вечно творит добро…»
Гёте, «Фауст».
— Мне скучно, бес…
— Фауст, опять ты за свое! Ну, что на этот раз?
— Просто скучно. Развлеки меня.
— Ладно, смотри: видишь двух мальчишек?
— Что играют на дороге? Да.
— Через несколько минут из-за поворота вылетит повозка — лошади понесут. Один из них попадет под колеса и погибнет. Выбирай, который.
— Хм, интересно. Расскажи мне о них. О том, кем бы они стали, если бы…
— Изволь, Фауст. Вон тот, чернявый, Адольф, из австрийских немцев. Прославится тем, что станет рейхсканцлером, возглавит Германию и приведет ее к великой славе. А затем — к небывалому позору и унижению. По его вине начнется самая страшная война в истории человечества, в которой погибнут десятки миллионов. Мужчин, женщин, детей. Перед смертью многие из них испытают неимоверные страдания и муки…
— Понятно. А второй?
— Шлома, еврей. Умный и талантливый мальчик, станет известным ученым. Через тридцать лет он эмигрирует в Америку, спасаясь от сторонников той партии, которую создаст его друг детства, переменит имя и займется разработкой новой бомбы — самой мощной в мире. В конце войны две такие штуки их сбросят на японские города и превратят их в пыль. В адском пламени погибнут сотни тысяч людей… И тоже в страшных муках.
— Да, непростой выбор. Скажи, Мефистофель, а эта война неизбежна?
— Разумеется, Фауст. Ты же знаешь — колесо истории не остановить. Война не может начаться или закончиться по воле или прихоти одного человека, ее готовят многие. Адольф — лишь часть той силы, которая приведет к ней, хотя и очень важная. В грядущем столетии, кстати, будет две большие войны…
— А первую тоже начнет он?
— Нет, но примет в ней активное участие, что определит его судьбу. А также судьбу всего мира…
— А Шлома?
— Его вклад в создание разрушительной бомбы станет решающим. Именно он придумает, как взорвать ее. Кстати, сделают эти бомбы именно для того, чтобы убить Адольфа, но опоздают — ко времени их создания он будет уже мертв. Так что пострадают совершенно невинные люди…
— Значит, погибнут миллионы или же сотни тысяч?
— Да. Миллионы — если ты спасешь Адольфа, и сотни тысяч, если Шлому. Выбирай. Но поторопись — повозка уже близко.
— Зло или очень большое зло? Сложный выбор. Знаешь, бес, хочу предложить тебе одну сделку. Я больше никогда ни о чем тебя не попрошу, если ты выполнишь мою последнюю просьбу.
— Говори, Фауст.
— Убей обоих!
— Как скажешь…
— Мама, мама, там сейчас такое было! Повозка задавила двух мальчишек — возница не успел остановить лошадей…
— Слава Богу, Адольф, ты жив! Сколько раз говорила тебе — не играй на дороге!
— Я не играл, мама, просто шел из школы и увидел. Кстати, учитель задал написать сочинение о том, кем хочешь стать…
— Ну, и кем же ты станешь, Адольф?
— Художником! И стану учиться в Венской Академии художеств…
— Мефистофель, ты обманул меня! — Разумеется, Фауст. Бесы ведь всегда лгут. А теперь прощай, я выполнил твою последнюю просьбу. Встретимся в аду.
Зал космопорта встретил меня привычной суетой и очередью перед таможней. Я пристроился в ее конце и достал комм — почитать. А еще посмотреть последние новости — совсем отстал от жизни за последние полгода. Конечно, в нашей тюремной камере имелся головизор (как же без него — положено!), но все мои товарищи по несчастью оказались, как на зло, страстными любителями футбола…
Что, в принципе, было не удивительно: они же из космопорта, ребята простые, работяги, следовательно, особым интеллектом не отличались. Да он им и ни к чему им — управлять погрузчиком или тянуть кабели можно и без оного. Даже легче как-то. Так что футбол — для них самое то.
Кстати, большинство соседей получили свои две-три недели за мелкие правонарушения, типа воровство из багажа, пьяные драки или что-то иное в том же роде, я был среди них единственным рецидивистом. Целых пять ходок, и все как минимум по полгода! Но, несмотря на мои солидные сроки, я особыми привилегиями в камере не пользовался. В том числе — что касается головизора.
Как только начинался очередной матч, парни плотно усаживались перед экраном, и посмотреть что-то другое было совершенно невозможно. Футбол, один футбол, все наши долгие вечера! Даже эротическое кино не вызывало у них такого прилива энтузиазма, как вид двадцати двух потных мужиков, гоняющих мяч по зеленому полю где-то за сотни миль отсюда. Я, конечно, участия в этом безумии не принимал, делал вид, что футбол меня не интересует, но и не возражал активно… Как говорится, с волками жить — по волчьи выть.
Конечно, после выхода из тюрьмы я попытался наверстать упущенное, пока летел до Земли, смотрел все фильмы и передачи подряд, но все равно чувствовал свою отсталость от жизни. Да, долгие отсидки плохо сказываются на моем культурном развитии…
Во время рейса на Землю я наслаждался головизором и чтением. В космолете собственно, заняться больше было нечем. В спортзал я не ходил, фитнесом не увлекался — считаю это бесполезным делом, а на традиционный вечерний вист меня не приглашали. Пассажиры как-то пронюхали про мое криминальное прошлое и не захотели видеть меня в своей компании.
Я их не осуждаю — что поделаешь, такова сила наших предрассудков. Они же все добропорядочные граждане, не то, что я. Сам на их месте поступил бы точно так же…
* * *
Вам, наверное, интересно, почему я оказался в тюрьме? Это отдельная и печальная история. Расскажу, но как-нибудь позже. А пока вернемся в космопорт. Вместе с очередью я потихоньку двигался к таможне.
И часа не прошло, как я оказался перед толстым, одышловатым дядькой в синей униформе. Он скользнул по мне равнодушным взглядом, не спеша просканировал мой кейс и, разумеется, ничего запрещенного в нем не нашел: пара костюмов, белые рубашки, галстуки и прочая мужская одежда. Конечно, еще каталоги и рекламные проспекты, типичный набор торгового представителя, путешествующего по коммерческим делам.
Таможенник сунул мою карточку в комп и привычно спросил:
— Цель вашего визита на Землю?
— Бизнес.
На экране высветилось: «Мэл Вейман, торговый агент». Ничего интересного. Таких, как я, пруд пруди, пятачок за пучок, и то в базарный день. Таможенник лениво кивнул — проходите. Я облегченно вздохнул и мысленно вытер пот со лба: недешево мне обошлась эта карточка, ох, недешево, но она того стоила. Таможенник ничего не заметил, все прошло, как по маслу.
— Желаю удачи в бизнесе, — произнес дядька и пригласил следующего пассажира.
