— Необратимые изменения в коре головного мозга, которые сохранили в целости его личность, судя по всему сопровождаются дополнительными аномалиями. Такое наблюдалось у всех подопытных, — монотонно пробормотала Настя.
Среди нас не было никого, кто бы смог перевести это на человеческий язык. Я даже не был до конца уверен, возможно ли все вышесказанное в частично мертвом организме. Она медик, ей виднее. Оставлю научные споры до того времени, когда Колесо очухается.
— А сколько у вас было подопытных? — решил поинтересоваться я, почесывая подбородок.
— Только один, — ответила она без тени сомнений.
— Выборка так себе… — донесся голос Танкиста откуда-то снизу. Он сейчас как раз возился с заменой колеса.
— А ты замечал в себе какие-то… изменения? — украдкой спросила Настя.
— Ну, это еще в подростковом возрасте было…
— Нет! — резко оборвала меня сестра, — Я про то время, когда ты ожил.
— Да не сказал бы, что что-то такое замечал — я пожал плечами.
— Его мертвяки слушаются, — ответил Танкист, вылезая из-под машины, — Он им просто скомандовал «Погружайтесь». А они возьми да и прыгни в кабину. Знатно я тогда охренел…
— Небось глаза от удивления нормальными стали? — попытался сострить Мангал. Фурор шутка не вызвала, только пару косых взглядов.
Ребята уперлись в меня взглядами. Наверное, надо как-то прокомментировать ситуацию. Настя в очередной раз покосилась на бегающего туда-сюда мертвого пса.
— Ну, у нас просто взаимопонимание, — попытался отшутиться я, — Вот смотрите. Брут, ко мне!
— Брут, ко мне! — донесся искаженный помехами голос из радиоприемника.
Пес подбежал и встал рядом. Теперь окружающие смотрели на меня с еще большим интересом.
* * *
— Так, объясни еще раз. Как это я — антенна?
Настя уже с десяток минут строила гипотезы на ходу, рассуждая вслух. Пару раз она упиралась в тупик и просила меня рассказать в деталях детали своей смерти и своего воскрешения. Пришлось даже дать ей осмотреть свою голову. Она достала блокнот и карандаш, пытаясь расписать свою теорию в схемах. Откуда она их достала — ума не приложу. Но краешек карандаша уже был покусан.
Мангалу от этого действа стало как-то совсем худо, и он отошел в сторону, решив помочь установить новое колесо на грузовик. Танкист же наоборот, бросил свое занятие и с интересом слушал Профессора.
— Смотри, — Настя терпеливо начала пересказывать свою гипотезу. Разумеется, она перешла с языка терминов на человеческий, — Судя по всему твой мозг после сотрясения начал работать несколько иначе. Уж не знаю, как ты прикрутил эту железку к своей голове, но получилось что-то вроде антенны. Ты с мертвецами оказался, так сказать, на одной волне. Ты излучаешь — они принимают. Ты — антенна.
— Звучит весьма… ненаучно, — скептически проворчал я, — Приемники и передатчики устроены немного иначе.
— Много ты в науке понимаешь, — фыркнула Настя.
— Так ты только с электроникой работал, — возразил Танкист, — Мозги так-то посложнее будут. Да и не изучено все это должным образом.
— Вот! — Настя подняла палец вверх, — Послушал бы разумного человека!
— Такие разумные развалили не одну страну, — парировал я, — А недавно вон, вообще мир развалили!
— Так, — вмешался Кэп, — Хватит уже пустого трёпа. Мы примерно знаем, где обосновался противник, и это место мне совершенно не нравится. Нужно действовать.
— А что делать будем? — уточнил Мангал.
— Прорываться и пытаться отбить вакцину, — капитан переключил взгляд на Танкиста, — Вы обозначили на базе, куда направляетесь?
— Разумеется, — ответил он, — Как раз пока в лазарет ходил отчитался.
Мы как-то очень резко переключились в рабочее русло. Ребята стали продумывать детали операции. Транспорт очень быстро пришел в рабочее состояние, что меня несказанно обрадовало. Что-то мне подсказывало, что задерживаться нам не стоит. Не сказал бы, что отличаюсь какой-то невероятно развитой интуицией. Вообще не отличаюсь. Но конкретно сейчас она очень назойливо давала о себе знать.
Я уселся у заправки и достал из заначки немного свежего мяса. Остальным не обязательно было это видеть. Мы и так все на нервах. Тут же рядом начал крутиться Брут, требуя свою долю.
— Спасибо тебе, вождь римский легионеров, — я почесал болезного за покрытую язвами холку, — Ты сегодня большой молодец. Держи свой военный трофей.
Последние новости тоже требовали обдумывания. Подумать только, я — антенна! Спасибо хоть, что не человек-молекула! Надеюсь, мне не исправят из-за этого прозвище. Я как-то привык зваться Умником за недолгое время своей второй жизни.
С другой стороны, достаточно неожиданно узнать о себе что-то новое. Как-то вообще не задумывался о том, почему молчуны меня слушаются. Странно, да? Для окружающих оказалось очень странным. Для меня — в порядке вещей.
Хочется опять все свалить на длительную социальную изоляцию. Опять же, кто мне мог об этом сказать? Многие недооценивают такую важную вещь, как обсуждение прописных истин. Была у меня до катастрофы подруга, с которой случилась одна забавная история. Детали уже немного стерлись из памяти, так что не судите строго. Не клеилось у нее с парнями, да и просто люди иногда как-то сильно резко от нее удалялись по непонятным причинам. А ведь девушка была и умницей, и красавицей. Даже мозг не выносила — редкое качество для современных девушек. И что вы думаете? Детали начали вскрываться, когда она наткнулась на какой-то опрос в интернете. Тема: что для вас значат слова «ты мне нравишься»? Как выяснилось, для большинства людей эта фраза оказалась почти синонимом «давай встречаться». Чем-то обязывающим. Думаю, вы со мной согласитесь. Моя подруга же всегда воспринимала ее в максимально прямом смысле. Искренний комплимент, за которым нет никакого дополнительного подтекста. Не удивительно, что парни после этой фразы удалялись от, как им казалось, влюбленной в них девушки. А ведь если бы не этот опрос из интернета, как бы она узнала? Вот потому-то и стоит обсуждать очевидные вещи. Для кого-то они могут оказаться не очевидными.
— Умник, ты нам нужен! — донесся из здания заправки жалостливый голос Егора.
— Эх, — вздохнул я, пережевывая последний кусочек мяса. Уже даже не помню, кому оно принадлежало, — Ни минуты покоя.
Откуда-то сбоку донеслась парочка одиночных выстрелов. Парочка молчунов, что пришли на звуки боя, уже валялись на земле.
Собрав все свои пожитки и погладив Брута, я двинулся решать очередные проблемы. То, что это были именно они, я даже не сомневался. Бруту было наказано охранять наш импровизированный лагерь.
— Что тут у вас? — спросил я, заходя внутрь, — Ох… я все понял. Вали к остальным, я тут сам справлюсь.
Егор не стал терять времени и пулей вылетел наружу. Судя по звукам, он тут же принялся за какую-то работу, чтобы отвлечься. Могу его понять. Чтобы сидеть с людьми в подобном состоянии нужна выдержка. Ну и еще это должен быть твой друг. Или тебе за это очень хорошо платят. Иначе подобные мероприятия очень болезненно сказываются на психике.
Колесу было совсем плохо. Он метался из стороны в сторону, как-то нелепо шевелил руками и постоянно что-то бормотал, растерянно глядя по сторонам. Иногда взгляд становился испуганным, и он принимался пялиться в какой-то темный угол. Свою кофту он уже умудрился испачкать в земле или чем-то похожем, а на лице появилось несколько новых ссадин. Учитывая то, что кровь у нас идти нормально не может, приложиться он весьма серьезно. Я бы даже сказал с разбега.
— Ты как, друг? Не ушибся? — я подошел поближе, чтобы рассмотреть его лицо. Испуганное, запуганное и слегка потерянное.
— Пошел к черту, Умник! — резко рявкнул он, неловко отмахнувшись от меня рукой, — Опять твои чертовы шутки!
— Какие шутки? Я же беспокоюсь.
— Пошел в задницу вместе со своим беспокойством! — Колесо уселся в угол дивана и подтянул ноги к лицу.
— Леха, я ж правда помочь хочу, — я включил максимально миролюбивый тон, — Ты в прошлый приступ себе чуть руку не отгрыз. Хорошо, что сам потом подшить смог.
