И всё же приходить с пустыми руками не хотелось. Поэтому ещё вчера я приготовил ему подарок: смартфон из старых запасов, которые я закупал перед нашим бегством из Подмосковья. Загрузил туда по максимуму книг, фильмов хороших и музыки.
В былые времена за подарок сошли бы хорошие книги. Но после всего случившегося оборот бумажных изданий был строго регламентирован: всячески поощрялось сдавать личные книги в общие библиотеки, которые пользовались немалым спросом среди обитателей подземелий, вроде нашего, и восстанавливаемых городов и сельских поселений. Больше того: те вещи, которые входили в школьную программу, подлежали обязательному выкупу, а за их сокрытие полагался немалый штраф.
Меры жёсткие, хотя и разумные: организация образовательного процесса оставалась проблемным моментом — специалистов требовалось много и уже вчера, а педагогов и пособий, даже школьного уровня, катастрофически не хватало. Плюс типографий уцелело совсем не много — но даже для них не находилось достаточно ресурсов для полноценного запуска.
У меня был специальный пропуск в корпус госпиталя, где лечили освобождённых из плена. Официально оформил по ходатайству начальника отдела, даже не подключая Ольгу.
Завернув к нужному сектору, в каморке для посетителей я обнаружил Алису. Мы не виделись после давней вечеринки у Петра, когда она приехала одна, хотя и созванивались. Я знал, что она прибыла на наш объект и всё хотел пригласить её к нам, когда момент будет подходящим. Но не ожидал её увидеть на территории госпиталя около полуночи.
Увидев меня, Алиса поднялась и грустно улыбнулась.
Мы обнялись — крепко, без слов. Я чувствовал, что её переполняют эмоции. После всего пережитого не грех было бы и поплакать — но девушка взяла себя в руки. Совершенно по-мальчишечьи шмыгнула носом и сказала:
— Ох, Димка… рада тебя видеть. Хотела зайти — но слышала, что ты на службе до полуночи пропадаешь. Не хотела беспокоить понапрасну.
— Мы тоже собирались тебя пригласить — как только в себя немного придёшь, после всего этого… как Женька, почему не у него?
— Зав отделением выгнал, — Алиса с грустным выражением лица пожала плечами. — Не положено — и всё.
— Ишь какие строгие, — улыбнулся я.
— Хорошо Женька, — вслух сказала Алиса, после чего притянула меня к себе и зашептала на ухо: — вроде вечером результаты окончательных анализов пришли. Ребята чистые!
Она втянула в себя воздух, потому медленно выдохнула через поджатые губы.
— Представляешь? Столько дней ждать… я чуть с ума не сошла!
— Не сомневался, что так будет, — ответил я. — Кроме того, у нас антидот есть. Не в курсе?
— Антидот? — Алиса округлила глаза. — Серьёзно? Нет, не в курсе!
Я прикусил язык, лихорадочно пытаясь вспомнить, был ли гриф на этой информации. Наверно, всё-таки не было. Просто специалисты об этом не распространялись, повода не было. К счастью, наверное.
— Нашли на Алтае, — ответил я. — Когда базу обследовали. Они подстраховались, процесс обратим для большинства видов лёгких модификаций. И даже в первые часы после введения тяжёлых агентов.
— Вот видишь, а я-то не в курсе! — Алиса развела руками. — Надо было всё-таки сначала с вами встретиться.
— Надо было, — кивнул я.
— А ты не поздно? Тебя ж тоже не пустят! — спохватилась Алиса. — Ты ведь к Женьке, так? Или по другим делам? Я слышала Оля в другом отделении работает…
— Пустят, куда они денутся, — ответил я. — Правда, тебя провести не смогу. А то точно конфликт с нач отделения выйдет, а оно нам совсем не надо, так?
— Наверное… — вздохнула Алиса. — Слушай, но вообще ты меня здорово успокоил! Думаю, сегодня даже в общагу пойти поспать…
— Это разумное решение! — подмигнул я. — И давай предварительно на завтрашний вечер договоримся. Заскочишь?
— Ты сможешь освободиться пораньше? У тебя же дети, не хотелось бы приходит к одиннадцати…
— Смогу, — кивнул я.
В конце концов, докладная написана, так что почему нет?
— Тогда хорошо!
Мы попрощались, и я пошёл дальше в отделение.
Женя лежал в отдельном боксе, недалеко от поста дежурной сестры. Условия были отличные: свой санузел, новенькое оборудование, даже телевизор. Полноценное вещание государственных программ ещё не наладили, поэтому по местной сети крутили старые советские фильмы.
Лётчик смотрел какой-то чёрно-белый фильм про моряков. Какой-то юноша суетился и строил красивые глаза на фоне старого Севастополя. Выглядел он значительно лучше, чем тогда, когда мы выбрались из подземелья.
— О-о-о, привет! — обрадовался он, увидев меня.
— Режим нарушаем? — шутливо спросил я. — Так и думал. Никакой у вас, летунов, дисциплины!
— Сегодня можно, — ответил Женя. — У меня праздник. Анализы пришли. С нами ничего не сделали — представляешь?
— Не сомневался, что так и будет.
— А я вот почти не сомневался в обратном… какого чёрта нас держали, а? Чего хотели? — он недоуменно пожал плечами. — Хотя жаловаться грех, да…
— Возможно, как генетический резервуар, — ответил я, присаживаясь на стул возле кровати.
— Чего?
— Да так, одна из них напоследок разоткровенничалась, — ответил я. — Информация открытая, если что. Они собирали генетический материал. Начали за несколько лет до катастрофы. Возможно, какие-то резервы были потеряны или же хотели иметь под рукой живых доноров… сложно сказать.
— Ясно… — растерянно проговорил Женька. — Что ж, это многое объяснило бы.
— Сам-то как? Алиса как держится? — спросил я.
— Да отлично я! Говорил ей, чтобы домой ехала — что тут делать-то? Меня скоро переведут, потом ВВК и служба. По здоровью нормально у меня всё. Нечего ей по больницам ошиваться!
— Я её на завтра к нам позвал. Как выпишешься — тоже заходи.
— Это если ты в командировку не уедешь! Меня тут ещё минимум неделю продержат.
— Типун тебе! — улыбнулся я и постучал себя по лбу.
— Тьфу-тьфу, — ответил Женька.
— У меня подарок для тебя, — сказал я, доставая смартфон с зарядкой.
— Ого! — удивился лётчик. — Жертвуешь?
— У меня ещё есть, — я подмигнул. — Там киношки кое-какие закачаны. Книги, карты и другие полезности. В общем, разберёшься.
— Слушай, ну я не могу так… мало того, что жизнь спас, так ещё и это! Ты хоть примерно представляешь, сколько это стоит? Говорят, несколько лет пройдёт, пока мы снова начнём что-то похожее делать. Та штука из поезда вроде полностью под госзаказы забронирована на несколько лет вперёд…
— Так что береги его, — ответил я.
— Ладно, не буду ломаться, — улыбнулся лётчик, принимая подарок. — Жизнь научила. Бьют — беги, дают — бери.
— И это правильно, — сказал я, и уже поднялся было, чтобы выйти, как Женя вдруг спросил:
— Что там с расследованием, не в курсе? Что у них случилось? У меня из головы не идёт этот труп в пункте управления… да их тюремщики наши — куда они исчезли?
— Возможно, случайность, — я пожал плечами. — Часть модификантов сбежала, когда сообщение с главным бункером прервалось. Не знаю, нас ведь тоже не информируют о ходе расследования. Только выводами делятся. С санкции руководства.
— Понятно… что ж, за подарок спасибо! И за приглашение тоже.
Напоследок Женя пожал мне руку. Его ладонь была сильной и твёрдой.
Телефон на моём столе зазвонил сразу, едва я открыл дверь кабинета. Пуля, который уже был на месте, с удивлением глянул на аппарат.
Я взял трубку.
— Дима? На месте уже?
Вот что за странная манера осталась у людей с эпохи, когда были доступны мобильные телефоны?
— Да, шеф, — ответил я.
— Зайди, пожалуйста. И Павла Сергеевича с собой захвати.
— Есть.
Начальник отдела положил трубку.
— Ты вчера докладную сдал? — спросил я напарника.
— Ага. После двенадцати. Шеф на месте был, — ответил он.
— И что же мы с тобой там такого понаписали? — задал я риторический вопрос.
Когда мы вошли в кабинет, у шефа на столе лежали две папки. Одна из них — с моей докладной. Другая, как не сложно было догадаться — с докладной Пули.
