Я ничего не ответил. Лишь украдкой взглянул на команду спецназа, которая летела с нами. К счастью, они в иллюминаторы не смотрели, предпочитая потратить время перелёта на восстанавливающий сон.
Мы сели километрах в сорока от города, там, где на берегу сохранился крупный участок шоссе, лишь местами размытого от пришедшего после взрыва цунами.
Самолёт подобрался максимально близко к суше, однако высаживаться всё равно пришлось на надувной лодке.
— Точка высотки в двух миля на северо-северо-запад, — сказал сержант спецназа, указывая место на планшете.
Конечно, мне это было известно ещё до вылета и даже для инструктажа — но, похоже, у них просто так принято, всегда уточнять задачи, на любом этапе исполнения.
— Мы ждём на месте двое суток. При необходимости оказываем силовую поддержку, — продолжал он. Сами к вашему парню не суёмся, а то ещё подумает чего неправильного, — сержант осклабился.
Его подчинённые нервно засмеялись.
— Принято, — кивнул я.
— Если что — не геройствуйте. Нам намекнули, что миссия имеет высший приоритет. Так что можете на нас рассчитывать, — ответил сержант.
И мы с Пулей углубились в негостеприимный осенний лес, где деревья уже стояли голые.
Вопреки опасениям, Рубина удалось обнаружить довольно быстро. Он был ранен во время взрыва и едва смог отползти от капсулы на пару сотен метров, где и соорудил временное убежище из комплекта для выживания, который оказался в спасательной капсуле.
Он едва держался в сознании, прижимая к груди ракетницу, которую, видимо, рассчитывал использовать в качестве оружия.
— Ребят… — прохрипел он, опознав нас. — Блин, ребят…
Потом, видимо, сил на разговоры у него совсем не осталось.
Пуля бросился к лётчику, чтобы осмотреть его и оказать первую помощь. Я же по рации связался со спецназом, ожидающим у лодки.
— Цель обнаружена, — доложил я. — Без осложнений. Требуется немедленная эвакуация и медицинская поддержка.
— Принято, — мгновенно ответил сержант. — Выдвигаемся.
Парни появились всего через полчаса. Они передвигались на электрических квадроциклах-вездеходах. Должно быть, они были на тех палетах в маскировочной сетке, которые привлекли моё внимание во время посадки в гидроплан.
— Как он? — спросил я Пулю, убедившись, что эвакуационная партия нас заметила.
— Обе ноги сломаны, — ответил тот. — И, кажется, рёбра. Его жёстко потрепало в капсуле, ещё до приземления.
Я опустился на корточки и посмотрел на Рубина. Его глаза были закрыты.
— Лёша? — мягко позвал я. — Придётся немного потерпеть. Сейчас поедем на эвакуацию.
— Нормально, — ответил он, не открывая глаз.
— Как с твоим отцом? Нам нужно знать, если он может быть где-то рядом, — рискнул спросить я.
— Он погиб, Тор, — ответил Рубин.
Больше вопросами я его не донимал.
Мы вернулись среди ночи. На борту лодки нашлось кое-какое медицинское оборудование и парамедик среди спецназовцев. Рубина зафиксировали, дали обезбол и кислород. Большую часть пути он проспал.
Увидеться с ним, чтобы поговорить, мы смогли только на следующее утро.
Его разместили в небольшом полевом госпитале возле импровизированного причала на реке. Госпиталь состоял из нескольких блочных контейнеров, возле которого меня и Пулю рано утром ждал Харрис.
— Как он? — первым спросил пуля, когда мы подошли.
— В сознании. Всё хорошо. Упадок сил из-за недостатка пищи и воды плюс пара переломов. В остальном всё в порядке, — ответил он. — Мы бы хотели поговорить с ним. Если не возражаете.
— И чем раньше, тем лучше, — кивнул я.
В этой ситуации следовало проявлять открытость, чтобы не дать даже намёком заподозрить о некоторых вещах, которые мы обсуждали с Рубином ранее.
Лётчик полулежал на кровати. Его ноги были в пластиковых фиксаторах на липучках, а под носом виднелась прозрачная трубка с кислородом. Рядом тихонько пиликал кардиомонитор.
— Ну привет, — поздоровался я на английском. — Готов поговорить? Что там случилось?
Рубин бросил быстрый взгляд на Харриса. И в этот момент я понял, что на абсолютную откровенность рассчитывать не приходится. Лётчик будет говорить наиболее безопасную для нас версию событий. Это не очень хорошо, но главное, чтобы безопасник поверил во всё, что он скажет.
— У них случился сбой системы управления изменёнными, — сказал Рубин. — Неизвестно, что его вызвало. Их биологи спорят на счёт того, что могло быть причиной… точнее, спорили. Пока были живы. Из-за провала операции по освобождению, как они это называли, руководящие группы устроили резню между собой, когда часть высших чиновников поймали на том, что те пытались организовать переговоры с руководством нашей страны.
Я постарался скрыть удивление. То, что он говорил, было опасно близко к правде. Которую крайне нежелательно знать конфедератам. Оставалось надеяться, что Рубин знает, что делает…
— В том числе моего отца, — продолжал Рубин, сохраняя нейтральный тон. — Это случилось ещё до того, как они прислали сообщение.
— Получается, ты шёл в ловушку… — констатировал я.
— Шёл… — согласился Рубин.
— Как ты оказался на той ракете? — спросил Харрис.
— Мне удалось договориться, что я передам послание и открою канал связи с нашим руководством, — продолжал Рубин. — Часть демов хотели предложить сделку. Кое-какие технологии в обмен на экстракцию с семьями.
— И ты… согласился? — продолжал безопасник.
— У меня не было выбора, — Рубин попытался пожать плечами, но лишь сморщился от боли. — Они продолжали грызню между собой. Те, что запустили меня, планировали бежать из красной зоны.
— Как вы собирались их эвакуировать? — продолжал Харрис.
— Понятия не имею. Похоже, они считали, что наше руководство сможет договориться с вами о коридоре.
— Что именно они предлагали? В качестве оплаты?
— Биотехнологии. Лекарства, — ответил Рубин.
Я посмотрел ему в глаза. «Спокойно. Я знаю, что делаю», — читалось в его уверенном взгляде. Так что мне ничего не оставалось делать, как сохранять спокойствие.
— Что ж, похоже на них… — кивнул Харрис. — Ты мог бы быть уже дома, если бы не козырь в рукаве, который, похоже, кое-кто припрятал.
— Чудо, что я жив остался, — ответил Рубин.
— Ладно… Дмитрий, можешь, пожалуйста, пройти со мной? Нужно наедине переговорить.
— Конечно, — дружелюбно улыбнулся я.
Перед выходом я едва заметно кивнул Рубину и попросил Пулю подождать в контейнере, который выделили нам для ночёвки.
Харрис предложил мне кофе. И я не стал отказываться.
Мы сидели вдвоём в контейнере, который, похоже, изначально был кухонным модулем, а теперь использовался для разных административных дел, судя по обилию оргтехники и папок с распечатками.
— Наши биологи считают, что причиной большого сбоя среди изменённых было вмешательство этого парня, Стивена. Которого вы вытащили с базы, — безо всяких предисловий начал безопасник.
— Похоже на то, — согласился я.
— Скажи, вы использовали на нём какие-либо препараты или вакцины? — спросил Харрис, глядя мне в глаза. — Или применяли любое другое намеренное воздействие?
— Нет, — ответил я, спокойно ответив на его взгляд. — Конечно, нет.
— И в случае необходимости ты готов был бы подтвердить это на полиграфе?
— В любое время, — уверенно ответил я.
— Хорошо, — кивнул Харрис. — Очень хорошо…
Он постучал пальцами по столу.
— Понимаешь, почему я должен был задать эти вопросы?
— Это твоя работа, — ответил я. — На твоём месте я бы делал то же самое.
— Спасибо за понимание. На этом всё. Будем разбираться дальше… хотя постой! Ты сам что думаешь обо всём произошедшем?
Я выдержал секундную паузу. После чего ответил:
— Мне кажется всё, что происходило как-то нарочито нелогично. Мы по дороге в город встретили разбитую колонную, которая… хотя не важно. В общем, мне кажется, будто кто-то сознательно пытается напустить туман, скрывая нечто очевидное. То, что иначе оказалось бы на виду.
