На выходе с рынка нам встретился довольный Фидель, пивший кофе в летнем кафе. Погода была солнечной, но далеко не летней. С пролива дул устойчивый прохладный ветер. Видимо, владельцу борделя было скучно и он поприветствовал нас и пригласил выпить с ним кофе. Развлекать чернобородого коротышку не очень-то и хотелось, но заняться нам было решительно нечем, а валяться в номере перед теликом вроде ещё не время.
Фидель оплатил нам напитки какие заказали и мы устроились с ним за столиком. Отелло нахохлился, словно замёрзший воробей.
— С караваном пойдёте дальше? — после приветствия завёл беседу Фидель.
— Ага, — подтвердил я, — Типа того.
— Скупились?
— Да, — легонько пнул сумку я и сдержанно ответил, — Провизия в дорогу и кое-что из тряпок. Крестник мой сам знаешь… Части гардероба лишился из-за мандавошек. Где Эфиопия и где мы? Боюсь дуба врежет…
Фидель заржал, а я остался серьёзен, потому как прекрасно знал что это за напасть.
Когда наш изрядно прореженный ДШБ отвели под Псков, для отдыха и пополнения, давали нам и увольнительные. Там-то один любвеобильный кавказец из бойцов не смог удержать горячий южный темперамент и закадрил девушку не тяжёлого поведения. По его собственным рассказам обошёлся сеанс продажной любви за тысячу рублей. Так, чтобы было ясно — пачка сигарет «Вечерний Петербург» тогда стоила двести.
Сначала начал чесаться он, а так как, кто-то из вольнонаёмных поленился прогладить нижнее бельё, с этими животными познакомился весь состав на казарменном положении. На крепких парнях в чёрных беретах эти насекомые так разожрались, что мы все их начали чувствовать под одеждой буквально через пару недель. Сидишь себе, никого не трогаешь и вдруг под тельняшкой ползёт бугорок. Пожалуй, более отвратительной компании в моей жизни не было ни до, ни после этого. Элита без затей отхватит голову, а эти твари будут грызть тебя в самых интимных местах пока не избавишься от них.
Что только мы не предпринимали, чтобы избавиться от этой напасти, распространившейся в расположении со скоростью и неумолимостью лесного пожара. Отпаривали форму, постельное и нижнее бельё, вытаскивали одеяла и матрасы на мороз. Благо, без хозяина эти паразиты долго не живут. В те прекрасные времена я и привык соскабливать по утрам не только щетину на лице, но и все волосы вокруг младшего Орка.
Три года после этого уже на гражданке вскакивал по ночам, если вдруг зачесалось в паху, и нёсся осмотреть в ванной комнате мошонку, чтобы убедиться что у меня снова не завелись мандавошки.
— Я тоже сегодня с покупками, — похвастался Фидель, — Парочку свежих девочек сейчас приведут для моего заведения.
Мне было откровенно не интересна вся эта возня вокруг путан. Чернобородый рассмеялся и погрозил крестнику пальцем.
— Отелло уже смазал лыжи попробовать новый товар…
— В смысле? — выхватил я оговорку из его речи, — Как так «покупки»? Тут вроде социалистическая республика, а людьми торгуют? Какое-то превратное у местных понимание марксизма-ленинизма…
Фидель откровенно заржал на моё замечание, раскурил сигару и ответил:
— У местных с понятиями нормально всё…
Он пыхнул ароматным кубинским табаком. Терпкий сизый дымок защекотал ноздри и вызвал у меня обильное слюноотделение. Не курил в своём мире, не буду начинать здесь. К тому же эта привычка опасна здесь из-за запаха, который заражённые накрепко связали с приглашением к обеду.
— Объяснишь? — равнодушно спросил я, отпив из своей чашки горячий кофе.
— Проституция в Приморском под запретом, — начал Фидель откинувшись в плетёном кресле, — Стаб за последнее время стал… Хм… Более пуританским.
Пока Фидель затягивался, в беседу влез Отелло.
— Как же мужчины… Эээ… Справляются…
— Кто как, — равнодушно пожал плечами хозяин борделя, — Какая разница? Проституток тут ловят и облагают штрафом. Кто заплатить не может, те метут улицы, вывозят мусор и всё такое.
Я задумался. Мне этот стаб все больше нравился.
— Ну, а если за них заплатить штраф, — продолжал Фидель, попыхивая сигарой, — То и вывезти на другой стаб, всё нормально получается. Они работают, я зарабатываю.
Чернобородый хохотнул.
— Есть у меня тут человечек…
Он глянул на золотые наручные часы.
— Сейчас должен подойти.
И человечек действительно подошёл через пару минут. Был это совсем невзрачный юноша с глазами старика. И одет он был как-то по-стариковски. В плащ серенький, шляпа широкополая.
— Привет! — гаркнул Фидель.
Когда юноша подошёл, владелец борделя представил нас.
— Это Отелло, а это Орк. Вот такие парни!
— Зовите меня Себастьян Перейро, торговец черным деревом, — паскудно ухмыльнувшись, представился человечек, — Принёс?
Фидель положил портсигар под салфетку и двинул в сторону Себастьяна, или как там его… Тот придвинул портсигар к себе, заглянул в него и положив в карман встал.
— Мне пора, — сообщил Себастьян, — Приятно иметь с тобой дело.
— Бывай, — махнул клешнёй Фидель, — Девочки, давайте сюда поближе к папе.
За наш столик село три видных девицы. Что самое удивительное, одну из них я знал.
Накатили воспоминания, как однажды я смотрел на то, как на руках у учительницы отходила её ученица. Симпатичная девочка, наверняка первая красавица школы умирала. Мне это было видно с первого взгляда. Самым гуманным было бы истратить на неё одну драгоценную пулю и прекратить страдания. Девчонка не просто так носила форменную куртку, но и видимо занималась спортом.
Молодое, здоровое и красивое тело не хотело умирать и боролось за жизнь, активируя все резервы организма. Увы, у нас ничего не было, чтобы ей помочь или хотя бы облегчить переход в мир иной.
Я стоял в тени колонны реликта, ворочая эти тяжёлые мысли, как в голове щёлкнуло: «танк». Ведь танк-то я и не проверил. Логика подсказывала, что в танке такой предмет, как аптечка, должен иметься…
— Ты? — еле смог выдавить из себя я, — Но как? Откуда… Ты… Здесь?
— Орк! — взвизгнула она, — Орк! Живой!
Школьница, первая красавица в школе, чирлидерша обняла меня, как отца родного. А я даже имени её не мог припомнить. Или мог? Сара и Линда, так их представила учительница алгебры Джулия. Точно…
— Линда? — наугад спросил я.
Ответом мне были счастливые слёзы девочки.
— А где Джулия и Сара?
32. Торговля черным деревом
Ответом мне был новый поток слёз. Всегда перед этим женским аргументом чувствовал себя беспомощным. Оставалось просто обнять девушку и подождать несколько минут, пока она не успокоится достаточно, чтобы начать, снова связанно говорить.
— Смотрю, вы знакомы? — Фидель блеснул тёмными стёклами солнцезащитных очков-пилотов.
Нужно было что-то отвечать, хоть и не хотелось.
— Да, — кивнул я, — Дрались на амеровском кластере с пиковыми, Линда с него.
Владелец борделя задумчиво пыхнул сигарой:
— Ммм… Вот даже как…
Я неуклюже погладил светлые волосы бывшей школьницы.
— Ну всё-всё… Присядь…
Усадив Линду, начал расспрашивать. Когда нам принесли воды, она снова смогла связно говорить.
Её история была простой и вместе с этим необычной. Оказалось, что все три мои спутницы спрятались, когда в фойе дома культуры началась перестрелка, сопровождаемая взрывами и страшными криками. Хоть Линда и была ранена, но сумела подняться на чердак, где все три девушки и спрятались за грудой декораций, реквизита и афиш, ненужных прежним владельцам. Они затаились там и сидели очень долго. Наверное, несколько суток. До тех пор, пока не закончился живун.
Хоть всем и было страшно, нужно было спускаться. Джулия на правах старшей пошла разведать, что там, внизу. Но дом культуры оказался пуст. Не было ни иммунных, ни заражённых. Зато на месте боя учительница арифметики нашла пулемёт и меч. Если патроны к «Аресу» закончились в тот же день из-за, собравшихся на канонаду, заражённых, со всего города, то меч выручал их ещё не раз.
