Окна Моисеева жилища выходили на Старый город. Купол мечети Омара, сверкая на солнце, слепил глаза. Ева заворожённо смотрела на этот святой пейзаж.
– Глазам своим не верю. Голгофа – и так рядом?
– Да, голубушка, она самая и есть. Только я предлагаю по Старому городу погулять вечером, когда спадёт жара. Даже мы с Сарой составим вам компанию. А пока, если есть желание, можете съездить в Вифлеем.
– Ещё спрашиваете? Конечно, хотим, – ответила за нас обоих Ева.
– Тогда мой ассистент отвезёт вас туда. Извините, но я провожу вас только до машины. Мне, старому еврею, как-то некомфортно ехать к палестинцам. Да и жара, понимаете. Ассистента зовут Магомет. Он уже ожидает вас на парковке.
Солдаты на контрольно-пропускном пункте тщательно досматривают наш джип. Убедившись, что у нас нет ничего запрещённого, симпатичная сержант с коротким автоматом разрешает проезд.
– Лучше бы детей рожали, чем с пушками расхаживать, – недовольно бурчит Магомет.
Реплика Еву заинтересовала.
– А вы араб? – спрашивает она у провожатого.
– Бедуин.
– Кочевник?
– Да, госпожа. Мои предки уже тысячу лет разводят овец и верблюдов в пустыне Негев.
– Но как вы оказались на службе у доктора Моисея?
Магомет улыбается:
– Как и остальные сотрудники. Окончил медицинский факультет с отличием, зарекомендовал себя на практике. У меня большая семья. Четыре жены, десять детей. Пожилые родители, семья сестры, потерявшей мужа. Всем надо помогать. Продуктами они себя обеспечивают сами, а одежду и лекарства надо на что-то покупать. Вот я и зарабатываю деньги. Каждые выходные я уезжаю к ним в пустыню.
– Десять детей! Надо же! – удивляется Ева.
– Это мало, госпожа! Я хочу вдвое-втрое больше. Благо жёны ещё молодые, да и я не старый. Дети – самое главное богатство в жизни. Пусть рациональные европейцы и американцы высчитывают, как бы самим получить больше удовольствий. Через двадцать-тридцать лет их сытое благополучие защитить будет некому. Разве пятидесятилетняя женщина сравнится в энергии и жажде жизни с тридцатилетним мужчиной? А такой будет средняя статистика по демографии в Евросоюзе и арабском мире уже через десять лет. Никакого джихада не надо. Неверные вымрут сами, их убьёт эгоизм.
Магомет понял, что сболтнул лишнего:
– Извините, я вас не имел в виду.
– Ничего. Вы всё сказали правильно.
Ева снова задумалась.
Крутая лестница за алтарём ведёт вниз. В толпе туристов мы спускаемся по ней в пещеру, где, по преданию, родился Иисус. Пот струями стекает по моей спине, сердце судорожно клокочет в груди, трудно дышать. Неужели так действует жара?
– Ты чувствуешь? – тихо спрашивает меня Ева.
– Да.
Паломники один за другим припадают устами к серебряной звезде – месту рождения Сына Божьего. Ева задерживается дольше остальных. А когда встаёт с колен, её глаза светятся счастьем.
– Он родился здесь!
У меня нет и тени сомнения в правдивости её слов.
Моисей бережно ведёт под руку свою тяжело ступающую жену. Торговцы на Крестном пути предлагают сувениры Святой земли. Школьники, сбросив ранцы в одну кучу, играют в пристенок. Монеты звонко раскатываются по древним камням, оглашая двор тоненьким эхом.
В храме Гроба Господня полно туристов. К благодатному огню выстроилась огромная очередь. Моисей подходит к священнослужителю и шепчется с ним. Священник, как нож масло, рассекает толпу и проводит нас к месту великого таинства по блату.
Лицо Евы невозмутимо и покорно. Красная косынка ей очень идёт.
Перед пропускным пунктом к Стене Плача она останавливается.
– Я туда не пойду. Если хочешь, иди один.
Моисей и Сара в замешательстве. Удивление и недовольство можно прочесть на их лицах.
– Но почему, Ева? Христианам туда тоже можно, – недоумевает еврей.
– Это не моя вера, Моисей. Идите одни.
Я остаюсь с Евой. А когда старики удаляются, каждый к своему отрезку Стены: мужчины – слева, женщины – справа, Ева говорит мне:
– А ведь он не воскресал.
– Кто?
– Христос. Никто не согрешил настолько, чтобы умереть дважды. Даже Бог.
Я мог бы ей возразить, но промолчал.
Моисей внимательно изучил анализы Евы и выписал рецепт.
– Купите в аптеке эти таблетки. Применять по инструкции. Три дня из дома лучше не выходить.
– А если я откажусь? – неожиданно спросила Ева.
– Что?! – нетерпящим возражений тоном произнёс Моисей и устремил на неё тяжёлый взгляд.
Она не отвела, не закрыла глаза, а дерзко приняла вызов. Так они играли в гляделки минут пять. Первым не выдержал врач.
– Ничего не понимаю! – встряхнул он затёкшую шею.
– Факир был пьян, и фокус не удался, – не без сарказма сказала Ева. – Со мной такие штуки не проходят, доктор. Свой талант гипнотизёра приберегите для более слабонервных пациентов.
Бесконечное удивление не сходило с лика Моисеева. С трудом ему удалось справиться с эмоциями.
– Но у вас всё равно нет никаких шансов.
– Вы же знаете о последствиях. Возможно, я вообще не смогу больше иметь детей!
К Моисею вернулся его дар убеждения.
– Если бы тёте Саре сейчас захотелось ляльку, я бы ей мигом организовал ребёночка. И она бы у меня родила как миленькая. И вы, голубушка, обязательно родите, но только через два года. Я вам это гарантирую.
Сомнение не покидало мою жену.
– А вы можете гарантировать, что с моим мужем ничего не случится за это время? Отцом моего ребёнка может быть только Адам.
Доктор призадумался, но выход нашёл.
– А давайте мы заставим его сдать сперму. Поместим её в специальное хранилище. И если он вдруг по невероятной глупости вдруг сбежит от вас, то всё равно станет отцом. Даже никакого его согласия на то не потребуется. Такая гарантия вас устроит?
Подумавши недолго, Ева согласилась.
Но воспротивился я:
– А моё мнение здесь уже никого не интересует? Больно хочется мастурбировать на старости лет!
Жена улыбнулась многозначительно и тихо сказала мне:
– Ничего, дорогой. Я тебе помогу.
Ева не захотела возвращаться на Цейлон, но и в Америку лететь отказалась. Лишившись ребёнка, она находилась в состоянии прострации, как сомнамбула.
– Может быть, поездим ещё по Азии, дорогая?
Она равнодушно пожала плечами. Ей было всё равно, хоть на край света. И мы купили билеты на Бали.
Моисей провожал нас один. Сара приболела и осталась дома.
Выбрав момент, когда мы остались с ним наедине, старик поделился со мной своим открытием.
