Четырнадцатимиллиметровый пулемёт сам по себе очень серьёзный аргумент в любом споре, а спаренному так вообще противопоставить что-либо можно, конечно,… Но сложно.
Угловатые очертания старых БТР-ов манили меня. Хотелось заполучить такой для себя. Громкий, конечно, и патронов не напасёшься, но… Это настоящая заводская бронетехника, а не переделки местных Кулибиных.
Нам повезло, пиковые спали, из чего можно было сделать выводы, что на своей территории особо никого не опасались. Это зря они. В Улье такая беспечность рано или поздно будет наказана самым суровым образом. Весь вопрос только — когда это случиться, и кто это сделает. Да, забыл сказать — сегодня это будем мы.
Муры ещё были не в курсе, что баланс сил в регионе изменился, и не ожидали нашего нападения ранним прохладным утром. Вероятно, они посчитали, что всех переловили, а сбежавший Медведь не представляет для них никакой опасности. И это правда. Один в поле не воин. Но пятеро это уже целая диверсионная группа. Можно впятером таких дел наворотить, если подготовка позволяет. Жаль, что мои компаньоны не такие. Уверенность есть только в Вожде.
Не знаю, подразумевался ли на этой временной базе постоянный гарнизон, но, так или иначе, все муры, кроме тех, кто заступил в караул на вышках, сосредоточились в самых заурядных строительных вагончиках из жести. Вся база была по периметру огорожена колючей проволокой, но эта защита символическая, так как способна защитить разве что от небольшого количества только-только заразившихся. Даже самый зачуханный лотерейщик такой забор преодолеет самое долгое за минуту. Что уж говорить о более крупных и развитых тварях? Эти пробегут и не заметят…
С моей точки всё выглядело спокойно. В отдельном сарае работал электрический генератор — это я понял по трубе, чадящей сизым выхлопом сгоревшей солярки. Работы двигателя слышно не было, сарайчик был в несколько слоёв оббит утеплителем, гасящим все звуки. На одной из вышек был установлен мощный прожектор, включавшийся при мне один раз. Вот с него-то я и собирался начать.
Мы решили разделиться на две части. Я и Саня вырубим прожектор. Подобравшиеся с другой стороны к базе Медведь, Вождь и Отелло привлекут к себе внимание караульных, пока я и Саня их снимем.
Прицелившись в корпус часового, я облизал губы, задержал дыхание и мягко нажал на спуск. FFV-890 мягко толкнула в плечо отдачей. Чуть не выругался в голос, когда увидел, как мур, получивший пулю, повис на бортике вышки. Выстрел вышел удачным, но теперь кто угодно, бросив случайный взгляд, поймёт, что часовой пиковых мёртв. Наша секретность, обеспеченная сонным состоянием часовых и глушителями на оружии, не надолго. Нужно торопиться.
Поймал в прицел силуэт второго часового, стоящего на другой вышке. Его отлично было видно на фоне начавшего сереть неба. Выстрел. Промах! Выстрел. Промах! Выстрел, выстрел. Промах, промах! Дьявол! Мне бы карабин или винтовку!
Часовой начал озираться по сторонам, видимо расслышав свист пуль или приглушённые звуки выстрелов. Выстрел… Есть!
Оказывается, я всё это время не дышал. Набрав полную грудь воздуха, я махнул рукой Сане.
— Погнали? — прошипел он.
— Погнали…
Мы находились метрах в пятидесяти от забора. Нужно подобраться ближе, чтобы я мог уверенно поразить пирамиду из бочек своим Даром. Электрический разряд должен воспламенить топливо, и тогда вся эта пирамидальная конструкция долбанёт так, что воевать нам больше будет не с кем. В одном месте было собрано бочек сто. Даже если учесть, что половина из них пустые, база отправится в стратосферу, а пиковые смогут гордо называть себя первыми в Улье космонавтами. Если выживут…
У Вождя явно что-то пошло не так. С одной из вышек начал долбить крупнокалиберный пулемёт. Несколько раз хлопнула ему в ответ охотничья пятизарядка, а потом ночную тишину разорвали звуки очередей из FN Minimi, в который вцепился Медведь и не желал расставаться.
Любовь с первого взгляда — она такая, да… Кто-то любит женщин, как я. Кто-то предпочитает мужчин. А Медведь влюбился в пулемёт. И кто я такой, чтобы стоять на пути большого светлого чувства? Хочется ему таскать на себе лишних восемь-десять килограмм… Пусть носит. Но, когда от вышки полетели во все стороны щепки, я аж залюбовался. В конце пулемётной перестрелки, подсвеченной трассерами, летящими в обе стороны, часовой с диким криком полетел с вышки, но не вверх, а вниз.
Я, уже не скрываясь, бросился к колючей проволоке. К чести пиковых надо заметить, что они сразу поняли, что происходит. И повыпрыгивали из своих вагончиков, почти голышом, но все при оружии.
Начали гулко долбить автоматы, пока, к моему счастью, наугад. В лагере орали и бегали, воцарилась суета, граничащая с паникой. Суматошная и бестолковая беспорядочная стрельба не прекращалась, невзирая на окрики. Громыхнул взрыв гранаты на площадке перед жилыми вагончиками. Это, скорей всего, кто-то из группы Вождя подобрался. Осколки посекли нескольких врагов, начавших истошно вопить.
Инициатива была на нашей стороне. Я, чтобы не утратить преимущество, бахнул Даром в пирамиду бочек. Но результата не добился. Верней, результат был, но не тот, который я ожидал. Взорваться-то бочка взорвалась, но так как, по закону подлости, оказалась пустой, то взорвалась одна, не залив все вокруг горящим топливом.
Чтобы не дать пиковым расслабиться, я повторно ударил молнией почти без перерыва, и опять с тем же результатом.
БТР, который в темноте я ошибочно принял за старый советский послевоенный бронетранспортёр, повернул зенитную спарку в нашу с Саней сторону. Я рухнул и перекатился, одновременно заорав что-то нецензурное, но Саня не понял меня. Крупнокалиберные пули, засвистевшие вокруг нас, разорвали тело бывшего пожарника в клочья, забрызгав меня чем-то липким и тёплым. Вслед за первой зениткой проснулась вторая.
Я удачно укатился в небольшую впадину, потому был пока недосягаем для зениток и прочего огня. Но вот послышался звук заведённого мотора, и я с трудом сосредоточился.
У противника две каких-то навороченных боевых машины, только внешне напоминавшие старенькие советские БТР. Даже со своей позиции я ощущал, что зенитками управляют из кабины. Собравшись, потянул на себя всю электрическую энергию из аккумуляторов и батарей этих двух машин и… Получилось… Получилось!
Огонь в тот же момент прекратился, и двигатели заглохли. Так-то!
Осторожно выглянув из своего укрытия, я прицелился из пальца и… Раздавшийся треск молнии слился с криками ужаса защитников базы. То, что надо! Я переполз на новое место и снова ударил молнией, черпая заряд для неё из резерва. Сейчас только без сил свалиться не хватало. Вытекшее из продырявленных бочек топливо наконец-то вспыхнуло. Высоко взметнулись языки пламени. Огонь почти мгновенно охватил металлические бочки. Я едва успел снова упасть и закрыть голову руками.
Всё поглотил звук мощного взрыва. Упругая волна жара ударила меня и точно опрокинула бы, если бы я стоял.
Проморгаться удалось не сразу, так же как и привести в порядок уши. Когда же картинка обрела ясность, я увидел, как вокруг меня с неба сыплется мелкий мусор. Какие-то щепки, куски досок и искорёженных бочек. Из отказавших БТР выпрыгивали пиковые, коих оказалось на удивление немного. Всего по двое на машину. Но тут уж преимущество было на моей стороне. Вскинув шведский автомат, короткими очередями прицельно расстрелял их всех и облегчённо выдохнул. Вроде всё.
19. Отелло
Я очнулся из-за того, что затекли руки. Положение было неудобным, я не сразу понял, что вокруг меня происходит, и где я. А потом понимание происходящего накатило с пугающей ясностью.
Нахожусь я в мире под названием Улей. В мире, возможно, искусственного происхождения. Да, тут можно привести контраргументы, но то, что тут многое подчинено игровой логике, отрицать нельзя. Да и вся эта география, состоящая сплошь из лоскутов, не то перенесенных, не то скопированных из различных, иногда неотличимых друг от друга, а иногда довольно разных миров мультиверсума. Всё это слишком похоже на локации в какой-нибудь игре-стрелялке. Ну а содержимое споровых мешков до неприличия похоже на игровой лут, выпадающий после убийства.
