Как и говорил Питер, в Интернете можно было найти информацию о нескольких громких и резонансных делах, которые вела Фламини. Однако в ее оценке журналисты расходились. Один известный судебный репортер в своем очерке о резонансном процессе, итогом которого стала выплата корпорацией «Taberu» многомилионной компенсации за вред, нанесенный продукцией, охарактеризовал девушку как «напористую итальянскую ищейку, чье обаяние и экспрессия в сочетании с острым умом делают ее по-настоящему харизматичной личностью». Другой журналист из либеральной судебной газеты презрительно отозвался о ней как о «выскочке из семьи столичных миллионеров, сшибающей нехилые адвокатские гонорары под дурно пахнущим соусом самоотверженной правозащитной деятельности». Один обозреватель из оппозиционного издания предполагал, что «Фламини одна из немногих, кто не боится проливать свет на грязные истории, в которых замешаны власть имущие», однако другое издание не соглашалось с ним, заявляя: «Эта избалованная барышня вместе со всей ее игрушечной правозащитной кухней — не более чем лук, из которого один правящий клан пускает стрелы в представителей другого, чтобы меткими выстрелами сбивать конкурентов с тепленьких чиновничьих местечек». Практически все соглашались, что Лаура наделена ораторским искусством и в целом не глупа. Но в оценке ее моральных качеств единства не было.
Кое-кто из патриотически настроенных журналистов был возмущен тем, как Фламини проявила себя во время войны. А точнее — тем, что за все три года она вообще никак себя не проявила. «Это касалось всех нас. Каждый из нас должен был внести свой вклад. Поэтому, честно говоря, мне не совсем понятна позиция некоторых представителей нашей «золотой молодежи», — рассуждал на эту тему в одном из своих более чем многочисленных интервью-мемуаров небезызвестный мне Берни Андерсон. — «Взять, к примеру, хотя бы дочь Робера и Жозефины Фламини. Робер — государственный деятель, о нем вообще говорить нечего. Жозефиночка — исполнительница мирового уровня, примадонна вокала, человек калибра самой Ирены Милано, я считаю. Но все-таки она не считала для себя зазорным добровольно помогать раненым. Все мы видели те репортажи из госпиталя. Человек с золотым сердцем, ничего не скажешь. А что же их дочь? Я вообще считаю, что человек из такой семьи должен был бы стать для своих сверстников примером. Здоровая, молодая девушка, она могла бы пойти в «Красный Крест». Я знаю много таких примеров. Там были девчонки из самых состоятельных семей, и ничего — терпели лишения и приносили пользу наравне со всеми. Но куда там! Вы слышали, чтобы эта барышня хотя бы раз сдала кровь для раненых, или сделала пожертвование на армию, или вообще хоть что-нибудь? Я однажды заговорил об этом с Робером, и сразу почувствовал, что тема для него неприятная. Он мне нехотя сказал, избегая смотреть в глаза, что его дочь, мол, пацифистка, не приемлет войны ни в какой форме. Ха! Хороша позиция! Да если бы все так рассуждали, то евразы были бы уже в Канберре. Среди них пацифистов не было! Так мало того, что она не сделала ничего полезного для общества, так она еще и повелась с этим Жираром, принеприятнейшим типом, если хотите знать мое мнение, который не раз подавал против меня какие-то абсурдные и нелепые иски… Так вот, он же публично защищал в суде людей, которых обвиняли в государственной измене, шпионаже, диверсиях, терроризме. А она была его помощницей. В разгар войны! Разве такое можно себе представить?!»
О личной жизни правозащитницы репортеры также писали, и, как водится в современном Интернете, не скупились на слухи. Фламини не была замужем и, несмотря на прикованное к ней внимание, долгое время ни разу не была замечена ни с кем на публике. Представители бульварных СМИ едко делали из этого выводы, что «девчонка, похоже, не унаследовала любви матери к смазливым мальчишкам с поп-сцены, и, очевидно, демонстрирует менее традиционную сексуальную ориентацию». Еще один источник ехидно отмечал, что «главной любовью адвокатессы, безусловно, являются склоки и гонорары, а уж никак не мужчины, и, быть может, даже не женщины». Одна желтая газетенка пошла еще дальше и раскопала сомнительные сведения некоей особы, которая якобы когда-то работала няней в доме Фламини. Не раскрыв ни своего имени, ни лица, женщина не разоткровенничалась на эту тему мерзким, жеманным голосочком: «Ой, да. Знаете ли, мисс Лаура была девочка очень страстная, пылкая. Настоящая итальянка. Вроде бы скромная и стеснительная, но в глазах полыхает такой, знаете ли, огонек. Однажды, когда ей было всего тринадцать, я зашла к ней в комнату, то увидела, что она там, хи-хи, извините, такие вещи делала, ой-ой. А самое интересное, что на экране ее коммуникатора в это время была ее подружка. Да, да, у них с ней настоящая любовь была. Лаура всерьез собиралась сбежать с ней из семьи. Родители едва сумели скрыть это от своих знакомых. А то вот был бы скандал! Мэтр Робер же в то время как раз целился на пост министра».
Подливала масла в огонь и одна из якобы сокурсниц Лауры по академии в Палермо, ныне никому не известная театральная актриска. «Ой, да, мы с Лори были хорошими подругами», — поведала она елейным тоном, который заставлял всерьез сомневаться в сказанном. — «Что вы хотите знать? Да, ей нравились девушки. А что такое, милочка? Мне тоже они нравятся. На дворе ведь скоро XXII век, или как? Нет-нет, если вы об этом, то у нас с ней ничего не было. Может быть, разве что легкий петтинг однажды, когда мы наклюкались на вечеринке. Хи-хи. А что такого? Кто в универе не тусил, не пил и не покуривал травку? Помню, Лори была без ума от нашей преподавательницы по танцам, мисс Блашкович. И то, это была просто роскошная женщина! Я ни до, ни после, не видела таких длинных и стройных ножек…»
Лесбийская тема в отношении Фламини муссировалась часто, до тех пор, пока в 94-ом некоторые журналисты не отметили, что она начала появляться на публике с неким видным собой высоким шатеном. Как быстро выяснилось, это был 37-летний Эдвард Кристофер Грант-младший, импозантный миллионер и топ-менеджер корпорации «Дженераль энерджи», которому многие прочили либо восхождение на самые вершины бизнеса, либо политическую карьеру. Грант был давно и хорошо знаком с Робером Фламини и, по слухам, был вхож в его дом ещё когда Лаура была девочкой. Некоторые журналисты считали, что этих двоих может связывать трогательная давняя дружба, а вовсе не романтические отношения. А кое-кто даже предполагал, что они, появляясь вместе, пытаются развеять вокруг себя неприятные слухи, ведь о Гранте многие говорили как о бабнике, который перетрахал половину секретарш в «Дженераль», а о Фламини — как о лесбиянке. Однако в середине 95-го дрон какого-то папарацци запечатлел на камеру шикарное кольцо на пальце у Фламини. И тогда все пришли к выводу, что эта парочка помолвлена…
— Тьфу! — внезапно одернул себя я на этом месте. — И какая мне, спрашивается, разница?!
Не найдя ответа на этот вопрос, я вопросительно посмотрел на Мишку.
— Что ты думаешь, дружище?
Мишка с приязнью посмотрел на фотографию женщины, которая все еще светилась на воздушном дисплее, и сделал ленивое движение языком, как будто пытался лизнуть ее.
— Да, приятная. Внешне. Но кто знает, что у нее на уме?
Пес зевнул. Пожав плечами, я жестом убрал воздушный дисплей и, откинув голову назад, прикрыл глаза. Мысли какое-то время все еще бродили по инерции вокруг Фламини, на чтение о которой, я по непонятной прихоти, потратил добрый час времени. Ни к какому выводу насчет нее я так и не пришел. У этой Лауры было симпатичное личико. Но что скрывается за ее харизмой, можно было лишь гадать. Сложно было поверить, что дочь министра, мать которой бывает на ужине у самого Патриджа, стала на путь ярой диссидентки. С другой стороны, почти так же сложно было поверить, что бывший офицер полиции, с отличными отметками окончивший «Вознесение», работает слесарем на озоногенераторе.
«Все это не имеет значения», — в конце концов решил я. — «Какие бы цели не преследовала эта Лаура, ее вряд ли кто-то тронет благодаря семейным узам и публичности. Да и нужны такие люди властям, чтобы демонстрировать видимость свободы слова и правосудия. Что же до никому не известного сироты по имени Питер Коллинз, не так давно вышедшего из наркодиспансера — его спецслужбы размозжат, как таракана. Неужели ради этого мы с мужиками буквально вытащили парня с того света?!»
