я поняла, что чем больше размышляю, тем больше запутываюсь. Тогда я закрыла воду и вышла из душа.
Вернувшись, я увидела, что в спальне тихо и пусто, и испытала облегчение. Я села, скрестив ноги, на кровать и принялась сушить волосы полотенцем. Дверца шкафа отворилась.
Оттуда вылезла мрачная Антония. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
– Не въезжаю, – пробурчала она, вертя в пальцах свою блестящую заколку-утёнка.
– Во что ты не въезжаешь? – я изобразила полное равнодушие.
Антония так зыркнула, словно только что заметила моё присутствие. Она долго смотрела на меня, потом повернулась к шкафу и снова ко мне. Мы так давно не разговаривали с сестрой по душам, что она, похоже, забыла, как это делается.
– Баю-Бай, – наконец выдала она.
– Ну и что там с ней? – Я с таким усердием вытирала волосы, что они вот-вот могли задымиться.
– Пропал поясок с её платья. Но она не хочет сказать мне, куда он запропастился. Она вообще не хочет со мной говорить.
Я оставила волосы в покое. Запирательство Баю-Бай было неплохой новостью, но я ожидала совсем другого.
– Нашла из-за чего переживать. Можешь поговорить со мной.
Антония с такой силой лягнула шкаф, что я испугалась, как бы не проломилась дверь.
– Но она всегда со мной говорила. Она всегда меня слушала. А теперь я даже не знаю, слышит ли она меня вообще.
– Может, ей сегодня не до разговоров. – Я кинула полотенце на кровать. – Но ты ведь слышала: я тоже здесь. Мы можем поговорить. Если хочешь.
Антония уставилась на меня. От её напряжённого взгляда у меня по спине побежали мурашки.
– Ну что? – спросила я.
– Это ты с ней что-то сделала?
А вот теперь и мне стало не по себе. Я лишь надеялась, что моя физиономия не такая красная, как мне кажется.
– Ничего я с ней не делала! С чего ты это взяла?
– Последнее, что мне сказала Баю-Бай, было: «Присмотри за Люси». Я не поняла, что это значит, но теперь хочу понять.
«Присмотри за Люси». Меня передёрнуло. Как Баю-Бай могла догадаться, что я возьму её с собой на экскурсию? Однако я стойко придерживалась выбранной линии, картинно закатила глаза и простонала:
– Ну конечно, ты должна за мной присматривать. Как и я присматриваю за тобой. Мы заботимся друг о друге. Так принято между сёстрами, помнишь?
Она нахмурилась, но я видела, что Антония пытается понять, что у меня на уме. Наконец её лицо разгладилось, и по тёплому блеску в глазах я поняла, что она мне поверила.
– А что, если поясок украла какая-нибудь речная ведьма? Вдруг именно в нём заключено волшебство? – испуганно пропищала она. Чтобы не разреветься самой, мне пришлось до крови прикусить щёку. – Наверное, она обиделась на меня за то, что я не защитила её волшебную силу. Может, она вообще хочет уйти?
«Держи карман шире», – подумала я, а вслух сказала:
– Это вряд ли. Вспомни, она ведь уже обладала волшебной силой до того, как мы нашли поясок. Спорим, она просто хотела, чтобы платье сидело свободнее, вот и избавилась от него? Ты же знаешь, она всё может.
– Да, наверное, – Антония кивнула, но снова нахмурилась. – Но это не объясняет, за что она наказывает меня молчанием.
– Может, она устала всё время творить волшебство. И теперь отдыхает, вот и всё. Просто дай ей время. Эй, давай лучше проверим наш гинкго? Я, кажется, видела падающий лист, когда шла домой.
Это была ложь, но я решила, что ещё одна ложь погоды не сделает. Сестра потёрла щёки и задумалась, то и дело оглядываясь на шкаф. Наконец она неохотно кивнула и вышла следом за мной.
Конечно, когда мы выскочили под ливень, спрятавшись под крышкой кухонного бака для мусора, листья оставались на ветках. Даже под проливным дождём ни один не упал. Но было здорово снова заняться чем-то вместе с Антонией, несмотря на её мрачный вид. Слишком долго мы не общались.
Когда на следующий день я пришла в школу, никто не вспомнил о моей роли во вчерашнем происшествии. Учителя и ученики обсуждали только то жалкое состояние, в котором пребывала неподражаемая, собранная и отважная Мэдисон.
По коридорам ползли самые невероятные слухи. Кто-то считал, что причиной стало постоянное напряжение и желание всегда быть на высоте, некоторые шептались о наркотиках. Но при этом все сходились во мнении, что Мэдисон несла полную чушь: никакая статуя на неё не нападала. Даже её лучшая подруга, Эшли Осло, заявила:
– По-моему, у неё мозги вскипели. Это ведь иногда случается, верно?
И двойняшки не переставая шушукались об этом со всеми. Без направляющей руки Мэдисон они совсем позабыли обо мне. В конце концов, разве сравнится крах былого кумира с травлей какой-то ничтожной мышки?
Теперь, когда Мэдисон исчезла с горизонта и больше не издевалась надо мной, мне ничуть не стало легче. Терзали воспоминания об ужасе на лице Мэдисон и о холодном блеске глаз Баю-Бай. Как бы мерзко ни вела себя со мной Мэдисон, я не хотела её мучить. Во всяком случае, не так.
В отличие от Баю-Бай. И теперь, когда я пригрозила ей, не захочет ли она мне отомстить? Каждый вечер, засыпая, я боялась, что вот-вот увижу перед собой знакомый блеск зелёных глаз. Я вскакивала в кровати, задыхаясь и обливаясь потом.
Иногда я воображала, что выбрасываю куклу обратно в реку, чтобы отделаться от неё, как Розетта. Но тут же я представляла, как она утягивает меня за собой на илистое дно.
Нет ничего невозможного. Больше нет.
После второй бессонной ночи я сидела на уроке рисования перед открытой книгой про собак. Веки налились свинцовой тяжестью. Карандаш вываливался из пальцев. Наконец изображение добермана, которого я собиралась рисовать, расплылось и исчезло.
Я очнулась от стука: карандаш упал на пол. Тщетно я старалась проморгаться и избавиться от тумана в голове.
Я не успела подобрать карандаш – мистер Кэпп уже поднял его и протягивал мне с сочувствующей улыбкой. В отличие от улыбки директора, в ней не было ни капли фальши.
– Ты здорова, Люси? – спросил он, отдавая карандаш.
Я поспешно кивнула.
– Наверное, это из-за погоды, – он со вздохом посмотрел в окно. – Такая сырость кого угодно вгонит в сон. – Дождь с шумом барабанил по стеклу, и небо было тёмно-серым.
С той минуты, как гроза застала нас в деревне Олд Хопс, дождь не прекращался. В низинах у реки уже началось наводнение. Наш трейлер стоял на достаточно высоком месте, которому не грозило затопление, однако мама всё равно с
