Тильда послушно свернула в заросли орешника, и секунды спустя Маард услышал восхищенное:
— Вау! Красотища!
Дракон не стал ломиться через кусты: подпрыгнул, перелетел, чуть коснувшись мощными лапами верхушек ореха, и приземлился аккурат рядом с восторженной Тильдой. А та во все глаза смотрела, замерев, на залитую молочным туманом гладь озера.
— Ну что, дочь каменных джунглей, красиво? — с улыбкой поинтересовался Маард.
— Да…
Дракон потянулся, пошевелил кончиком хвоста, перепугав кузнечиков в прибрежной траве. Тильда повернулась к зверю, прищурившись от солнечного света. Залюбовалась.
— Ты иногда кот в броне, а не дракон, — рассмеялась она.
— Да, я такой! — промурчал Маард. — Я всякий!
Ящер поджал лапы и крылья, перевернулся, прокатившись по траве, блеснул на солнце серебряным брюхом.
— Мы купаться полезем? Или ты красоваться будешь, хитрец?
— Хех… Ты в спортивном костюме мыться будешь?
Она смутилась. Видимо, вспомнила, что рядом с ней не просто дракон.
— Я в трусах и в майке. А потом обсохну.
— Скромница. А слабо стриптиз? — хитро поддел девчонку Маард.
— Перед ящером? — фыркнула Тильда. — А смысл?
— Жадина. Давай разоблачайся и садись верхом. Завезу тебя в воду, а то берег топкий. И нарви травы зверю спинку потереть. Мы, драконы, это дело любим!
От ее рук пахло хвощем и влагой. Пальцы холодные, ловкие. Стоя по пояс в воде, Тильда ловко натирала импровизированной мочалкой черные чешуи-пластины на боках дракона, смеялась. Зверь довольно сопел, жмурился.
— Ты будто сковородку чистишь, — улыбался Маард. — Только этой сковородке еще и приятно при этом.
— Всякое живое существо любит ласку и уход, — радостно откликнулась девушка. — Особенно если это большой дракон.
— Гррр, — гортанно промурлыкал ящер и поддел носом ладонь девушки. Тильда вздрогнула.
— Я к нему все никак не привыкну… Он же чудо.
— Он опасное чудо. Никогда не знаешь точно, что вытворит в следующий момент. Поэтому не забывай об осторожности.
Тильда обошла дракона, погладила мускулистую шею, пошлепала ладонью по сгибу крыла. Зверь тут же развернул крыло, поднял его вверх, открыв бархатистое подкрылье, и девушка тут же принялась намыливать его. Эх, хороша! Мокрая футболка очерчивает пышную грудь, стройную талию. Попка упругая, незагорелая. Ноги красивые… даже дракон заглядывается на крупную родинку на правом бедре.
«Интересно, кем он ее считает?» — подумал Маард. Насколько он помнил, никто не изучал отношений драконов с живыми существами из разряда несъедобных. Да и не на ком было изучать: ящер Маарда был третьим выведенным в НайнФлэгс драконом. И первым, кого пустили в эксперимент. А еще единственным живым на данный момент. Факт: до появления Тильды он ни к кому не проявлял такого расположения. Люди его нервировали. Все. И даже привычная Грета. Ее он просто терпел. А Тильда…
— Почему он к тебе льнет? — спросил Маард, не особо рассчитывая на внятный ответ.
— Потому что я им восхищаюсь, — просто ответила Тильда.
Маард хотел сказать ей, что восхищаются многие и многие тянутся погладить и всячески выразить свой восторг, но промолчал. Подумал о том, что дракон улавливает состояние оператора. А может, и мысли читает… хотя это и бредово, в общем-то. Просто девочку хочется поддержать. Хоть как-то. Вот они и старается. Они. То есть и Маард, и дракон.
— Маард, а почему ты пошел оператором работать? — спросила девушка. — Ты наукой занимаешься?
— Нет.
— А почему тогда? Ведь не самый удачный вариант для мужчины…
— Не нашел себя в других специальностях.
— А семья не против?
— Нет у меня семьи.
— Ну как это так? — Тильда даже мочалку выронила. — Ты же молодой, наверняка красивый… И что — даже девушки нет?
— Даже нет, — ровно ответил Маард. — Не сложилось. И давай тему сменим.
— Слушай, а как ты разговариваешь? — натянуто-весело спросила девушка.
— У меня ларингофон, а в глотке ящера транслятор.
— Ага… — сказала она и задумалась.
Дракон улучил момент и вырвал у девушки из рук пучок хвоща. Миг — и мочалка исчезла в глотке зверюги. Тильда выглядела растеряно.
— И что теперь делать прикажешь, проглот?
Ящер встряхнул крыльями, окатив девушку потоками воды.
— Ах, ты! — завопила она и принялась брызгаться.
Хохот, визг, добродушное ворчание дракона, туман, тающий в лучах восходящего над озером солнца, азартно сверкающие серые глаза, еле уловимый запах мыла от мокрого тела и каскад холодных бодрящих капель, которые не то дракон ощущал шкурой, не то Маард кожей. И впервые за много дней Маарду было спокойно и легко. Смеялась Тильда, нежилось в утренних лучах маленькое лесное озеро, насвистывал тихонько довольный дракон.
— Знаешь, — сказала Тильда уже потом, когда они возвращались в пещеру. — Бывают такие моменты, которые потом вспоминаешь долго-долго. Если не всю жизнь. Мне кажется, сегодняшний день я буду помнить всегда.
Бирюзовый шелк моря стелился под крылом, сливаясь в бликующую бесконечность. Ощущение быстрого полета кружило голову — хотелось вытворить что-нибудь эдакое, веселое. Лишь усилием воли Маарду удалось взять себя в руки. Понимая, что ведомый сейчас тоже во власти куража, он коротко приказал:
— Альбатрос-два, я Альбатрос-главный — держим дистанцию. Включить сетку.
— Маард, — в голосе Ромеро слышался щенячий восторг. — Ну ведь красиво же, черт подери! Что ты, в самом деле! Глянь, как я могу!
— Альбатрос-два, — ответил Маард, стараясь, чтобы голос звучал холодно и ровно. — Мы выполняем задание, если вы не подчинитесь, то будете отстранены от полетов.
Маард хорошо понимал Ромео. В этот полет отправили лучших операторов. Пусть вслух об этом и не говорилось, но это была награда. Первый испытательный полет за пределами базы. Вместо привычных, надоевших всем шмелей — боевые альбатросы. Изделия серьезные. Вот только не учли кураторы, как подействует вид рифа на изнывающих от скуки в изоляции операторов. Если даже ему, Маарду, хотелось любоваться и любоваться красотой моря, жалея, что не может ощутить запаха волн и свежего ветра, то что уж говорить о Ромео. Этому волю дай — уронил бы свою «птицу» в воду и сам с детскими восторженными воплями плюхнулся следом.
— Принято, — вздохнул Ромеро, словно прочитав мысли ведущего. — Сетка включена.
— Вас понял, — автоматически откликнулся Маард, еще миг полюбовался красотой и тоже перевел своего альбатроса в боевой режим.
Раскрылась перед глазами координатная сетка, системы тут же начали выводить оператору обстановку. Яркая бирюза моря поблекла, отдалилась, пошли данные об окружающем пространстве. Сейчас на изделие помимо датчиков, находящихся в самих альбатросах, работал спутник орбитальной группировки, пара мощнейших компьютеров, ну и мозг операторов, конечно.
