на этих полках?
– Я думала, они вам нравятся, – растерянно говорит Молли.
– Верно. Но разве я говорю о себе? В моем доме нет ничего похожего на эту библиотеку. Да на всем Элизиуме вы не найдете ничего похожего. – Он ставит книгу обратно на полку. – Повернись.
– Зачем?
– Хочу сравнить, настолько ли ты прекрасна, как твои скульптуры.
– Так, значит, они вам понравились?
– Скорее, их дух. То, что скрыто за холодным камнем и гипсом. То, что ждет момента, когда создатель станет достаточно смел, чтобы освободить его.
– Я не понимаю.
– Понимаешь. Просто боишься признать это.
– Признать что?
– Что ты выше этих людей. Выше их историй и предрассудков. Признать, что твое искусство создано для того, чтобы сверкать, а не пылиться в библиотеках и выставочных залах.
– Вы предлагаете мне отправиться на Элизиум?
– Я предлагаю тебе стать той, кем ты и должна быть. – Он подзывает ее к себе, предлагает сесть рядом. – Одной из нас. Высшей.
Молли чувствует его руку на своем бедре.
– Нас осталось так мало, – говорит он, и она понимает, что это было лишь случайное прикосновение. – Так сложно находить замену. Так сложно находить тех, кто действительно достоин олимпа.
– Никогда бы не подумала, что услышу это о себе, – Молли пытливо вглядывается в темные глаза. – Признаться честно, я больше ожидала критики и порицания, чем подобного.
– Ты плохо нас знаешь, – высший улыбается. – Хотя, наверное, ты и себя плохо знаешь.
– Иногда, – признается Молли.
– На Элизиуме все будет иначе.
– Надеюсь.
– Это означает «да»?
– Да.
– Значит, не сомневайся. – Высший смотрит на незапертую дверь.
– Кого-то ждете?
– Нет, – он улыбается. – Просто не хочу развенчивать созданные мифы.
Молли пытливо смотрит ему в глаза.
– Верно. Ты ведь умная девочка. – Он ждет, пока она закроет дверь. – Не бойся, я давно потерял интерес к женским прелестям, – еще одна улыбка. – Ты ведь понимаешь меня?
– Думаю, да.
– Снова видения? – спрашивает Илия.
– Скорее, воспоминания.
– Хорошие?
– Не знаю. – Молли убирает со своей груди его руку.
– Не хочешь, чтобы я тебя трогал?
– Нет.
– Ты странная.
– Скорее, безумная.
– Я серьезно. – Илия подминает ее под себя. Нависает над ней, вглядываясь в голубые глаза. – Ты правда веришь во все эти видения?
– Уже не знаю… – дыхание Молли обжигает его лицо. – Хотелось бы думать, что нет.
– Хотелось бы думать? – Илия целует ее в холодные, неподвижные губы. – Ты лучше, чем о тебе пишут.
– Потому что я тебе дала?
– Просто потому что лучше, – он снова целует ее. Осторожно, едва касаясь губ, терпеливо ожидая ответа.
– Хочешь еще? – тихо спрашивает сквозь поцелуй Молли.
– А ты?
– Тебе не все равно?
– Нет. – Илия чувствует, как руки Молли упираются ему в грудь.
– Слезь с меня, – говорит она. Поднимается с кровати и начинает собирать разбросанную на полу одежду.
– Как знаешь, – сдается Илия и тоже начинает одеваться. – Я просто хотел помочь.
– Помочь? – кривится Молли, натягивая кофту. – Да я видела, как ты жил после смерти жены! Видела, чем ты занимаешься вечерами, когда засыпает твоя дочь!
– Так тебе кажется это отвратительным?
– Мне отвратительно то, что я вижу все это! – Молли смотрит ему в глаза, словно рассказала что-то крайне неприличное о себе и теперь с вызовом ждет порицания и критики.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивает Илия.
– Делаю что?
– Отгораживаешься от всех. Такое ощущение, что тебе нравится то, что с тобой происходит.
– Думаешь, я могу выбирать?
– А ты пробовала?
– Выбирать? – губы Молли изгибает ироничная улыбка. – Хорошо. Что конкретно можешь предложить мне ты?
– У меня есть знакомый психолог, – решительно говорит Илия. – Я уверен, что он сможет помочь и дать совет.
– Совет? Что он может мне посоветовать? Не прыгать? Не поможет. Тебе ли не знать!
– Тогда не знал. – Илия вспоминает жену. Светлое лицо мрачнеет. – Если передумаешь, то я с радостью попытаюсь помочь тебе. Хотя бы тебе.
– Ладно. – Молли открывает дверь, поправляя на ходу взъерошенные волосы. – Забудь. Я не хотела причинять тебе боль. – Она оборачивается. Смотрит ему в глаза. – И не вини себя. Ты ничего не можешь сделать. Ни сейчас, ни тогда, со своей женой.
– Я так не думаю.
– А ты попробуй.
– Нет.
– Черт! – Молли раздраженно кусает губы. – Если я соглашусь, это что-то изменит?
– Да.
– А может, ты просто хочешь, чтобы я осталась у тебя на ночь?
– И это тоже.
– Я так и думала, – Молли улыбается, возвращая себе напускное безразличие. – И кто-то еще говорит, что это я странная!
– Ну, как все прошло? – спрашивает отец.
Молли смотрит ему в светлые глаза, которые прочитали так много книг из старой библиотеки. Он любит этот мир. Чтит этот мир. Преклоняется перед его историей. Ценит традиции. «Ты ведь умная девочка», – вспоминает Молли голос высшего и невольно оборачивается. Дверь в библиотеку все еще закрыта. «Не стоит развенчивать мифы».
– Не томи. – Рука отца касается ее щеки.
– Что там?
– Где?
– На щеке.
– Ничего.
– Ну да… – Молли видит, как мрачнеет отец, как его глаза наполняются болью и разочарованием.
– Высшему не понравились твои творения? – спрашивает он, и она не понимает: то ли он собирается отчитать ее за неудачу, то ли успокоить, – Молли?
– Да?
– Скажи хоть что-нибудь.
– Он хочет, чтобы я отправилась с ним на Элизиум, – тихо и даже как-то отстраненно говорит она.
– Высший?! – недоверчиво переспрашивает отец, боясь поверить тому, что услышал.
Молли кивает.
– Господи! – он обнимает ее, прижимается губами к бледной щеке. – Я так рад за тебя! Так рад!
– Правда?
– Ну конечно! – отец отрывает ее от земли. Кружит в диком вальсе восторга. – Это же такая честь! Я знал! Всегда знал, что все затраченные силы не напрасны!
Молли чувствует встревоженные взгляды собравшихся людей.
– Можно я сделаю объявление? – спрашивает отец.
Она пожимает плечами. Смотрит на его светящееся счастьем лицо. Слушает сбивчивую восторженную речь.
– Наслаждайтесь моментом! – ликует он. – Потому что скоро все, что вы видите здесь, будет выставлено на Элизиуме!
– Вообще-то не будет, – говорит Молли, морщась от прокатившегося по толпе встревоженного шепота.
– Как это? – спрашивает отец, продолжая улыбаться. – Разве ты только что не сказала мне, что высший хочет взять тебя на Элизиум?
– Меня. – Молли чувствует, что краснеет. – Меня и мой талант, чтобы там я смогла создать нечто новое, а это… – она смотрит на статуи, картины, фрески. – Это все останется здесь.
– Но… – отец озадаченно встряхивает головой. – Я думал… Разве…
– Нет, – Молли выдавливает из себя скупую улыбку. – Все это останется здесь, с тобой. – она пытается отыскать среди задумчивых лиц Хака. – Ты не видел его? – спрашивает отца.
– Кого?
– Неважно, – еще одна вымученная улыбка. – Мне нужно привести себя в порядок, – Молли пробирается к выходу. Старая библиотека и выставочный зал кажутся до отвращения родными.
– Я так рад за тебя! – слышит она за своей спиной, – Молли! Подожди, Молли! – Хак догоняет ее уже в коридоре. Разворачивает к себе лицом и целует в плотно сомкнутые губы. – Что не так? – спрашивает он.
– Мне нужно в туалет.
– В туалет?! – Хак обнимает ее за талию. – Сейчас? В такой важный для тебя момент?
