— Это ещё что такое? — Олег положил сигару на стол.
— Обычная зона, судя по всему. Он говорил, что там содержат всех инакомыслящих. И что они все живы. Даже те, кто в 2015-м на Синюю площадь вышли.
— Что за бред? — Олег насмешливо хмыкнул.
— Он так сказал. И Алиса поверила. Он отпустил нас, но она решила во что бы то ни стало выяснить, где эта зона. И вернулась к нему. Решила, что заключённые смогут нам помочь.
— И он согласился? Вот это странно, — Олег снова взял в руки сигару, но больше не курил, а лишь задумчиво вертел её в руках.
— Да. В обмен она обещала показать ему захваченных нами агентов.
— Ну тогда всё ясно. Уловка. Тонкая уловка.
— Но он же отпустил нас.
— Ладно уж. Всё равно это не имеет никакого значения. Будь это даже правда.
— Почему же не имеет? Если он врёт…
— Нет смысла ему врать, я думаю.
— Почему же?
— Потому что я здесь.
— Тебя тоже отпустили? Тогда я вообще ничего не понимаю. Зачем? — голос Игоря возбуждённо повысился.
Олег снова поднёс к губам сигару, прищурился, и закрыв глаза, глубоко затянулся. Затем, не открывая глаз, долгим выдохом выпустил тонкую струю дыма и произнёс:
— Всё просто. Нам никуда не деться.
Вячеслав пришёл в себя. Какое-то время он смотрел в потолок, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем приподнял голову, осмотрел своё тело, и обнаружив, что оно перебинтовано в районе живота, понял, что операция завершилась. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит уже на диване, а матрац, лежащий рядом на полу, уже лишён клеёнчатой простыни, и теряет объём на глазах, спуская воздух. За столом напротив сидел Игорь, и увидев, что прооперированный смотрит на него, приподнял открытую ладонь в приветственном жесте. Вячеслав ответил кивком, и спросил:
— А Олег где?
— Инструменты ушёл мыть, — ответил ему собеседник, и после короткой паузы добавил: — Ты как?
— Цел вроде. Но это я пока двигаться не пробовал.
— Пока лучше и не пробовать. Ты уже достаточно рисковал.
— Обидно, что зря, — Вячеслав опустил голову обратно на диван.
— Кто же мог знать.
— Время работает против нас. Мы изначально опоздали. Стоит начать бороться — и они уже готовы к этой борьбе. Система слишком укоренилась. Потому что в своё время её не остановили у истоков. Мало того — ей поозволили запустить свои щупальца во все сферы деятельности. И теперь куда бы мы не ткнулись — у нас нет шансов победить.
— Что-то тебя понесло после наркоза. Откуда столько пессимизма?
— А я разве не прав?
— Отчасти прав. Победить мы не сможем. Но покуда мы есть, покуда боремся — мы не проиграем.
— Олег тебе рассказал, что нас обязали завтра явиться на Синюю площадь?
— Да.
— И откуда же в тебе тогда столько оптимизма? Нас собирают для очередной зачистки.
— А если нет? Отныне существует версия, что после прошлой все остались живы.
— И откуда же взялась эта версия? — Вячеслав иронически хмыкнул.
— От агента СПП. Понимаю, что источник не ахти какой надёжный, но всё же.
— Это вообще не источник.
— Не будь так категоричен. Они ведь тоже люди. Обычные люди, выполняющие свою работу.
— Они винтики этой системы.
— Мы тоже винтики. Этой же системы.
Вячеслав задумался, затем снова повернул голову к Игорю, и произнёс:
— А вот это веско. Молодец. А если без всей этой философии? Стоит ли сопротивляться, зная, что финал не в нашу пользу? Зачем?
— Затем, чтобы будущее поколение знало, что оно выращено в рабстве, — в этот раз это был голос Олега. Сам владелец голоса был вне поля зрения Вячеслава, и лишь спустя несколько секунд появился в нём, подойдя к столу. Он высыпал инструменты в чемодан, откуда они были изъяты ранее, и принялся раскладывать их в нужном порядке.
— Не понимаю. О чём это ты?
— Это Платон. Если человека после рождения бросают в глубокую тёмную яму, из которой ему никогда не выбраться, то как он узнает что-либо о мире на поверхности? Он будет думать, что весь мир именно так и устроен. Тесный, тёмный, да узкий лучик сверху. Так вот яму уже выкопали. А мы — рабы, которых бросили не после рождения. Стоит прекратить попытки выбраться на поверхность, или рассказывать о ней — и остальные обречены не только на физическое рабство, но и на рабство разума. Именно оно и будет нашим поражением.
— Убедительно. Но что мы всё таки будем делать? Пойдем на Синюю площадь? Попытаемся дать бой? Что?
— Для начала нужно, чтобы все знали о ситуации. А потом уж что-то решать, — Олег захлопнул чемодан, и затем обратился к Игорю:
— Езжай к Егору, сообщи. Дальше я сам.
— Алису нужно встретить. Через… — парень взглянул на экран электронных часов, встроенных в стене над столом, и закончил, — Двадцать минут.
— Она не знает куда идти?
— Я же говорил, что она с агентом. Ему нужно показать наших пленных.
— Вот уж… Ладно, я её встречу. Где? — Олег принялся запихивать чемодан в сумку, стоящую на полу.
— На Маркса, возле пивнушки.
— Хорошо. Закину прибор и потом туда.
Игорь кивнул, и встал из-за стола.
— Бывайте, — сказал он, пожал Олегу руку, и направился к выходу. Поравнявшись с Вячеславом, парень коснуля его плеча, и добавил: — Выздоравливай.
Мужчина кивнул, и Игорь покинул комнату. Олег тем временем уже закрыл сумку, и собрался было тоже уйти, но Вясеслав остановил его вопросом:
— Послушай а как они нас нашли? Хвоста за нами вроде не было. Вообще никого не было практически.
Олег неопределённо пожал плечами, и сказал первое, что пришло в голову:
— Может, камеры. Не знаю. Да и какая разница?
— А откуда они знают, за какой именно машиной стоило следить? Я думаю, это важно.
— Да, пожалуй… — Олег остановился в шаге от двери, — Есть идеи?
— Есть одна.
— Какая же?
— Взрывчатка. Они могут её отслеживать. Именно так на нас и вышли. Отследили и припугнули, чтобы их вывели на всех остальных.
— Вот чёрт… Игорь! — гаркнул Олег, надеясь, что тот ещё не успел улизнуть из квартиры.
— Да? — послышалось из прихожей. Олег облегчённо вздохнул:
— Отставить!
— Что? — в комнату заглянула голова Игоря.
— Отставить благую весть, говорю.
— Что-то случилось?
— Случилось. Именно этого от нас и ждут.
— Ну конечно ждут. Они ведь поставили условие, — парень недоумевал.
— А если они этого ждут, чтобы мы сами показали им, где нас искать?
— И что же делать?
— Пожалуй, ничего. Отныне каждый сам за себя.
