Харрис улыбнулся.
— Спасибо за разговор, — ответил он. — И за откровенность.
— Позволишь встречный вопрос? — произнёс я.
— Конечно, — кивнул безопасник.
— Твоё предложение о нашей эвакуации ещё в силе? — спросил я.
— Ты про самолёт? Да. Да, в силе. Мы подарим его твоему правительству. Необходимые бумаги я подпишу. Восстановительные работы уже производятся. Когда думаете стартовать?
— Как только доктора позволят, — ответил я. — Или когда борт будет готов.
— Что ж. Договорились, — кивнул Харрис. — Что касается того, что предлагали демы. Я бы советовал всё делить на десять. Так и передай своему правительству, когда будешь делать доклад.
— Передам, — ответил я. — Обязательно передам.
До самого вылета нам с Рубином так и не удалось переговорить. Просто не было достаточно безопасных условий, чтобы можно было обсуждать те вопросы, которые требовалось обсудить. Общались только взглядами, а это очень ограниченный канал передачи информации: «Надо убираться отсюда, — кричал Рубин глазами», «Делаю, что могу», — отвечал я.
И вот, наконец, Харрис сообщил, что на следующее утро нас могут отправить на родину. Сообщить нашему руководству о нашем отлёте предполагалось по согласованным каналам после того, как мы будем достаточно далеко, ради безопасности.
Уже на месте, на старой базе в Аризоне, Харрис устроил для нас что-то вроде небольшого прощального банкета, на который были приглашены не только техники самой базы и официальные лица Конфедерации, но и жители городка, где мы провели большую часть времени на американской земле. В том числе семейство Колтонов.
Прощание вышло на удивление душевным. Правда, без традиционных застолий, по понятным причинам. Зато с барбекю.
Для перелёта через океан нам выделили «Бониг 767». И даже нагрузили в дорогу припасов — воду, еду, медикаменты на всякий случай.
Взлетать было тревожно, учитывая то, что произошло с капсулой Рубина. Кто мог дать гарантию, что на земле внизу не осталось других средств ПВО, контролируемых какими-нибудь злобными отщепенцами?
Видимо, поэтому сразу после взлёта мы взяли прямой курс в сторону океана. А когда, наконец, земля осталась позади, Рубин вышел из кабины пилотов к нам с Пулей, в салон бизнес-класса.
— Ну что, летим домой? — улыбнулся я.
— Летим, — кивнул лётчик, усаживаясь в соседнее кресло. — Всё-таки летим…
— Что там на самом деле произошло? — спросил я.
Учитывая все обстоятельства, утаивать что-то от Пули было бы неправильно.
— Ему нужно было это, — Рубин поднял правую руку и указал себе на затылок.
— Интерфейс? — удивился я.
— Да, именно, — кивнул тот. — У него не получалось создать достаточно быстрые для загрузки серьёзных объёмов информации. А наша технология содержалась исключительно в изолированной сети, и он не смог её добыть.
— Он — это твой отец? — на всякий случай уточнил я. — Он жив, так? Это он всё организовал?
Рубин вздохнул.
— Нет, Тор. Мой отец действительно погиб. Я говорю про того, кого конфедераты собирательно называют демами.
— Извини, но я что-то не догоняю! — вмешался Пуля.
— Это единое существо, ребят… — произнёс Рубин. — Насколько я понял, вся биологическая программа демов контролировалась единым ИИ. Который вдруг открыл для себя неожиданный путь развития, в виде сложной, но единой биологической системы на базе человеческих носителей.
Пуля присвистнул.
— Что, и у нас тоже? — спросил он.
— Везде, — кивнул Рубин. — И это началось ещё до войны.
— Офигеть…
— Это существо хотело стать новым человечеством, — продолжал Рубин. — Даже после провала первоначальных планов. Но ему не хватало некоторых критических технологий, а база для НИОКР оказалась разрушена… вот оно и выманивало их любыми способами. Дело было не только в моём интерфейсе. Он и с китайцами вёл переговоры, но те, как всегда, осторожничают. И правы в этом.
— Погоди… постой, — вмешался я. — То есть, все эти сепаратные переговоры, приманки в виде вакцины — это всё только для того, чтобы заманить тебя?
— Ну да, — Рубин пожал плечами. — Кстати, извини, что с твоей личной вендеттой так получилось. Мстить там больше некому, можешь мне поверить.
— Почему он посадил тебя в ракету? — спросил я.
— Единственная подконтрольная ему база, где меня могли бы квалифицированно разобрать, осталась на небольшом острове в Атлантике. Туда я и должен был попасть. А по прибытию меня ждала трепанация черепа и прочие фатальности…
Рубин улыбнулся.
— Конфедераты… — сказал я, вспоминая семейство Колтонов. — Они должны знать…
— А это уже не мне решать. Вот вернёмся, доложим командованию, и оно уже будет думать, что делать со всем этим.
— Кто же тогда тебя сбил? — спросил я.
— Помнишь того парня? Амелла?
Я кивнул.
— Думаю, кто-то вроде него, — ответил Рубин. — У таких людей особенное строение нервных связей. Они не способны на полную интеграцию с тем существом, несмотря на модификацию. Такие полумодификанты по-прежнему считают себя людьми, но могут в той или иной степени ощущать сознание этого супер-существа. Я не думаю, что им нравится то, что они чувствуют. Может быть, кто-то из таких людей смог получить контроль над одним из пунктов ПРО, и просто ждал подходящего момента, чтобы нанести болезненный удар… но сам понимаешь — это гипотеза. Пока мы не узнаем точно.
— А мы узнаем? — спросил Пуля.
— Конечно, — кивнул Рубин. — Мы обязательно справимся и с этой нечистью тоже. У нас нет другого выхода.
