Но Коростелю все удалось, думает Снежный человек. Он своего добился. Только посмотрите на этих четверых – склонили головы, мурчат над ребенком, точно моторчики.
– Что с ним случилось? – спрашивает он.
– Его покусали, – говорит Авраам. – Один из Детей Орикс его укусил.
Это что-то новенькое.
– Который?
– Рысек. Без причин.
– Вне круга, в лесу, – прибавляет одна из женщин – Элеонора Рузвельт? Императрица Жозефина? – Снежный человек вечно забывает имена.
– Пришлось кидаться в него камнями, чтоб ушел, – говорит Леонардо да Винчи, единственный мужчина в урчащем квартете.
Значит, рыськи теперь охотятся на детей, думает Снежный человек. Может, проголодались – не меньше его самого. Но ведь есть кролики – значит, это не просто голод. Может, рыськи думают, что Дети Коростеля – маленькие Дети Коростеля – это такие кролики, которых ловить проще.
– Сегодня мы извинимся перед Орикс, – говорит какая-то женщина – Сакагавея?[19] – За камни. И попросим, чтобы она велела своим детям не кусать нас.
Он никогда не видел, как женщины это делают – общаются с Орикс, – хотя они часто об этом говорят. Интересно, в какой форме? Наверное, возносят молитвы или читают заклинания – вряд ли они верят, что Орикс явится к ним во плоти. Может, они впадают в транс. Коростель думал, что избавился от этого, ликвидировал, как он выразился, мозговую «точку Г». Господь – это пучок нейронов, утверждал Коростель. Нужна ювелирная точность: если убрать в этой зоне слишком много, можно запросто получить зомби или психопата. Но эти люди вроде не психопаты и не зомби.
Что-то в них Коростелю не удалось ликвидировать, что-то он не предусмотрел: они общаются с невидимым, они поклоняются. Вот и молодцы, думает Снежный человек. Ему приятно, когда выясняется, что Коростель ошибся. Идолов, правда, Дети Коростеля пока не создают.
– Ребенок поправится? – спрашивает Снежный человек.
– Да, – спокойно говорит женщина. – Следы зубов уже почти затянулись. Смотри.
Остальные женщины занимаются тем, чем обычно по утрам. Одни следят за центральным костром, другие присели на корточки вокруг, греются. Их внутренние термостаты настроены на тропический климат, поэтому некоторые мерзнут, пока солнце невысоко. Костру скармливают сухие ветки и лианы, но в основном фекалии – из них делают пирожки, похожие на гамбургеры, сушат на солнце. Дети Коростеля – вегетарианцы, едят главным образом траву, листья и корни, и продукт неплохо горит. Насколько Снежный человек знает, поддержание огня – практически единственное женское занятие, которое можно назвать работой. Ну и участие в поимке его еженедельной рыбы. И приготовление этой рыбы. Для себя они не готовят.
– Здравствуй, о Снежный человек, – говорит следующая женщина, к которой он приближается. Губы зеленые – она завтракает. Она кормит грудью годовалого мальчика, тот смотрит на Снежного человека, выпускает сосок изо рта и начинает плакать. – Это же Снежный человек! – говорит женщина. – Он тебя не обидит.
Снежный человек никак не привыкнет к тому, как растут эти дети. Годовалому малышу на вид лет пять. В четыре года он будет выглядеть как подросток. На выращивание детей тратится слишком много времени, считал Коростель. На выращивание детей, на бытие ребенком. Другие виды не тратят на такое по шестнадцать лет.
Дети постарше заметили его; подходят ближе, приговаривают: «Снежный человек, Снежный человек!» Значит, он для них по-прежнему притягателен. Теперь все с любопытством смотрят на него, им интересно, зачем он пришел. Он никогда не является просто так. В его первые визиты они думали, что он голоден (судя по его внешности), и предлагали еду – пару пригоршней отборных листьев, корней и травы и несколько цекотрофов, припрятанных специально для него, – и ему пришлось деликатно объяснять, что их еда ему не подходит.
На его взгляд, цекотрофы омерзительны – полупереваренная растительность, пропущенная через анус; их глотают два-три раза в неделю. Это еще одна вундеркиндская идея Коростеля. Он создал на основе червеобразного отростка необходимый орган, сделав вывод, что на ранних стадиях эволюции, когда пища рода человеческого была грубее, аппендикс, очевидно, выполнял сходную функцию. Но конкретную идею он позаимствовал у лепоридов, зайцекроликов, которые полагаются на цекотрофы, а не на кучу желудков, как жвачные. Может, потому рыськи и начали охотиться на юных Детей Коростеля, думает Снежный человек: учуяли под цитрусовым ароматом кроличий запах цекотрофов.
Джимми спорил с Коростелем по поводу этой функции. Как ни посмотри, говорил он, в конечном итоге получается, что эти люди будут жрать собственное дерьмо. Коростель только улыбался. Животным, чей рацион состоит по большей части из неочищенных растительных материалов, замечал он, такой механизм необходим для расщепления целлюлозы, без него люди погибнут. К тому же, как и у лепоридов, цекотрофы насыщены витамином B1 и другими витаминами и минералами. В них, между прочим, раза в четыре-пять больше витаминов, чем в обычных отходах. Цекотрофы – всего лишь часть процесса питания и пищеварения, способ максимально использовать имеющиеся в распоряжении питательные вещества. Любые возражения носят чисто эстетический характер.
В том-то все и дело, сказал Джимми.
Коростель ответил, что это и не дело вовсе.
Снежный человек стоит в кругу, люди слушают.
– Здравствуйте, Дети Коростеля, – говорит он. – Я пришел сказать вам, что отправляюсь в путешествие. – Взрослые, скорее всего, уже поняли – по длинной палке у него в руке и по тому, как он завязал простыню: он и раньше путешествовал – так он называл мародерские набеги на парки трейлеров и заброшенные плебсвилли.
– Ты увидишь Коростеля? – спрашивает какой-то ребенок.
– Да, – говорит Снежный человек. – Я постараюсь с ним повидаться. Если он там, я с ним встречусь.
– Зачем? – спрашивает ребенок постарше.
– Мне надо его кое о чем спросить, – осторожно говорит Снежный человек.
– Ты должен рассказать ему про рыська, – говорит Императрица Жозефина. – Того, который кусается.
– Это дело Орикс, – возражает Мадам Кюри, – а не Коростеля. – Остальные женщины кивают.
– Мы тоже хотим увидеть Коростеля, – умоляют дети. – Мы тоже, мы тоже! Мы тоже хотим встретиться с Коростелем! – Это одна из их навязчивых идей – они хотят встретиться с Коростелем. Снежный человек сам виноват: не стоило так вдохновенно врать с самого начала. Теперь Коростель для них – вроде Санта-Клауса.
– Не мешайте Снежному человеку, – мягко говорит Элеонора Рузвельт. – Он отправляется в это путешествие, чтобы нам помочь. Мы должны благодарить его.
