Ричардс шел быстро, ни о чем не думая и не оборачиваясь, вдыхая плотный, насыщенный запахом серы воздух. Мимо промчались четыре мотоцикла, кто-то кинул кусок асфальта в его сторону. Ричардс легко увернулся, но тут же попал под струю выхлопных газов двух скоростных автобусов. Он не остановил их, ведь еженедельное пособие по безработице в размере двадцати старых долларов было на исходе. Денег не хватило бы даже на жетон. И быть может, почувствовав его бедственное положение, шайки мотоциклистов не досаждали ему.
Небоскребы с усовершенствованными квартирами, заборы с железными цепями, заброшенные стоянки, облюбованные ободранными бомжами. Расплывающиеся под дождем пошлые надписи на асфальте. Выбитые окна, крысы, разорванные мешки с мусором, зловоние и грязь повсюду. «Солнце светит ярко, но не для тебя», «Травка погубит всех», «Гитлер был крут», «Хотите жить дольше — двигайтесь больше», «Мэри и Сид», «Томми, это — подсадка» — везде, куда ни глянь, на всех серых стенах и заборах надписи, сделанные трясущейся рукой укуренной молодежи.
Лампы и уличные фонари были давно разбиты, и здесь никто их чинить не собирался; все электрики были на ново-кредитном обеспечении. Все они тянутся в Новые районы. Жить в Новых районах — это круто. А здесь все по-прежнему тихо, гулкие шаги Ричардса и тугие порывы ветра от скоростных автобусов давили на подкорку. Серая тишина дня нарушалась лишь шуршанием крыс, котов и каких-то тусклых людей, копошащихся в мусорных кучах. Запах разложения очередного «героического» 2025 года.
Кабели канала «Свободного вещания» надежно упрятаны глубоко под землю, и не было ни одного идиота-революционера, который попытался бы повредить их. Экран «Свободного вещания» — мечта и смысл всей этой грязной жизни.
Доза дешевого кокаина низкого качества — двенадцать старых долларов, флакон «Калифорнийской карусели» (сильнодействующая смесь кокаина, героина и ЛСД) — двадцать долларов. А «Свободное вещание» снесет крышу любому бесплатно. На другой стороне Канала двадцать четыре часа в сутки работает Машина Желаний, но оплата в новых долларах, а они есть только у людей с постоянным доходом. А ведь существует четыре миллиона безработных в Кооп-сити, к югу от Канала.
Ричардс прошел три мили, по дороге стали чаще встречаться винные и табачные лавки и бары. Затем начались публичные дома, стриптиз-бары и порношопы. (!!!24 извращения — посчитайте их сами!!!). На каждом углу — банды зализанных молодчиков на мотоциклах, подонков из тараканьих щелей. «Богатые курят сигареты «Докус»». Вот уже показались небоскребы, уходящие верхушками в густые облака смога. В самом высоком здании — в сто этажей — разместилась Федерация Игр и конторы канала «Свободного вещания». Не отрывая от него взгляда, он прошел еще милю. Теперь по сторонам улицы уже располагались кинотеатры и табачные лавки без решеток на окнах, зато около каждой стоял наемный блюститель порядка с электрошоковым аппаратом на кожаном ремне. Полиция на каждом перекрестке. Общественный Парк Фонтанов — вход семьдесят пять центов. Хорошо одетые мамаши со своими детишками, резвившимися на гравитационных каруселях за железным ограждением. Двое полицейских на посту у входа в парк. И в центре — слабый намек на фонтан.
Он перешел на другую сторону Канала.
Чем ближе подходил он к зданию Федерации Игр, тем огромнее оно становилось и тем недружелюбнее выглядели вытянутые окна офисов и белые отшлифованные плиты стен. Отовсюду чувствовался напряженный взгляд полицейских, готовых отмолотить дубинкой любого, кто похож на праздно шатающегося. В Новом районе у человека в отвисших брюках, с плохой стрижкой и ввалившимися глазами могла быть только одна цель — принять участие в Играх.
Отборочные тесты начинались в полдень. Бен Ричардс встал в очередь, ее хвост оказался в тени от здания Федерации Игр, хотя до самого здания было целых девять кварталов. Очередь вилась бесконечной лентой и терялась где-то далеко впереди. За ним сразу пристроились еще несколько человек. Полицейские наблюдали за людьми в очереди, держа руку на электрошоковом аппарате, и, гнусно улыбаясь, переговаривались между собой:
— Глянь-ка, Френк, на этого недоноска. По-моему, полный хиляк!
— А тот-то парень меня спросил, где здесь туалет, представляешь?
— Эти сукины дети не способны даже…
— …матерей родных продадут за…
— От него воняет, как будто он не мылся недель так…
С опущенными головами они тихо переминались с ноги на ногу под дождем. Через некоторое время очередь начала двигаться.
В начале пятого Бен наконец подошел к главной стойке и был направлен к столу номер девять. Сидевшая за ним женщина выглядела усталой и недружелюбной. Посмотрев сквозь него, она вяло сказала:
— Имя и фамилия.
— Ричардс Бенджамен Стюарт.
Пальцы пробежали по клавишам компьютера: плим-плим-плим.
— Возраст, рост, вес.
— 28, 185, 75.
Плим-плим-плим.
— Когда проводился тест интеллектуального уровня и результат.
— 126. В возрасте четырнадцати лет.
Плим-плим-плим.
Огромный холл перекликался и разливался гулким эхом. Задавались вопросы, давались ответы. Капли пота падали на пол. Некоторых сразу выкидывали на улицу. Нервные голоса протестовали. Несколько вскриков разорвалось под потолком и умолкло. Вопросы, бесконечные вопросы.
— Последнее место учебы?
— Торговый техникум.
— Закончили?
— Нет.
— Сколько лет учились? В каком возрасте отчислились?
— Два года. В шестнадцать лет.
— Причина отчисления?
— Я женился.
Плим-плим-плим.
— Имя и возраст супруги…
— Шейла Кэтрин Ричардс, двадцать шесть лет.
— Имена и возраст детей, если они есть.
— Кэтрин Сара Ричардс, восемнадцать месяцев.
Плим-плим-плим.
— Последний вопрос: обманывать нет смысла — все обнаружат при медицинской проверке и все равно выгонят — использовали ли вы когда-либо героин или галлюциногенный психостимулятор, называемый «Калифорнийская карусель»?
— Нет.
Плим.
Пластиковая карточка выскочила из щелки и оказалась в руках Ричардса.
— Не потеряй ее, здоровяк, а то придется отстаивать еще одну очередь через неделю.
Теперь она уже разглядела его лицо, злые глаза, похудевшую фигуру. Ничего, вроде не урод и чуть воспитаннее других.
Она вдруг забрала карточку и отломила верхний правый уголок, что придало ей странный вид.
