номер Фло ему все же хотелось убрать самому. Взяв все принадлежности для уборки, он открыл дверь номера «два, два, два»…
Тонкий, знакомый аромат ее восхитительной туалетной воды, окутывающий голову легким туманом ассоциативных образов. Радостная, благодарная улыбка на губах, вызванная неизменными чаевыми на подушке. Привычные движения, превращающие легкий хаос вещей в номере, в геометрический приятный для глаз образ. Обрывочки нитей их случайных разговоров, причудливыми волнами, сплетающиеся в голове между собой в клубок мнения о человеке: «Всегда приятно было общаться с ней и убирать для нее в номере. И деньги здесь совершенно никакой роли не играли…».
«А вообще, — продолжая убирать, подумал Алекс, — какую роль, деньги играют в моей жизни? Или в жизни других людей? Я отнюдь не беден и, к счастью, никогда бедным не был. Но кучи денег я еще не видел. Было бы, наверное, просто здорово, если бы она у меня появилась. Эх, зажил бы!» — Воздушный шарик приятного возбуждения вырос внутри, и затрепетал на ветерке фантазии.
«Вот Фло говорит, что большие деньги не делают людей счастливее. Что когда денег достаточно, это само по себе счастье. Что ж, соглашусь. Я не жалуюсь. Но больших денег хочется попробовать. Тогда я мог бы забыть о работе, или, по крайней мере, думать о ней поменьше, как о средстве к существованию, и больше сил бросить на самореализацию».
Рука с тряпкой равномерно удаляла пыль с мебели, не отвлекая голову от дальнейших размышлений.
«А чем все-таки, я хотел бы заниматься в жизни? Пока я еще не решил… Да и как принять решение? Вероятно, для этого нужен опыт сравнения. Надо позаниматься каким-либо делом, понять, что больше не хочешь, что это не твое…».
«Как у меня сейчас!» — осенило его.
«Ведь пару-тройку месяцев назад, я точно понял, что не собираюсь быть больше уборщиком, и хочу заняться чем-то другим. И вот — на тебе! Стоило ведь только задуматься…
Алекс отложил тряпку и взялся за пылесос.
«Но кем окончательно я хочу стать, в чем моя конечная реализация, мне, все же, еще не ясно. Поэтому большие деньги сейчас мне просто помешали бы», — щетка пылесоса забралась под покрывало застеленной кровати, — «да и о чем говорить, если мне в ближайшее время они все равно не светят», — и выгребла из-под нее маленький саквояж. Рука, не выключая пылесоса, несколько машинально, неловко попыталась его открыть, опрокинула…
Августовское звездное небо в безлунную ночь, раскинулось под ногами у Алекса. Свет драгоценных звезд загипнотизировал его, и он простоял неподвижно минуты три. Затем он сел на кровать и подумал:
«Похоже, деньги все-таки светят, да еще и в самом прямом смысле этого слова».
Шок отступил. Лихорадка схватила ниточки нервов в свои скрюченные пальцы и затрясла ими в бешеном темпе. Мысли — пули:
«Что делать?!»
«Вот повезло!»
«Надо отдать!»
«Надо спрятать!»
«Стой!!!» — усилие воли надавило кнопку с красной надписью и заставило подчиниться разум и тело сигналу с пульта управления.
«Успокоиться… Таак…»
Сладкое, неоформившееся чувство приключения, сродни состоянию при выигрыше в казино, начало лизать нервы.
«Что делать, подумаешь потом, а сейчас надо все собрать и отнести к… себе».
Внутри — понимание того, что, скорее всего, придется вернуть, но возможность поиграть в игру: «Я — богат», упускать не хотелось. Быстро собрал бриллианты и побрякушки с ковролина, внимательный взгляд прошелся по мысленным квадратикам на полу («не осталось ли чего?»), дверь, пустой коридор, раз, два, три — всё! Готово.
Алекс вернулся в номер Фло и закончил уборку, стараясь ни о чем не думать. Заперев весь инвентарь в служебном помещении, он спустился вниз, спросил у управляющего, нужен ли он еще сегодня и, получив отрицательный ответ, отправился ужинать в ближайший ресторан. Внутри сохранялось напряжение, выражавшееся в некоторой скованности движений.
Улыбка метрдотеля, теплый свет, мягкая обстановка, вкусный неторопливый ужин и… мысли… мысли.
«Какое интересное все ж обстоятельство приключилось со мной», — глоток чая. — «Ведь я думал о деньгах, разговаривал с Флоренцией о деньгах, и, получилось, что я притянул эти деньги в свою жизнь. Конечно, сыграно не чисто. Деньги не мои, Флоренция наверняка их хватится. Но здесь-то как раз и кроется самый главный на сегодня вопрос для меня…».
«Я ведь могу сказать, что не находил никакого чемоданчика. Легко. Ведь никто даже не знает, что я убирал номер Фло. Его будут убирать завтра, сегодняшняя уборка — моя личная инициатива…»
Алекс вздрогнул. «Ого! А если бы не я убирал, а допустим Рене? Неизвестно, чтобы тогда случилось с чемоданчиком!».
«С другой стороны, если я не скажу, что убирал комнату сегодня, Рене будет убирать ее завтра и, если Флоренция (что вероятно на 100 %) сообщит о том, что забыла чемоданчик в номере, все подозрения упадут на Рене. На меня-то Фло, вряд ли подумает».
Алекс ложечкой отломил кусочек вишневого штруделя, смешал с капелькой мороженого и отправил эту восхитительную смесь в рот.
«Даа… Подло конечно. Но и ставка велика».
Он поиграл ситуацией в голове, и вдруг понял, что нельзя этого делать, нельзя играть в воображении реальностью, если ты не хочешь на все сто, чтобы эта ситуация случилась в твоей жизни! Понял он это потому, что подлость поступка вокруг которого он создал картинки в воображении, потеряла для него актуальность. То есть поступок уже не показался таким подлым и нереальным, как минуту назад. Небольшой испуг щелкнул в сердце.
«Но…С другой стороны… Эти деньги… Когда о них размышляешь абстрактно — это одно. Их вроде нет, и ты убеждаешь себя, что так лучше пока что. Но когда вот они — у тебя в комнате…».
Алекс почувствовал, что чаша весов в душе качнулась, готовясь выставить новую градацию жизненных ценностей.
«Нет, нет, нет. Хватит. Ну что это такое?! Как будто все так легко. Это придется, как минимум еще пару лет работать, чтобы меня не заподозрили. Заниматься работой, которая не будет доставлять мне ни малейшего удовольствия — я же уже богат! Придется продолжать общаться со Стилейном, с Флоренцией вероятно тоже. Она ведь явно приедет хоть раз в отель, за эти пару-тройку лет».
Вдруг — приступ тошноты, чуть не выбросивший весь ужин обратно.
Осознание того, в какой маске ему придется ходить все это время, так потрясло изнутри, что Алекс подумал: «Вот я идиот! Видимо свет алмазов затмил мой разум. Я готов уже был начать жить не своей жизнью ради какого-то мнимого и непроверенного счастья! Ужас!»
Но тут же понимание, что
