Ознакомительная версия.
– Будет и тамада?
– Думаю, не один, а несколько. Только после первого тоста народ будет пить лимонад. Если, конечно, Совет не разрешит второй бокал по такому случаю. Я же тебе говорила – насчет этого у нас строго.
На более весёлой свадьбе я никогда не был. Странно, но это была моя собственная свадьба. Совет коммуны, как и надеялась Варвара, разрешил второй бокал, а для многих мужчин он оказался третьим, так как их подруги или жены от второго бокала сами отказались, но оставили положенное им вино на столе. Видимо, с подобной маленькой хитростью коммуна ещё не нашла способов борьбы или закрывала на это глаза. Была и другая причина – оказалось, что в коммуне проводилось в этот день сразу две свадьбы. Вторая, молодёжная, в центре посёлка. Поэтому на нашу пришли главным образом жители «проспекта Специалистов» – люди семейные, с детьми. Естественно, если в коммуне и осуществлялся каким-то образом контроль за потреблением спиртного, то не на нашей свадьбе, а на молодёжной.
Но удивительным было другое – люди стали шуметь и веселиться ещё до того, как сели за стол, а дежурная бригада – разносить вино. Похоже, для многих спиртное вовсе не требовалось. Ещё до того, как было объявлено о нашей свадьбе, эстраду оккупировали самодеятельные артисты. Сначала умилительный детский хор, потом какой-то саксофонист, затем мой новый родственник, членкор, хорошим тенором спел арию, посвятив её своей сестре.
Наконец, на эстраду протиснулся Диктатор и объявил, что сообщит важную новость. Все замолкли.
– Вчера на острове побывало одно важное государственное лицо, – сказал Диктатор. (Под шатрами прошёл шум, видимо, многие знали, о ком идёт речь). – И с его помощью коммуна сделала хорошее пополнение в свои ряды. Многие знают, что ещё весной коммуна приобрела оборудование для выпуска малоформатной газеты. Так вот, сегодня у нас появился и свой редактор газеты. Ура, товарищи! Поприветствуем нашего редактора.
Я почувствовал, что Варвара пихает меня в ребро.
– Встань, о тебе же говорят!
– Обо мне?… – я растерянно встал.
Диктатор продолжал:
– И этот наш новый редактор оказался поразительно шустрым малым. Он уже окрутил нашу Варвару Петровну и сегодня мы гуляем на их свадьбе. Поздравим молодоженов, товарищи!
…Потом ещё было много всего, разного. И шутливые тосты, и самодеятельные артисты, и подарки – самые разные. От букетов цветов и икебан до затейливо сложенных из бумаги оригами. Каких-то действительно ценных вещей, в обывательском понимании, нам не дарили, очевидно, на острове это считалось дурным тоном. Я предположил, что фантазия у людей разыгралась бы куда больше, но «молодые были немолоды» и многие, видимо, боялись проявить бестактность каким-либо смешным подарком. Единственным ценным исключением стал подарок командира воинской части – двустволка.
– Старенькое ружьё, но надежное, – сказал он. – Настоящий немецкий «Зауэр».
– Ну, зачем вы так, – взмолился я. – Охотник из меня липовый. И разве на острове теперь разрешена охота?
– У меня есть новое ружьё, карабин с оптическим прицелом. Так что берите. А охота у нас теперь раз в году – отстреливаем излишнюю живность на острове, когда она расплодится сверх меры – косуль, кабанов, лис. Иначе эпидемия на острове начнется. Берите, а то обижусь.
Варвара тоже ружью обрадовалась.
– Виктор, ты забыл, что мы живём почти в лесу. Забредет какой-нибудь рыбак-алкаш с берега…
– И что же, в него из ружья стрелять?
– Стрелять, солью, – рассмеялся командир части. – Тут же никто не отменял запретную зону. Пусть потом задницу в реке отмачивает. Правильно рассуждаешь, Варвара Петровна.
Потом на нашей свадьбе запустили кинопередвижку, которая оказалась обычным электронным проектором, но с очень высоким разрешением, почти как в кинотеатре, и стали крутить на большом экране немые фильмы с Чарли Чаплином. Под хохот толпы, где были и дети, и взрослые, мы тихо ушли в гостиницу.
В кухне-столовой гостиницы нас было пятеро. Варвара с братом, диктатор, командир части и я.
– Угощу-ка я вас своим холодцом, мужики, – сказала Варя. – Вчера на складе набрала куриных потрохов.
Диктатор со страдательной миной на лице посмотрел на неё:
– А по рюмке найдёшь, Варвара?
– Ещё чего! Уже выпили на свадьбе.
Лев Тигранович сразу смирился, обречённо вздохнув. А вот командир части, напротив, громко сказал:
– Кто у вас начальник, Варвара Петровна?
– Ты, командир, – она всем тыкала, как и диктатор.
– Вот видите, а начальство нужно уважать, – и извлек из кармана куртки плоскую металлическую фляжку граммов на триста. – Мы по маленькой.
– Спать вас всех уложу в гостинице, алкаши, – махнула рукой Варвара. – Чтобы перед людьми завтра не было самим стыдно.
– Вы тут всю человеческую породу решили изменить, – рассмеялся подполковник. – А я, может быть, не согласен. Как солдату в бой идти, без «наркомовских» ста граммов?
– Пока что ты на моей свадьбе, а не в бою.
Однако выпили. За здоровье хозяйки гостиницы.
На улице уже смолк шум и раздавался металлический лязг. Судя по всему, дежурная бригада складывала шатры, столы, стулья и эстраду для перевозки в центр.
– Ну как, доволен назначением тебя редактором газеты? – спросил меня диктатор.
– Возражать не буду, но и радости мало.
– Это ж почему? Работы боишься? Так газету же будем делать крошечную, форматом как два стандартных листа. Раз в неделю. И у нас талантов пруд пруди. Наберешь их в редколлегию. На общественных началах, разумеется. Но дадим тебе в помощь человека, который бы набирал тексты, верстал статьи и печатал тираж.
– Не нужно, все это я умею делать сам, по части полиграфической работы. И материалы для подобной мелкоты могу собрать сам, даже без добровольных помощников. Правда, это будет сугубо редакторская газета.
– Тем более. Помощники найдутся. Так в чем тогда проблема?
– А в том, что мухи будут дохнуть от вашей газеты. У вас же по сути оборонное предприятие, не так ли? Значит: об этом не пиши, туда не ходи, а про это и вовсе забудь. «В отделе номер X готовится крупное изобретение, над которым работают инженеры Y и Z». Так, что ли? И ничего по сути. В советское время журналисты избегали подобных многотиражек. Сплошная цензура.
Лев Тигранович удивился:
– А кто тебе сказал, что нам нужна газета о наших производственных делах? Не нужна. Первый отдел только дышать спокойно будет, если ты вообще заходить в производственный корпус не станешь.
– Тогда о чем писать?
– О коммуне, чудак человек. У нас миллион социальных проблем, связанных с функционированием коммуны, как единого коллектива.
Ознакомительная версия.
