жарко ему?» – За мгновение мелькнуло в голове полицейского. «Десять лет назад он не мог быть покупателем этого дома! Слишком молод!». Он предъявил документы.
– Добрый вечер, офицер. Ваши коллеги бывают у меня раз в месяц с обысками и каждую неделю в качестве клиентов. Чем могу помочь, вижу, вы не местный? – сдержанно улыбнулся хозяин.
– У меня вопросы по этому особняку, скорее, а не насчёт вашего заведения, хотя оно в высшей мере подозрительно, мистер, эээ…
– Здесь меня зовут Рей, и только. Я ничего не знаю об этом доме, приобрёл его давно, отремонтировал, открыл клуб. Всё это есть в официальных документах, – эльф со скукой развёл руками.
– Да, как и то, что вашу волшебную дурь до сих пор не обнаружили ни в здании, ни в крови употреблявших.
– Это моё изобретение, эксклюзив, работает совсем недолго, не отравляет организм, не вызывает физической зависимости. Главный принцип моего клуба – безопасность и удовольствие. Насилие здесь под запретом. Эти люди сами сюда возвращаются, чтобы снова испытать это. Кстати, не желаете ли попробовать? – с издёвкой спросил Рей. Расположился в глубоком кожаном кресле.
– Слушайте, на этом месте произошло убийство, из-за жутких суеверий людей сожгли живьём! Это был самосуд, виновных не наказали, да, правосудие не отработало ничего! Почему-то особняк поддерживали на пожертвования анонимного мецената почти сотню лет, а потом за бесценок сбагрили вам в собственность вместе с землёй, – Тед начинал злиться, самоуверенность собеседника раздражала. – Я хочу знать, находили ли при реконструкции останки тел, вещи, документы, письма? На севере Метрополиса в районе старого Нью-Йорка расследуются другие преступления, чертовски похожие на то, за которое когда-то убили хозяев этого дома!
Рей подался вперёд, опёрся острыми локтями о стол, сложил пальцы в замок и внимательно посмотрел на полицейского, чуть сдвинув густые брови. Тёмно-зелёные глаза эльфа на миг стали неправдоподобно яркого лимонного цвета. А Теда толкнула волна жуткой боли, будто голову с висков сжали раскалённым прессом, чувство вспыхнуло и исчезло. Коп с облегчением вздохнул, во рту пересохло, глаза слезились, замутило. Помрачневший Рей достал из ящика бутылку минеральной воды, молча протянул посетителю.
– Он охотится. Вы хотите поймать его? – тихо спросил он, подняв пушистые ресницы. – Не надо. И живым не возьмёте, и толпу народа положите. Он просто охотится, скоро уйдёт сам. Скройте жертвы, и не рискуйте своими людьми. Это всё, что вам нужно сделать. Уходите и не возвращайтесь.
– Вы знаете? Ты же знаешь всё! – ошеломленно и хрипло проговорил Тед, глотнув воды.
– Я сказал: «Уходите!» – Рей не повысил голоса, но детектив был оглушен.
Приказ звенел и дребезжал под костями черепа, он проник в голову, казалось, что мозги ворошат когтями холодные колючие пальцы. Тело не слушалось. Двигаясь не по своей воле и не чувствуя сил сопротивляться, Тед вышел из клуба, отошёл метров на десять и рухнул на дорогу, его стошнило. Мышцы ныли от боли. Голова раскалывалась, будто бы в неё вбивали с десяток гвоздей. Потребовалось около часа, пока коп пришёл в себя и смог вызвать такси.
Глава 6.
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…
Серая тетрадь.
Чувствую себя ужасно. Принял аспирин, пока не помогает. Отвратительное состояние. Что этот гад сделал со мной? Как это? Или я под действием чего-то запрещённого? Он же мог что-то подмешать в воду, я выпил заряженной минералочки и отъехал! Нет, воду я пил уже после того, как он запрессовал меня первый раз. Ни черта не понимаю. И, наверное, уже не очень хочу понять. (Подписано другой ручкой «Признайся, что струсил! Возвращайся в понятный и привычный мир, полный унижений»)
Если именно вот это называется телепатией, то ну да, ну да, пошёл я на ***! Вдруг у меня после таких заходов сосуд в мозге лопнет, развалит инсульт, прибьёт инфаркт, или я с ума сойду!!!!!! (зачёркнуто, дописано «было бы, с чего сходить!»)
Этого кента мне без шапочки из фольги не расколоть.
Спустя три дня…
Сейчас Тед чувствовал себя лучше. Майра подала ему имбирный чай со льдом, тарелку с невесомыми ванильными меренгами, и закурила. На сухих запястьях звякнули бесчисленные браслеты, переливающиеся бусинами и подвесками. Розен шло новое платье оттенка морской волны, и короткая стрижка с небрежной укладкой серебристых прядей. Тед расслабился, сгорбился, сидя на столе и болтая ногами. В её студии ему всегда было уютнее и безопаснее, чем дома.
– Как провела вечер? – он разглядывал свою подругу.
– Пила в Атриуме кофе с тем писателем, помнишь, подарил мне свой роман с автографом, обложка с чёрно-белой фотографией?
– И как?
– Как выразился один душка-блогер: «Кофе вкусный, а книга – д***мо!»
– Почему?
– Ой, Медвежонок, там жуткая чушь! Автор полный хлюпик, изложил свои влажные фантазии.
– В смысле?
– Там совершенно никакой главный герой, но при этом его почему-то хотят все женщины, без исключения, которым он на глаза попадается. Вот просто тают от вожделения, когда он по другой стороне улицы идёт! Ну, не может всех подряд заводить то, что называют «голова сладкого мальчика, приставленная к телу раскаченной гориллы»! Так не бывает! Раздражает ужасно!
– А как бывает?
– Красота и привлекательность не одно и то же, – Розен посмотрела на отпечаток помады на сигарете. – Как с едой, знаешь, не существует такого блюда, что бы нравилось всем, что б есть всю жизнь с утра до вечера. Красота слишком разная.
– Помню, когда был в школе, ты говорила, что я красивый. Я депрессил, и считал, что ты меня просто утешаешь.
– Ты стал ещё симпатичнее, но не уверен в себе, поэтому девушки тебя не замечают.
– Глэдис звала меня жабой, помнишь? Тед Тод. Всегда говорила, что у меня рот как у лягушки.
– Да, у тебя широкий рот, но губы хорошо очерчены, и когда ты улыбаешься, ты
