Здоровяк задумчиво почесал затылок, а Агей сказал:
- Мне нравится эта идея. Я думаю, он хорошо нам может помочь, но как ты хочешь его заинтересовать? Золото предложишь?
- Конечно!
- А сколько ты ему хочешь предложить? - быстро спросил Добер, в голосе которого чувствовалось волнение человека, который боится заплатить лишнее.
- Смотрите, парни, - сказал Коляныч. - Ещё раз скажу, про наш план. Нам нужно сперва выбраться из Пустоши. Затем, где-нибудь обосноваться, затеряться, окопаться. Потом устроить экспедицию за кладом в Белую Хворь. И, используя этот клад, устроить ещё более опасную экспедицию за нашим затопленным золотом.
Чтобы всё это провернуть, нужны надёжные и преданные люди. Этот Седат пока мне не ясен, посмотрим за ним, понаблюдаем. Если он будет плохо себя вести - убьём его. Но если он окажется нормальным спутником, то наша задача сделать так, чтобы он сам был заинтересован, чтобы нам помогать и у него даже мысли не возникло, чтобы нас предать или сдать нас нашим врагам.
А для этого, надо хорошо заплатить ему. Очень хорошо! Как говорят пираты - "купить его со всеми потрохами". Поэтому, нельзя в этом вопросе жадничать! Я думаю, вы понимаете, что главный наш куш - это затопленное золото, по сравнению с которым, клад в Белой Хвори - это так, тьфу! Если этот Седат начнёт нам хорошо помогать и поможет организовать морскую экспедицию, то я готов даже эти два сундука с сокровищами ему отдать, только бы он вёл себя хорошо и был от него толк!
- Ну, а если он дурковать будет, то мы убьём его, так ведь? - задумчиво сказал Добер.
- Конечно.
- Ну, тогда, давай, предложи ему, пойти с нами.
- Да. Говорить с ним буду я, а вы так, осторожно, смотрите за его реакцией. Смотрите, не будет ли чего подозрительного?
Сказав это, Коляныч повернулся и первым пошёл назад, к старику. За ним следом потянулись и парни. По пути туда Коляныч что-то тихо сказал Доберу и пошёл к их вещам, лежавшим возле домика, парни же подошли к старику, который хлопотал над столом, за которым они только что поужинали.
7.2
- Я уже убрался, - сказал Седат, когда к нему подошли парни. - Ваши тарелки, вон, водой намочил, потом помою как следует.
- Спасибо, - сказал Добер. - Сейчас мы это,поговорим, но у меня к тебе, дед, чисто по-братски, просьба - убери мальчишку, воняет от него!
- Конечно.
Старик взял Амина за руку, и сходил ко входу в дом. Агей думал он запрёт ребёнка там, но Седат снова вышел вместе с мальчишкой, держа в руках верёвку. Отведя мальчонку в огород, старик надел на его шею ремень-ошейник, а другой конец верёвки, привязал к столбику, торчащему из земли. Судя по спокойствию ребёнка и уверенным действиям хозяина, эта процедура привязывания была для них обоих обычным делом.
Парни наблюдали за этим со спокойными лицами, но внутри себя, Агей содрогнулся.
"- А ведь когда-то, чигуры здесь своих рабов вот так привязывали, а теперь, вот, потомка чигуров, самого привязывают, как скотину".
Между тем, старик вернулся к столу. По предложению Коляныча, хозяин уселся на одну лавку, а парни сели по другую сторону стола, напротив старика.
- Прежде чем я перейду к сути нашего дела, - сказал бывший раб, - скажи мне, Седат, как ты думаешь, кто мы такие?
- Если честно, то понятия не имею.
- Но какое-то впечатление о нас ты составил, ведь? Можешь честно сказать, что думаешь о нас?
- А, что я могу думать? Раньше по Пустоши много бродяг ползало. Но они все в лохмотьях ходили и за глоток воды, готовы были убить или жопу свою подставить. Вы же - совсем другие. Одеты не то, чтобы отлично, но не как оборванцы и мешки у вас явно не пустые, а это значит, что вы не нищие бродяги и куда-то идёте. Куда? Я не знаю, да мне это и не интересно. Вот такое у меня мнение о вас. Устроит?
- Ещё как устроит, - улыбнулся Коляныч. - Но, кое-что о нас я хотел бы тебе рассказать.
Он поведал коротко о себе, о своём рабстве у пиратов. Рассказал о событиях на острове и довольно подробно о прибытии на материк, о лже-Елизаре и о событиях в Хибаре, и после ухода оттуда. После побега от бандитов Рогара рассказ стал более кратким. Про Хтона бывший раб не упомянул, и всё их остальное путешествие описал в нескольких фразах, рассказав о поимке их нефтяниками и передаче в Источник. Про побег оттуда он рассказал, что "сбежать помогли друзья".
- Да уж... - потёр свои губы старик, когда Коляныч закончил рассказывать. - Крутые вы ребята, раз за вами столько народу гоняется. Я понимаю, что вам нет смысла мне голову морочить, выдумывая всё это, но всё равно, поверить не могу, что тебя, Колныч, дают сто пятьдесят тысяч награды. Это же рехнуться можно. Рабы никогда столько не стоили. Вот, сейчас вспомнился один случай... Видел я раба одного, так за него выплатили, если не ошибаюсь, сорок тысяч.
Так это был мальчишка юный, кудрявый такой, златовласый и красивый словно юный бог. Как говорили, играл он божественно на флейте. Кожаной, разумеется. В курсе вы, что это такое?
- В курсе, - кивнул Коляныч.
Вилен при этих словах почему-то покраснел, а Агей подумал:
"- Как хорошо, всё-таки, что мы попали в Пустошь сейчас, а не в старые времена, когда тут было раздолье разным бандитам, вроде Елизара и Берга. Нас бы ещё на восточной стороне Пустоши схватили и вполне могли уже заставить играть на этих "кожаных флейтах".
Эта мысль заставила его прямо-таки содрогнуться.
- Всё это правда, - говорил тем временем Коляныч. - Рамос до сих пор объявление по радио про нас даёт. Была бы у нас рация, мы бы тебе доказали, что так и есть.
- Да я верю вам. Смысл вам, голову мне морочить?
- Видишь, Седат, я рассказал тебе себе про нас, показал, кто мы такие. Но перед тем, как перейду к делу, хотел бы, что бы и ты отплатил мне той же монетой - рассказал бы, хоть немного, о себе. Кто ты, что ты и откуда ты здесь? Чтобы знать нам, кто ты есть?
- Ох, Коляныч. Если я начну о жизни своей говорить, тут много часов говорить надо будет.
- Да я не прошу тебя всё рассказывать и душу свою, перед нами, наизнанку выворачивать. Расскажи о себе кратко, в общих чертах. Но только желательно правду, без сказок про злых сегрегоровцев, которые ездят к тебе сюда, чтобы бить вас тут. Скажи правду - ты джигит?
- Джигит, - не стал отпираться старик. - Состоял в клане "Легион Дорог". Ещё давно, до войны, этот клан был крупнейшим и самым известным в Пустоши. А потом лидера убили, и клан развалился на несколько. Потом ещё на несколько. Это всё было, ещё до того, как я в него вошёл. Когда я в него вступил, это уже был обычный, мелкий клан, каких много тогда в Пустоши было. От прежнего величия, одно название осталось. Мы там, правда, с парнями, пытались возродить былую славу, но ничего не вышло. Война за Пустошь началась и я в плен загремел.
В лагере шесть лет провёл. Мог бы раньше выйти, но глупостей наделал. Те, кто умнее, почти сразу выходили, а я глупил. Считал, да и не я один, что власть Сегрегора ненадолго. Не верили, что один клан всю Пустошь контролировать может. Ждали, что он, как и другие большие кланы, развалится, а мы, истинные джигиты, выйдем и возьмём своё.
Вот, шесть лет, отсидел, как дурак, но вышел, всё-таки. Уехал из Пустоши на юг. Там еще не один год валандался, разными делишками занимался, пока в дерьмо не вляпался. Пришлось назад в Пустошь бежать и тут снова в дерьмо вступил и опять в здешний лагерь загремел. Ну, а там, три года назад, убил одного и...
