— Эверон, очнись! — закричала архонт, выпуская в Кеодана стрелу магии из скованных рук.
Слишком низко и бессильно у нее вышло: металл наручников заблокировал часть урона и накалился, обжигая запястья Алиссен, а магистра едва задело по ногам. Но Кеодан отвлекся… Тотчас из грозовой тучи вырвался столб ледяного пламени. Подняв руки, Эверон отразил его Кеодану в грудь. Магистра закрутило в вихре и оттащило на несколько шагов прочь. Кеодан не вставал, зато Эверон поднялся. Пошатываясь, он доковылял до девушки и опустился на колени, отцепив с пояса связку ключей.
— Открой глаза. Не время притворяться, — шепнул арий, перебирая ключи дрожащими, опаленными небесным огнем руками.
Перепробовав несколько штук, он, наконец, нашел подходящий и разомкнул кандалы и наручники.
— Кеодан мертв?
— Не думаю. Ему помогает Император, а мне — никто.
Растеряно посмотрев на связку ключей от замков в Железной башне, которые ему больше никогда не открыть, Эверон отбросил ее в сторону.
— Скоро придут другие арии… Вот им подарок от меня. Напоследок!
Ураган возобновил свое бешеное вращение, вовлекая в воронку доски эшафота, стекла, землю и куски камней.
— Можешь идти? — Эверон протянул руку, предлагая Алис встать.
— Нет! Не надо! — внезапно вскричала она, глядя за спину ария, но было поздно.
Подкравшийся Лето со всей силы ударил Эверона доской по затылку. Арий рухнул ничком, на этот раз всерьез потеряв сознание.
— Всего-то делов! Бежим, Алис!
— Меч Моргвата!
— Это тупо! Ладно забрал!
Алиссен пробежала несколько шагов вслед за Лето и резко остановилась, дернув руку, в которую аквилеец вцепился со всей силы.
— Мы не можем бросить его здесь! — перекрикивая ветер, она указала на распростертого на земле Эверона.
— Еще как бросим!
— Кеодан с ним расправится, когда очнется!
— А тебе что за дела? Одним арием меньше!
— Я понесу его сама!
Решительно выдернувшись, Алиссен вернулась и поволокла Эверона по мостовой под неистовую ругань Лето, пока аквилеец не оттолкнул ее и не взвалил ария себе на плечи.
— Какой тяжелый, гад! — застонал Лето и надолго замолчал, чтобы не сбить дыхание.
Пыльный вихрь не ограничивался городской площадью — на близлежащих улицах мело и порошило глаза не менее сильно. Жители попрятались. Только однажды в буро-сером тумане мимо проскакал отряд легионеров, не заметив друзей, вжавшихся в каменные стены парадного входа одного из домов.
— Куда мы бежим?
— К Железной башне.
— Куда?!
— Все под контролем, Алис. Мы не в тюрьму, а в… увидишь сама! Я этот город изучил, как свои пять пальцев.
— Но впереди тупик!
— Да?! Точно, я улицей ошибся. Давай назад.
Беспорядочно плутая в переулках, Лето почти случайно вывел Алиссен к рукотворному каналу, соединяющему Ракхайн и шлюзы Железной башни. Обитель Эверона угрожающе возвышалась прямо за их спинами, а под ногами плескалась темная вода, замурованная в гранит. Лето перелез через чугунное ограждение, перекинул через него тело ария, оставив висеть вниз головой и исчез в низкой арке, ведущей под землю. Он появился вновь в лодке, подгребая единственным веслом и отталкиваясь от гранитных стенок. Алиссен спустилась и помогла стащить Эверона в маленькое суденышко.
— Тоннель подземный, — объяснил Лето, направляя лодку в противоположную сторону, — мы проплывем прямо под городом. Это безопасно, пока Железная башня не откроет шлюзы. Но когда она их открывает, здесь все заливает под потолок.
Голос аквилейца гулко отдавался во влажных сводах тоннеля, светлое пятно входа маячило все дальше, лодка направлялась в кромешную тьму.
— Если тюрьма вдруг сбросит воду, мы утонем, как котята!
— Не-а, не будет этого.
— Откуда такая уверенность?
— А кто прикажет? Сдается мне, что мы везем главного начальника Железной башни! Хорошо, что с собой взяли.
— Какая здесь вонь…
— А ты что хотела? Посмотри в воду: кровищу видишь? А кишки? Тут всего полно, что в пыточных сгнить не успело!
Девушка поежилась. Не все так буквально, как сказал Лето, но близко к истине. Канал постепенно брал левее. Стало темно, хоть глаза выколи. Аквилеец перестал грести и защелкал огнивом, засветив жалкую свечу. Потом приподнял бесчувственного Эверона, прислонив к борту.
— Я его выброшу, Алис, и даже не спорь. Арий мигом захлебнется, не успев в себя прийти. Сама рассуди: он добровольно с нами не пойдет. Огребем лиха — и только.
Алиссен молчала. По сути, ее друг прав: избавившись от Эверона, они минуют множество проблем. Вдвоем проще, чем с таким опасным спутником. Лето подтянул ария к краю лодки. Рука Эверона свесилась вниз и беззащитно заплескалась раскрытой ладонью в мутной воде.
— Лето, нет!
Она едва успела остановить аквилейца, бросившись вперед и опасно раскачав лодку.
— Алис, Алис! Одумайся!
— Ты ничего не понял! Он сражался с Кеоданом!
— Я мало что слышал, наблюдал только, но думаю, что у них свои счеты, Алиссен.
— Отчасти так. Но Моргват не стал меня спасать, а Эверон рисковал своей жизнью!
— А насчет Моргвата у меня особый разговор будет! — неожиданно зло высказался Лето, — и если ты не разрешаешь выбросить ария, то меч этого подлеца точно пойдет ко дну!
Лето хотел схватить оружие архонта, но Алиссен наступила на него ногой.
— А вдруг Моргват не смог прийти на помощь?
— А вдруг ты наивная дурочка? Он и не собирался! Как только тебя заперли в Железной башне, твой любезный Моргват потрусил к пристани вызволять свою лошадь, еще и порадовался, что ты ему фору могла дать, понадеявшись на свое спасение и не сразу рассказав — кто он и зачем в Велеград наведался! А с тех пор его и след простыл!
— Не может быть!
— Так и было! Не веришь?
Лето говорил с искренним негодованием.
— Верю… Но меч оставь. Мы его продадим.
Алиссен притихла, прислушиваясь к ноющей боли в ребрах. Она или что-то себе сломала, падая с помоста, или просто сильно расшиблась. Лето взял было весло, но бросил и завозился с веревкой на носу лодки.
— Вот. Свяжем ария. Откуда мы знаем, что ему взбредет в голову, когда очнется?
— Да, правильно. Давай, помогу, подержу ему руки.
— Спереди, Алис.
— Почему? Сзади надежнее!
— Как долго ты его в пленниках водить планируешь, а? Допустим, я штаны мужику расстегну, так и быть, но держать хозяйство не намерен! Ты поняла мою мысль?
— Вполне!
Эверона связали. Девушка с удивлением уставилась на свои ладони, ставшие алыми.
— Он ранен?
— Сплошь и рядом, но неглубоко. Так, царапины. Правой руке сильно досталось, в которой меч был, а левой он от магии Кеодана ветром оборонялся. Вот, глянь, и в шее эта дрянь!
Аквилеец повернул голову Эверона набок и выдернул металлический шип.
— А во мне ни одного нет.
— Повезло, значит. Торопиться не будем, нам бы темноту застать, чтобы на другой берег Ракхайна незаметно перебраться. А дальше — в бега. Ты отдыхай, будет неладно, я разбужу.
— Ты очень хороший, Лето.
— Я обычный.
Лодка плыла в вонючей темноте тоннеля. Алиссен прилегла на корме, закрыв глаза, но она не спала. Так Эверон хотел свободы? Тогда кем он считает ее — пропуском в другую жизнь, последним звеном между сферой с душой и Моргватом? Или все сложнее? Кроме ария, никто не ответит.
В раскрытые окна кабинета долетал стук молотков и запах распиленного дерева — на верфи шло строительство. Впервые за последние три года Эдельс готовился спустить на воду новый корабль. Это стало возможным благодаря загадочному молчанию Архоны, прекратившей истеричные требования денег. Многие лета Гариан ванн Эдельс управлял большей половиной города, портом и судостроительной верфью, а с 3215 года у него появились дополнительные две руки, а, самое главное — умная голова старшего сына Эверона, до срока вернувшегося с военной службы. Молодой человек сидел за столом, погруженный в расчеты, и лишь мельком взглянул на отца, заглянувшего в контору в неурочное время.
— Мать очень просит тебя отобедать сегодня с нами.
— Передай леди Виолетте, что я поем здесь. Мне некогда, — невозмутимо отказался Эверон.
Сир Гариан вздохнул и сел в полукресло напротив. Вот уже двадцать лет, как его вторая жена доказывает свою любовь к мужу и преданность дому ванн Эдельсов, она родила троих сыновей и дочь, но завоевать расположение Эверона так и не смогла. Спокойное равнодушие — вот и все, чего она добилась. Да, еще — официальное обращение «леди Виолетта».
— Я сам тебя прошу. К нам прибыл высокий гость из Аверны.
— Из Аверны? Кто и зачем?
— Святой отец Демерий. Он хочет лично благословить всех моих сыновей.
