Кто-то влез рядом со мной. Я, будучи в полной уверенности, что это или отец или дядька Федор не сразу отреагировал на вторжение.
— Неправда-ли забавно? — обратился ко мне незнакомый голос. — Меня ловят там, а я тут, рядом с вами, молодой человек.
Я повернул голову и замер с открытым ртом, не в силах ни бежать, ни кричать. Рядом со мной была какая-то гнойная рожа, похожая на осклизлый кусок протухшего мяса. Я сразу понял кто это.
Ужасное создание смотрело не отрываясь на меня, и мысли о сопротивлении и бегстве потихоньку растворялись в диком, неописуемом страхе.
— Пойдем со мной, мальчик, — предложило оно.
Голос был приятный, бархатистый. Он гладил и завораживал.
— Я не причиню тебе вреда.
— Не пойду, — ответил я.
— Ну и не ходи, раз тебе тут лучше, — согласился мой собеседник. — Проводи только до границы лагеря. Если боишься, возьми свое оружие.
— Это мысль, — согласился я.
— Гранату только не бери. Под землей сам отравишься, прежде чем нас отравишь.
— Хорошо, согласился я, — но всеже прихватил остальной свой арсенал.
Мы встали и пошли мимо суетящихся обозников.
— Они нас не видят? — вдруг спросил я.
— Отчего же, видят. Но немного не то. Я ненадолго позаимствовал лицо твоего папы.
— С папой все будут нормально? — обеспокоенно спросил я.
— Конечно, — ответил мой новый друг.
— Какой интересный фокус, — удивился я.
— Конечно. Если не хочешь уходить насовсем, давай сходим ко мне в гости. У нас вволю еды. Ты многое не пробовал, — продолжил уговоры вампир. — Сахар…Мороженное… Торты со взбитыми сливками…
— Наверное это вкусно, — завороженно согласился я.
— У нас есть красивые девочки, которым будет интересно дружить с тобой. Они лучше Ники. То, что они смогут тебе рассказать и показать, превосходит то, что знает и умеет дочь князя.
Я не ответил.
— У нас нет князя, — продолжил собеседник. — Если захочешь, ты станешь нашим князем.
— Правда? — вдруг спросил я, ощущая тепло чувство гордости внутри и радость от сбывшейся мечты.
Но вдруг перед глазами встала картинка, где голодные, осклизлые твари жадно впитывали боль прибитого к стене человека со вспоротым животом.
— Да, никто ни до, ни после не будет так внимательно слушать тебя, о повелитель. Ты будешь нашим правителем, нашим богом, нашим всем. Мы все будем любить тебя и благословлять. Ты совершишь победу над своим эгоизмом ради близких тебе людей.
— Но ведь я же умру?!
— Смерти нет, есть цепочка перерождений. Когда-нибудь мы с улыбкой будем вспоминать про эту встречу. Ведь главное, что человек не один, что он нужен кому-то.
Я вяло кивнул, соглашаясь. Но тут что-то случилось во мне. Нечто новое, сильное, приученное трезво оценивать и пристально наблюдать, поднялось откуда-то из глубин сознания, царства страшных снов.
— Минуточку, — произнес я другим, решительным и твердым голосом. — А ты сам кто будешь?
Морок спал.
— Тебе не понять умом нашу связь, — снова начал вампир. — Слушай свое сердце. А оно подсказывает тебе…
— Что ты гнида подземная. И песец тебе пришел, — со злобной радостью сказал я, выхватывая емкость с настоем. — Получи фашист гранату.
"Метрополитеновец,"петляя, бросился бежать, но я неожиданно, точно и сильно метнул свой снаряд вслед немертвому, угадав упреждение для броска. Колба с чесночной смесью попала вампиру в голову. Дикий, рвущий барабанные перепонки, крик перекрыл шум переполоха в лагере.
Когда я с битой наизготовку подошел к поверженному врагу, вокруг успели собраться люди. Они смотрели как настой, словно кислота, разъедает ночного вора с макушки. Он не мог двигаться от боли и бился в конвульсиях, разбрасывая кусочки вонючей слизи, в которую превращалась его плоть.
Вампир продолжал орать, пока половина черепа не стала жижей. Но и тогда, тело продолжало биться в конвульсиях.
Народ со злорадством наблюдал за мучениями врага.
Подошел князь, в сопровождении свиты. В руках бояр холодно поблескивали готовые к бою джаггернауты. Из-под одежд пробивался синеватый свет плазменных разрядов СГ генераторов.
Владимирский владыка был хмур и озабочен. Он едва скрывал свой страх.
Князь долго смотрел на агонизирующего вампира. Потом поднял голову и поинтересовался:
— Ну, и кто отличился?
По его тону нельзя было понять, злится он или радуется, и что будет убийце врага — награда или кол.
— Мальчик вот, Андрея Сергеевича сын, — сказал кто-то из толпы.
— Ребенок? — поразился князь Иван. — Врете.
— Верно — подал голос я. — Он меня увести хотел.
— И как же ты? — поинтересовался князь.
— Да взял и кинул, — ответил я.
— Не испугался?
— Испугался, оттого и кинул, — ответил я.
— А понимаешь, герой, что ты наделал? — спросил князь. — И что теперь будет?
— Понимаю, что вампиров можно на раз класть чесночным настоем.
— Это повезло тебе, — с негодованием сказал Михаил, Дуболомов-средний. — А промахнулся бы?
— А мы настой в насосы и опрыскиватели зальем и поливать нечисть будем.
— Складно, — почесав бороду, заметил боярин. — А чего ж мы раньше так не делали? Всех бы мертвяков бы извели.
— А насосы? — радостно-угрожающим тоном, торжествуя, что подловил меня, спросил другой боярин.
— А вон их сколько, — я обвел рукой вокруг. — В каждом втором автомобиле насос лежит. Еще шприцы большие можно использовать…
Люди одобрительно загудели: "Голова! Пацан, а соображает!".
— Тихо, — крикнул князь. — Настой сделать надо. А мертвяки — рядом.
— Зачем же делать? — удивился Михаил. — Вот у каждого во фляге налито. И в твоем личном запасе бочонок литров на 100.
Владыка недобро взглянул на жаробойщика, однако удержался от дальнейших высказываний.
— А у нас газовые бомбы есть, — вставил я. — Если их настой валит, то дым чесночный и подавно.
— И верно, — ответил князь. И переменив тему, позвал. — Андрей Сергеевич, любезный, ну-ка подойди.
Он кричал снова и снова, пока не потерял терпение и не стал материться, обещая папе всех чертей.
— Не подойдет он, — вдруг сказал кто-то. — Мертвяк морок на него навел. Спит, проснуться не может. Только стонет во сне. Как бы не помер.
— Блядь, не вовремя, — выругался князь Иван. И обратясь ко мне. — Малец, умеешь с бомбами твоего отца обращаться?
— Да, мне папа показывал.
— Отлично. С рассветом начнем. Беги, проверь, чтобы все было в порядке.
Я со всех ног кинулся к телеге дяди Федора. Возница потихоньку приходил в себя и лежал, кряхтя и постанывая у копыт своей лошади. Я присел и тронул его за плечо
