— Смотри, там «Судья»! — воскликнул Харси, указывая на дальнюю взлётную платформу у стены.
Там, тускло поблёскивая чёрным корпусом, стоял изогнутый дугой турболёт с весами, пронзёнными мечом, на носу. Когда-то давно, именно этот транспорт унёс Шестерых Неизвестных навстречу их судьбе. И кто мог подумать, что они смогут одолеть одного из самых опасных анимагенов этого мира? С благоговением рассматривая гладкие обводы его корпуса, братья и не заметили, как к ним сзади подлетел гравицикл, на котором сидело сразу трое взрослых беотов.
— Гуляете, бездельники? — раздался верещащий голос, заставивший их вздрогнуть. — Это правильно, нужно веселиться, пока ты молодой!
— Но мы-то тоже молодые, — возразил ему сидящий за штурвалом рыжий пёс с чёрной пастью и ушами.
— Поэтому мы и отрываемся! — заключил третий, немного писклявый тенорок, принадлежавший серому крысу.
Троица громко расхохоталась, привлекая к себе внимание стоявших на остановке анимагенов. С тех пор, как Вульпи и Рэтси вступили в команду «Сигма», они постоянно были вместе, не упуская ни одной возможности набедокурить. Чего только стоила выходка с акустической системой «Судьи», когда эти трое додумались включить панк-рок на весь шлюз. Даже Лупо не так сильно разозлилась, как Лиззи. Никто бы не подумал, что хакер «Сигмы» может так грязно материться, когда дело касалось её турболёта. К тому же, Лиззи осталась одной из немногих бездетной анимаген, хотя и нельзя было сказать, что та сильно этим опечалена.
— Ну что, ребятишки, — Вульпи спрыгнул с заднего сиденья гравицикла, — опять к Урси? Он сегодня в Архивах.
— Мы туда и направляемся, — ответил ему улыбкой Хиру. Дядю Вульпи, близкого друга их семьи, он знал с самого раннего детства. Не без улыбки молодой беот вспомнил о тех днях, когда они с ним выезжали в горы, чтобы наблюдать за орлами, закатом и звёздами. И никогда он не забудет их головокружительные прыжки в пропасть, удерживаемые лишь бастумным тросом в руке лиса.
— Как насчёт прокатиться? — подал голос Кано, а Рэтси понимающе соскочил с транспорта.
Харси тут же взобрался ему за спину, с радостной миной ожидая поездки. Глядя на сияющую мордаху зайчонка, остальные только рассмеялись, а Хиру покачал головой. Его младший брат настолько любил рисковать, что без раздумий шёл навстречу опасности, будь то скоростные поездки, походы в горы или стрельбище. И, конечно же, самое любимое — дразнение Кири, с последующим позорным бегством.
Гравицикл мерно гудел, когда братья уселись на жёсткие сиденья. Генератор антигравитации, энергоёмкий и компактный, распределял огромное количество энергии по кабелям машины, излучая локальные волны, по сути, создавая «магнитный пузырь» между излучателями и поверхностью. Не успел Хиру сказать своему брату, чтобы тот держался крепче, как машина рванула вперёд, со свистом рассекая воздух. Харси восторженно завопил, вскинув руки вверх, и едва не свалился, благо тот успел схватить его. Сизая металлическая стена быстро приближалась. К разочарованию зайчонка, поездка закончилась слишком быстро, но Кано уже остановился, подъехав прямо к створкам основного коридора.
— Ну всё, ребята, дальше меня не пустят, — усмехнулся пёс, опуская машину на пол, — передайте Урси, чтобы ответил, наконец, на наши звонки. Если только он не оставил видеофон дома.
— Передадим! Спасибо, дядя Кано! — кивнул Хиру, деловито пожав ему руку. Он вообще старался держаться со взрослыми достойно своего отца, силясь показать воспитание. Но для Кано, беота не слишком обременённого такими высшими материями как вежливость или субординация, он выглядел лишь забавно. Коротко усмехнувшись, он лихо развернул гравицикл и помчал обратно, облетая проезжающие грузовики.
Помахав ему на прощание, Харси бодрым шагом направился вперёд, по широкому белому коридору. Когда-то тут пахло жжёным камнем и лазером, но этот запах давно выветрился, уступив место свежему воздуху. Рабочий день был в самом разгаре. Курсирующие вдоль стен полусферические роботы, втягивающие самую мелкую пыль и грязь, деловито перемигивались индикаторами, отмечая маршрут. Хиру с подозрением посмотрел на них — до него доходили слухи, что кто-то использует эти устройства для слежки за Сольтеном. Но проверить эту догадку он не мог — все механизмы в крепости создавались в техническом секторе под руководством Старшего Советника Арги, которая, хоть и являлась близким другом их семьи, не спешила раскрывать свои секреты.
После расширения жилого сектора в крепости стало совсем пусто. Большинство анимагенов предпочло перебраться за стены Тунгара, и Сольтен теперь использовался только учёными, техниками и Советом. К тому же, он до сих пор являлся центральным узлом Сети «Огненная Линия» под контролем Елемы Боуки. Кроме неё и Адмирала Эрфера, из Старших людей-Советников никого не осталось. Некрена и его разведчиков отослали в Альянс, предварительно стерев память, Акерсир ушёл вместе с населением Миола к Южному Фронту, а Камманд Элд погиб ещё во времена Войны Возрождения. Постепенно складывали свои полномочия и Младшие Советники, уступая место механическим союзникам. Если раньше людей было не намного меньше, чем анимагенов, то теперь их вряд ли бы набралась и тысяча.
Тёмные помещения Архивов столь разительно отличались от остальной крепости, что юные беоты до сих пор не могли привыкнуть к ним. С недавних пор здесь стали работать ноты, собирающие накопленные знания в электронную библиотеку. Присутствие этих худощавых анимагенов в белых комбинезонах обычно смущало посетителей, но Хиру и Харси лишь тихо здоровались с ними, стараясь не мешать своим присутствием. Анимагены неотрывно изучали работы Создателей, соединяя воедино картину истории «Нового Рассвета» доэкспларовских времён. Беда в том, что данных из «Дозора» и «Орхидеи» катастрофически не хватало, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, а начать сотрудничество с Технократией не позволял Совет и возглавляющий лабораторный сектор единственный нот-душелов Союза Ассур. «Для нас, телепатов, мир выглядит совершенно иначе, — вспомнил Харси слова своего отца, — но мы не можем совсем отделиться от остального социума, ведь все мы — дети ноосферы».
— Вот он! — шёпотом сказал ему Хиру, показывая на большой стол с проектором, но зайчонок и сам уже увидел бурого беота-медведя, с серьёзным видом читающего на голограмме какой-то текст. Бесшумно, насколько ему позволяла анатомия, Харси подбежал к нему и, запрыгнув на соседний стул, обхватил его шею.
— Доброе утро, сони, — тот, казалось, совершенно не удивился их появлению, что вызвало у младшего сына одновременно восторг и досаду — ещё ни разу ему не удавалось застать отца врасплох, — я так понимаю, мама уже приехала?
— Да! — закивал старший сын, забираясь на третье сиденье. Даже он едва доставал Урси до груди, а Харси так и вовсе находился на уровне пояса. — Она привезла нам подарки!
— Да, кстати про это, — бурый беот расстегнул комбинезон и достал оттуда небольшую коробочку с золотистыми линиями, — вот, это тот аромат, что ты просил. Порадуй свою тайли.
— Вообще-то, Капи моя жена! — заявил Харси, обиженно поджав уши. — Ну… будущая жена, в смысле… Сегодня я сделаю ей предложение, а потом, когда вырасту, женюсь на ней!
— Ты ещё маленький! — поморщился Хиру.
— Я уже взрослый! Пап, ну скажи ему!
Урси лишь усмехнулся спору сыновей. С тех пор, как в его жизни появились дети, он чувствовал, что на нём лежит ответственность за их воспитание. Им пришлось стать взрослыми, чтобы подать пример. «Мы — первопроходцы на заре цивилизации анимагенов, — он задумчиво нахмурился, — и от наших действий зависит будущее наших детей. В мире наступило затишье, но оно вот-вот разразится громом новой войны. Люди не простят нам гибель Кайлити».
***
С этой стороны горы было почти не слышно шума работающих механизмов Сольтена. Шум ветра, гул пропастей и леса и далёкий рёв Сизого океана сливались воедино, наполняя слух молодой анимаген приятной для неё мелодией. Некоторое время вглядываясь вдаль, на белоснежные верхушки низких гор и зелёное море начинающегося здесь Талтийского леса, Лунги стянула с головы капюшон, обнажая золотистые волосы, и уселась прямо на камень, лежащий у самого края пропасти под ней. Она сама нашла это место — сквозь пещеру-лабиринт, открывшуюся из-за интенсивного расширения жилого сектора. Раньше, этот выступ был куда больше, но почти весь обрушился вниз. Его обломки и следы от падения до сих пор лежали под свисающими ногами белой беот, расслабленно прикрывшей зелёные секторированные глаза. Кисточки на ушах дрожали от порывов холодного ветра. Лунги вдохнула свежего воздуха и осторожно легла на твёрдую поверхность. «Отец, — она невольно улыбнулась, — когда же ты вернёшься? Мы по тебе скучаем…» Лункс улетел два года назад, шпионить за Южным Фронтом. Несмотря на мирное соглашение между Союзом и Альянсом, Совет не собирался рисковать, упустив из виду противника. Связь с наблюдателями оборвали специально, чтобы никто не мог отследить их месторасположение, и Лунги это понимала. Её мать, Арги, известная нынче как «Изобретательница», с тех пор как стала Старшим Советником, редко появлялась дома, что злило молодую рысь. Хотя та ежечасно ей писала сообщения или звонила, это уже была не та семья, которую запомнила беот в первые два года своей жизни.
