а на глыбе льда. Я боялась даже моргать.
Всему придёт конец. Эти слова снова и снова звучали у меня в голове, словно капли дождя на алюминиевой крыше нашего трейлера. Я не отважилась задуматься над их смыслом.
Но почему это происходит со мной? Чем я такое заслужила?
Я до крови закусила губу. Ответ был очевиден: я обратилась за помощью к Баю-Бай.
Я вспомнила начало учебного года и все те кошмары, которыми мне грозил седьмой класс. Сейчас они казались ерундой. Я готова была отдать что угодно за возможность вернуться на машине времени в тот день на реке. Я бы знала, что нельзя пинать ветку и поднимать из грязи кукольную голову. Да, я бы по-прежнему оставалась забитой и одинокой, но, по крайней мере, страдала бы только я.
Однако я не имела возможности вернуться. И горевать об этом бесполезно. Я не могла спрятать голову в песок и ждать, пока всё уляжется само собой. Только не в этот раз, Правила здесь бессильны.
Я должна наконец что-то сделать. Ради себя самой. Ради Антонии. Даже ради Мэдисон. Я не могу позволить кому-то диктовать конец моей собственной истории.
Я спустила ноги на пол и подкралась к шкафу. Прижалась ухом к дверце и прислушалась. Антония сопела, как обычно, у себя на кровати, но из шкафа не доносилось ни звука.
Я повернула ручку и осторожно открыла дверцу. У меня дрожали руки. Я шарила в темноте, пока не нащупала кружевную ткань. С трудом сглотнув, я сжала пальцы на платье и вытащила Баю-Бай.
Зелёные глаза яростно сверкнули. Я поспешила прикрыть их рукой и затворила дверь. Потом достала из-под кровати кукольные руки и вышла из спальни.
На кухне я сложила свою ношу в пакет для мусора, накинула дырявый дождевик и босиком прокралась наружу.
Дождь по-прежнему лил как из ведра, будто вся имеющаяся в мире вода решила обрушиться нынче ночью на Онига Вэлли. На каждом шагу приходилось выдёргивать ноги из холодной скользкой грязи, поэтому я передвигалась очень медленно.
В ужасе я ждала, что вот сейчас ветви деревьев протянутся и схватят меня или глина взметнётся волной и заживо погребёт меня под собой. Ведь я знала, на что способна Баю-Бай. И уж если она возьмётся за меня, мне несдобровать.
Однако ничто не могло заставить меня отказаться от задуманного. Я надеялась, что Баю-Бай не станет вредить нам с Антонией. Как-никак это мы нашли её и спасли. Она нам здорово обязана. По крайней мере, так я старалась успокоить себя, пока ковыляла вокруг трейлера.
Наконец я добралась до мусорного бака. Я вытащила пустые упаковки из-под попкорна и засунула Баю-Бай на самое дно.
– Прости, – пробормотала я, возвращая на место пакеты и захлопнув крышку. – И не сердись на Антонию. Это только моя идея.
Интересно, догадалась ли она, что завтра после школы я собиралась выбросить её в реку? Я знала, что таким образом её не уничтожить, но, по крайней мере, она задержится в реке ещё лет на сотню. Для меня вполне достаточно.
Я, конечно, должна была выбросить её сразу, прямо сейчас, но ливень был такой, что я едва не заблудилась рядом с трейлером. Завтра днём будет хоть немного светлее – даже если не кончится дождь. Я найду старый пакет из овощного магазина, в который засуну её, чтобы не видеть этих жутких глаз и бледных рук, и…
Я застыла, держась за крышку мусорного бака. Поясок! Атласный поясок с платья Баю-Бай. Как же я могла забыть! Мэдисон стащила его и спрятала в карман перед тем, как на неё напал каменный великан. И девочка во сне помнила, что поясок у неё украли. Значит, у Мэдисон осталась частица Баю-Бай.
Возможно, это всего лишь безобидный кусок старой алой ленты, но я не могла рисковать. Нет, мне следовало вернуть его и выкинуть в воду вместе с остальными частями Баю-Бай. Всё, что имеет отношение к этой кукле, нужно предать воде. Нельзя полагаться на случай.
Стало быть, мне придётся иметь дело с Мэдисон. Едва я подумала о ней, по спине поползли ледяные пальцы – и вовсе не из-за дождя.
Мне предстояло самое страшное дело в моей жизни. Страшнее, чем садиться утром в автобус с мыслями о нескончаемом потоке издевательств в школе, даже страшнее, чем бороться с выползшей из ада дьявольской куклой. Всё это были сущие мелочи по сравнению с тем, что я собиралась сделать: нарушить нерушимые Правила. Все до единого.
– Она ушла!
Антония стояла у шкафа с широко распахнутыми от ужаса глазами. Я сонно моргала, медленно приходя в себя.
Откинув одеяло, я изумлённо уставилась на свои грязные ноги. Но тут же стук дождя по крыше трейлера оживил мою память. Точно. Баю-Бай. Прошу прощения.
– Тссс, – я махнула Антонии, подзывая к себе. – Не надо так орать! Я должна тебе кое-что рассказать про Баю-Бай.
Антония подскочила ко мне:
– Что? Что такое?
– Вчера я подслушала, как мама говорила по телефону со своей подругой, – зашептала я. – Она сказала, что утром перед работой хочет навести порядок у нас в шкафу, и я спрятала Баю-Бай в ящик у себя под кроватью.
Антония с облегчённым вздохом откинулась на кровать.
– Слава богу! – сказала она. – Я испугалась, что она от нас сбежала. Прикинь, за всю неделю она не сказала мне ни слова.
– Знаю, – ответила я. – Положись на меня, ей нужно время.
– Время? На что ей время? – Антония дёрнула меня за руку: – Люси, что тебе известно? Она что-то говорила тебе про меня? – Она вонзила ногти мне в руку. Меня поразил её дикий взгляд. – Скажи ей, что это не так, что бы там ни было. Это не так!
– Хватит, Антония! – Мне с трудом удалось избавиться от её хватки. – Ты ничего ей не сделала. И нет, она не говорила со мной. У кукол так бывает: иногда они ни с кем не хотят разговаривать.
Я почувствовала себя последней дрянью, подлым образом обманывая родную сестру. Но выбора не оставалось. На меня и так навалилось слишком много забот, и вряд ли мне удастся объясниться с Антонией, особенно если речь идёт о Баю-Бай. Пришлось пообещать себе, что, когда всё закончится и Баю-Бай вернётся на дно реки, я поговорю с сестрой начистоту. Конечно, сначала она меня возненавидит, но потом справится. Рано или поздно.
– Могу я хотя бы попрощаться с Баю-Бай перед школой? – взмолилась Антония, кусая ногти. –
