class="p1">– Когда они были другими?! – буркнула она.
Недовольно дёрнув голым плечом, выбралась из кровати, и прошла босиком по холодному полу к стулу, на который бросила чулки, блузку и юбку. Вольмер не сводил с неё глаз, ловя каждое движение. Он так соскучился без неё.
– Арман считает обстановку весьма неблагоприятной, и хочет, чтобы ты переждала грядущие перевороты рядом с ним, в Италии.
С трудом оторвавшись от любования женщиной, он перевёл взгляд на растрёпанного О’Лири, который полулежал, опираясь на подушки, и хмуро смотрел на незваного гостя.
– Собачку можешь взять с собой! – пренебрежительно усмехнулся Вольмер и обратился к элементалю. – Каково это: никогда не получать того, что страстно желаешь?
– Ой! Не дёргай хоть ты его, ради Бога! Вот привязались! – она раздражённо возилась с крючками и пуговицами. Потом обеспокоенно обернулась. – Ты встретил Андрея?
– Нет, но сожалею об этом, – вздохнул он.
– Вот ещё вашей драки тут не хватало!.. Хорошо, пройдём ко мне, – кивнула она, пытаясь хоть немного заколоть волосы. Одновременно на ходу повернулась к Йену. – Приведи себя в порядок.
В кабинете потух камин, Елена раздвинула шторы на окнах, впустив матовый зимний свет, и села за стол. Генрих с нежностью разглядывал её.
– И что тебе сделали эти несчастные шлюхи в Уайтчепеле? – спросила она, сцепив пальцы в замок.
Он поджал губы, но выдержал её взгляд, и опустился в полукресло напротив.
– Их не всех нашли…
– Генрих, это отвратительно! Почему ты это делаешь?
– Потому что могу! – его губы усмехались, но синие глаза оставались холодными и неподвижными.
– Маккинли присылал мне эти тошнотворные газетные вырезки! Это мерзость!
– Хелена! У нас у всех есть свои слабости. Например, я – одна из твоих, милая, – обворожительно улыбнулся он. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы покончить с делами?
– Неужели настолько всё сложно? – удивлённо приподняла она тонкие брови.
– Эмер убедил меня в этом.
– А он признался, что в очередной раз снабдил оружием обе стороны?
– Нет, но не удивлюсь, если так оно и есть, – кивнул он.
– Хорошо. Так. Подожди. Тогда я должна оформить дарственную на дом и землю в пригороде, сделать переводы моим барышням, и отправить деньги в Вену и Неаполь. Так. И нужно оставить письма, – делала она отметки в толстой тетради.
Он смотрел на неё, любуясь, стараясь дышать медленно. Цвета и запахи становились ярче, будто проявлялись, нарастая оглушающей волной. Он не брал в расчёт О’Лири, собака не помеха. У неё сейчас нет любовника. И Генрих будет с ней сначала в купе поезда, потом они отправятся путешествовать в одной каюте на пароходе. Предвкушение удовольствия – не меньшее удовольствие…
Но Вольмер не сдержался, встал и обошёл стол, подойдя к женщине, наклонился к ней с поцелуем, запустив левую руку в рассыпавшиеся без шпилек тонкие волосы. Елена подалась к нему, прячась в объятиях. Только от его прикосновений по всему телу словно искрились тёплые солнечные блики, и кружилась голова. Лишь он касался так, что она на время была готова забыть обо всём и про всех.
Неслышно захлопнулась дверь, скрытая драпировкой. За окном потемнело от набежавших снежных туч, и сырая ледяная негодующая буря обрушилась на серый город.
Глава 5.
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Североамериканский Метрополис…
Первое, что он увидел, это белоснежный больничный потолок с датчиком уловителем дыма в центре, второе – кругленькая миловидная блондинка в ярком сиреневом спортивном костюме и с журналом.
– Дайте… – скрипнул Тед, первая же попытка движения отозвалась болью в груди.
Женщина ойкнула, вскочила, нажала вызов медсестры, а потом наклонилась над полицейским.
– Воды дайте! – он чувствовал, как трескается кожа на пересохших губах.
Блондинка подала ему поилку с длинной трубочкой. Какое восхитительное чувство, просто глоток воды, а будто новая жизнь!
– Как вы тут, детектив? Как себя чувствуете? – прибежавшая бодрая медсестра проверила датчики и лекарства в капельнице, вколола что-то новое в переходник внутривенного катетера. Боль сразу отпустила.
– Один мой друг когда-то сказал, если тебе больно, значит, ты живёшь!
– Ваш друг маньяк, Рэдмаунт! – мудро кивнула медсестра. – У жизни есть множество более приятных примет и признаков. Отдыхайте, всё в порядке, врач зайдёт к вам попозже.
Она ушла, а женщина в сиреневом костюме отложила журнал и, смущаясь, подсела поближе.
– Вы меня не знаете, детектив, но я хотела…
– Вы – Тереза Уолш, – чуть хрипло ответил он.
– Как вы догадались? – уставилась на него блондинка.
– Видел фотографию в доме вашей матери. Там было написано «Роза и Тереза». Вы с сестрой очень похожи. Ваши родные в порядке? – Тед старался дышать не очень глубоко, чтобы не тянуло швы на коже.
– Да! С ними всё хорошо, спасибо! Никто не пострадал, и всё благодаря вам! Вы вели себя очень храбро!
– Луиса арестовали?
– Нет, застрелили при попытке оказать сопротивление, – вздохнула женщина и поджала губы. – Он был, в сущности, неплохим человеком. Но больным на всю голову. Надо было с ним раньше развестись!
– Я общался с ним несколько минут, и на вашем месте развёлся бы ещё до свадьбы! – ему было больно улыбаться. Блондинка неуверенно хихикнула.
– Хотела дождаться, пока вы очнётесь, мне разрешили тут. Расскажу маме и сестре, что вы скоро поправитесь. Спасибо вам ещё раз! Вы – хороший полицейский и смелый мужчина! – она легонько пожала ему руку и направилась к дверям, но остановилась, и оглянулась в нерешительности. – А можно я спрошу? Мне Роза рассказывала…. Всё, о чём вы говорили Луису – это правда? Ну, про вашу любимую?
– Решите для себя сами, Тереза, хорошо? – вздохнул Тед.
На следующий день его навестил Тоцкий, тому пришлось извлекать дробь из плеча, но легко отделался. А вот Рэдмаунту, как выразился Михаил, Господь дал вторую жизнь, ведь часть заряда почти достала до сердца, и детективу повезло, что машины медиков были уже на месте в момент штурма, и его быстро довезли
