вклинился Петрович, – сегодня так знатно орал на автора – тебе бы понравилось.
– Мне не нравится орать на авторов, – Люц посмотрел на стреляющий искорками огонёк самокрутки, – мне в принципе не нравятся авторы.
Он повернулся к загрустившему Марку.
– Точнее то, что вы делаете.
– Почему? – вырвалось у молодого человека.
– Вы же лишаете людей свободы воли.
– Ну мы же не пишем жёсткий сценарий. Это, скорее, как в реалити – предложения вариантов.
– А ты не думал, что будет, если у человека не будет заранее написанных вариантов?
Марк поёжился.
– Думал. Но лично мне просто нравится писать.
– А если бы ты вместо рукописи сдал чистый лист, как думаешь, что-то в судьбе человека изменилось бы?
Петровичу не понравилось направление, в которое повернула беседа. Самое ужасное, что могло случиться – Люц слышал их разговор до своего появления.
– Люц, завязывай соблазнять парня. Есть правила – он им следует. Чего ты до него докопался?
– Ой, извини. Ладно, – окурок он небрежно бросил в какой-то пыльный угол, – мне пора.
Проследив взглядом улетающего ввысь опального ангела, убедившись, что хлопки крыльев затихли, Петрович повернулся к Марку.
– Никогда, слышишь, никогда и никому не рассказывай, что тебе ПОКАЗАЛОСЬ, что ты видел чистый лист, сданный в производство.
– Хорошо, – испугался перемены в тоне Петровича ответил Марк.
– Ладно, – Петрович подтянул свитер, поправил очки, отчего они перекосились, лицо стало привычно-придурковатым, – тогда, когда я работал с китайцами, мы хотели сделать самогонный аппарат. И у нас получилось! – Петрович поднял палец вверх, – сделать порох. Потом мы придумали бочки, но нашу идею украли арабы и начали летать на бочках с порохом.
Глава 17
– Я не буду Буратино! – Гоша положил на учительский стол сделанный из картона длинный нос на резинке от трусов и полосатый колпак.
– Почему? Ты же согласился. Мы договорились, линейка – завтра, придут первоклассники.
– Я не хочу, – буркнув, мальчик поправил очки в толстой оправе.
– Гоша, но я же не найду уже никого. Ты не выучил слова?
– Выучил, – вздохнув, признался будущий семиклассник.
– В чём же тогда причина?
Он не мог рассказать учительнице, что, подумав, пришёл к выводу, что его, забитого ботаника, у которого нет друзей, над которым издеваются даже пятиклассники, после такого перфоманса просто зачморят.
– Я не знаю…
– Я тоже не знаю, что делать. Я не найду уже никого, ты понимаешь?
– Понимаю. Извините.
– Что «извините»? Ты подвёл меня, ты это понимаешь?
– Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь. Так не делается. Если ты не хочешь участвовать, так бы и сказал, – она уже забыла, что буквально два дня назад долго уговаривала его сыграть эту роль на первосентябрьской линейке.
Гоша стоял понурый, грустный. Он был готов согласиться на что угодно, лишь бы его перестали ругать.
– Давай так договоримся: первая линейка – для первоклассников, они не виноваты, что ты передумал. У них праздник. Ты отыграешь, как договаривались. А на вторую буду что-нибудь придумывать.
***
Гоша очень надеялся, что линейка для его одноклассников будет второй и они не увидят его позорное выступление в костюме Буратино. Но чудес, похоже, не бывает. Именно на первую линейку они и пришли.
Слабым утешением было то, что на роль Мальвины согласилась Варя, о чём он узнал, когда ранним утром, чтобы никто не увидел шутовского костюма, встретил её, выходя из подъезда.
– Привет, Гошка! Круто, что мы с тобой будем?
– Привет! Нет, не круто.
– Почему?
Гоша пожал плечами. Он не знал, как объяснить соседке свой страх последующей травли одноклассниками.
Дети заполнили школьный двор. Первоклассники с букетами цветов, из-за которых их было практически не видно, старшеклассники с циничными шутками.
Учительница, ведущая линейку, предоставила слово директору школы, который произнёс напутственную речь, повторяющуюся из года в год. Потом учителю литературы, снабдившей школьников книжной мудростью. Выступил кто-то из родителей.
– Дорогие первоклассники! Сегодня вы начинаете длинный, но интересный путь к знаниям. Проводить вас в эту дорогу сегодня к нам пришли ваши любимые персонажи! – учительница захлопала в ладоши перед микрофоном. Первоклассники не могли хлопать из-за букетов в руках, старшеклассники – из-за подросткового напускного цинизма.
Момент позора настал.
Под заигравшую из хриплого динамика музыку из фильма откуда-то сбоку вышла Варя в костюме Мальвины.
У Гоши перехватило дыхание. Она была потрясающая! Из марли и тюля она сшила пышную юбку, из синей
