и взорвали себя сами. Это явно Фор придумал, если уж ему не победить, то умрем и вас всех с собой заберем! Что еще ждать от отреченного!
— Как у Сэма служится? Кормит-то он вас неплохо?
— А как тебе спится после убийства Ворона? Кошмары не мучают?
— А с чего бы? Это война, он сам подставился. А ты, значит, Сэму продался с его идеями о непобедимой армии.
— Лучше быть со своими лидерами, чем по кустам с предателями. Ты всегда был гнилой, Эрик, я тебе никогда не верил. Так что руки за голову и пошли отсюда.
«Бартон, что у тебя там?» — ожила его рация, и мне этого хватило. Он дернулся было ответить, а я резко пригнулся и, подкатившись под него, выбил пистолет и вдарил ему по роже. Он отшатнулся, и я успел подобрать пистолет и выстрелить в его. Несколько пуль попали в грудь, а одна прошила ему шею, из которой немедленно брызнула фонтанчиком кровь, а Бартон инстинктивно зажал рану рукой.
— Сука ты, — прохрипел он, захлебываясь кровью.
— Скорее всего, не меньшая, чем ты, — я хотел сказать это безразлично, но в голос все равно пролезла горечь. — Продался уроду за чашку супа. Все мы тут ублюдки, Барт, — выставив руку перед собой, я выпускаю несколько пуль, разнося ему голову, втайне надеясь, что Сэм не вколол ему ничего, что через пару минут оживит бесстрашного. Но Бартон повалился на пол, прямо в ошметки своих мозгов, а я услышал, как бежит подмога. Что ж самое время смываться, как мне кажется.
