Машин в гараже было немного. Первая — люксовый внедорожник, сияющий тщательно отполированным хромом бамперов, оказался заперт. Вторая, третья и четвёртая — тоже. А вот с пятой им повезло — малолитражка незнакомой Шпильке марки и ядовито-зелёного цвета мало того, что была открыта, так ещё и ключ с брелком в виде пушистого помпона торчал в замке зажигания.
«Чертовскоё везение, — насторожилась Шпилька. — Сначала целое здание без заражённых, теперь машина. Обычно в Улье бывает наоборот».
Штайн удивляться не стал, полез внутрь малолитражки, повернул ключ на пол-оборота. Приборная панель радостно засветилась, демонстрируя наличие заряда в аккумуляторе. Бывший внешник довернул ключ.
Вместо привычного звука работающего двигателя из-под капота тихо зашелестело.
— Электрический, — довольно прошептал Штайн. — Самое оно для Пекла.
Шпилька насторожилась ещё сильнее. Сначала им повезло с укрытием, теперь — с машиной. И это — в Пекле, где нельзя и шагу ступить, не нарвавшись на заражённых!
Нет, однажды ей повезло так же сказочно, но тогда происходящему нашлось в итоге объяснение. А сейчас всё выглядело так, словно было подстроено.
Словно Штайну помогал кто-то, желающий до поры до времени остаться неизвестным.
Шпилька уже успела пожалеть, что согласилась отправиться с внешником. Но выбора, впрочем, у неё не было. Бродить по Пеклу в одиночестве — затея откровенно дурная и грозит разными крайне неприятными последствиями для здоровья вплоть до полной его потери. Так что тут уж, как говорится, пан или пропал.
Да и выяснить, существует ли на самом деле угроза возвращения внешников, будет далеко не лишним.
— Залезай, — позвал её Штайн. — И включай свой локатор на Дары. Может, хотя бы на элиту больше не нарвёмся.
Немного поколебавшись, Шпилька всё-таки села в машину. Почему-то она была уверена, что ворота, ведущие из гаража на улицу, окажутся открыты — разумеется, «по счастливой случайности».
Реальность оказалась прозаичнее и даже заставила Шпильку немного усомниться в своих подозрениях — выездной пандус был перегорожен обыкновенным шлагбаумом, который Штайн попросту снёс бампером. Неподалёку тут же послышалось хорошо узнаваемое «Урр», и внешник сильнее вдавил педаль газа.
Электромобиль резко ускорился, но без привычного Шпильке взрёвывания двигателем.
«Нам бы такие машины, — мысленно позавидовала она. — Действительно удобно в рейды ходить без лишнего шума».
Из города выбрались без особых приключений. Пару раз пришлось удирать от лотерейщиков, потом Шпилька на самой границе чувствительности своего Дара заметила элиту. Её удалось объехать, не привлекая к себе внимания.
А после того, как небоскрёбы и широкие улицы остались за спиной, начались стандартные неприятности, которым Шпилька даже немного обрадовалась — Улей любит баланс, и слишком большое везение может аукнуться большими проблемами. Такими, о которых не то что говорить — даже думать не хочется.
Первой неприятностью оказалась река и обрезанный наполовину мост — несмотря на стремление Улья соединять дороги с дорогами и мосты с мостами, на этот раз подобрать подходящую пару ему не удалось. Пришлось свернуть и проехать ещё два городских квартала до соседнего моста.
Там, на набережной, их заметил кусач, и Шпильке даже пришлось по нему пострелять. На выстрелы из не оборудованного глушителем двести третьего примчался топтун и штук пять бегунов. В этих стрелять не пришлось — Штайн снова прибавил газу, заметив достаточно свободный участок дороги.
На мост въезжали с некоторой опаской. Одна его половина, стоящая на крепких бетонных сваях, выглядела надёжной, а вот вторая прилетела, похоже, прямиком из богом забытой провинции — деревянный настил местами прогнил, обнажив ржавчину арматуры, торчащей из раскрошившихся опор. Но, как ни странно, мост выдержал вес машины и людей в ней.
Соседний кластер почти полностью зарос прозрачным сосновым лесом, вглубь которого вела давно не использовавшаяся колея. Для городской малолитражки она была непреодолимым препятствием, но Штайн и не собирался на неё съезжать. Вместо этого снова погнал машину вдоль реки по укатанной грунтовке.
Вскоре дорога сошла на нет. Штайн, остановив машину, сообщил, что теперь они снова пойдут пешком, и направился в лес по едва заметной заросшей травой тропинке. Шпильке ничего не оставалось, как последовать за ним. Радовало только одно — в лесном кластере заражённые если и есть, то немного. И в основном — всякая мелочь вроде бегунов.
Но всё было спокойно. Никто не урчал из-за деревьев, не полз в их сторону. Царила полнейшая тишина. Шпильку она почему-то нервировала, хотелось услышать хоть единичное птичье чириканье, хоть шорох растущих вдоль тропки кустов.
Шпилька, давно уже научившаяся прислушиваться к собственной чуйке, не стала долго думать, протянула руку к ближайшей ветке… и отдёрнула, услышав повелительный оклик.
— Не трогай! — строго приказал Штайн. — Кожу обожжёт.
— Ядовитый? — с недоумением спросила Шпилька, разглядывая более чем обычного вида куст.
— Обработан кое-чем.
В голове Шпильки что-то щёлкнуло, и всё встало на свои места. Везение действительно было не везением, а тщательно подготовленным планом, включающим в себя и небоскрёб, приютивший их на ночь, и машину в подземном гараже. Шпилька без раздумий вскинула двести третий, намереваясь всадить пулю в не вовремя обернувшегося Штайна.
И почему-то кубарем полетела в сторону от тропинки, аккурат туда, где было свободное пространство между кустами. Вскочила. И остановилась, услыхав за спиной голос, в котором явственно сквозили урчащие нотки.
— Молодец, что догадалась, но убивать Шайтана не стоит — сейчас вы с ним действительно на одной стороне. Мы все — на одной стороне.
Шпилька резко обернулась и уставилась на квазиху, как раз снимавшую с головы капюшон своего балахона.
— Ну здравствуй, сестрёнка. Давно не виделись. Рада, что ты не спешишь расстаться с моим подарком, — улыбнулась в оба ряда зубов квазиха и кивком указала на двести третий. — Пора нам, наконец, познакомиться. Меня зовут Ада.
— Да ёперный же ж ты театр и актёры-дублёры, — выругалась Шпилька. — Сколько же вас?
Поразила её не столько встреча с той, которая однажды спасла ей жизнь, а лицо квазихи. Её, шпилькино, лицо. Пусть даже оно и было несколько изменено произошедшей с Адой мутацией.
Глава 14
Кое-что об Аде
В тот роковой день, когда в машину её хозяина села черноволосая женщина по имени Анна, Лайма с самого утра не находила себе места. Сообразительность чистопородной немки была особой гордостью для её хозяина, но в этот раз даже она не могла помочь собаке понять, что же не так. Нос Лаймы тревожил едва заметный кислый запах — чужеродный, отчего-то казавшийся очень и очень опасным.
А вот пассажирка Лайме понравилась сразу, несмотря даже на исходивший от неё алкогольный душок — ощущалось в ней нечто эдакое, безумно надёжное и неизменчивое, идеально подходящее к той ситуации, которая вот-вот должна была наступить. Будь овчарка бездомной собакой, и её симпатию можно было бы назвать любовью с первого взгляда. Но на тот момент сердце Лаймы всё ещё безраздельно принадлежало хозяину, особенно с учётом ощущаемого ею приближения неотвратимой беды.
Момент, когда она поняла, что хозяин ей больше не хозяин, был ужасен. Лайма долго кружила вокруг чудовища, потерявшего не только разум, но и даже знакомый ей с детства запах, который всегда ассоциировался у неё с любовью и заботой. Отбегала в сторону, скулила, лаяла и всё яснее понимала, что хозяина больше нет. А потом сдалась, осознав вдруг, что осталась одна.
После был изматывающий забег по московским улицам от монстров, и спасло Лайму лишь своевременное появление людей на больших машинах, пахнущих бензином и соляркой. От самих людей нестерпимо несло порохом и, к удивлению собаки, такой же неизменностью, как от пассажирки по имени Анна.
