— Понять говорку местную можно?
— Говорка у казаков тоже русская. Только власть там фарсидская от сменного сатрапа — каждый год нового сажают, чтобы не проворовался дюже на купцах проезжих, а всё мыто до последней полушки к Фарсидам слал. Место то фарсидское на протоках у моря прозывается Намостье. Столица его в намостном городке Астархан поставлена, где плавучие мосты с домами и прелестными виноградами на них наведены через все десять проток, какие в Волгу впадают.
— А зачем люди на намостьях через протоки живут?
— Говорил же, места там непаханые и нерасчищенные.
— Войска у фарсидского сатрапа, видать без числа, коли он так крепко там сидит.
— Войска там нет никакого, потому как оно без надобности. На твёрдой земле промеж десяти протоками, что в Волгу сбегают, заросли непроходимые, вьюнком с ядовитыми колючками спутанные. Чужаку не пройти ни пеши, ни конно. Зверю и птице там раздолье, а человеку прохода нету. Только по воде на лодке можно пройти вверх по течению Волги. Для того одну протоку без намостья оставили. Разве что цепями перегородили, чтобы плату с купцов брать.
— А куда плывут купцы вверх по течению?
— Есть на Волге северное ханство. Столица прозывается Волгарчак–городок. Поставлен в том месте, где река Камая впадает в Волгу. Летом домов в том городке нет — одни шатры кочевников. На зиму ставят саманные мазанки–землянки, их по весне дожди смывают. Там правит наместник великхана всея Тартарии для сбора ясака с купцов.
— Войску у него много?
— Много, но войско трудно собрать на поход. Тартарове народ дружный в битве, но все они очень разные. Одни обличностью как русские, другие как степняки. Держатся крепко по родам, племенам и семействам. Правит родом старший когхан или просто хан, правит самодержавно и самодурно. Никто из них власти над собой не признаёт, а в поход пойти уговорить хана можно, если посулить добычу, которую можно увезти с собой на коне в перемётных сумах. Верности наместнику Волгарчака они не хранят, а воюют за него по вольной воле. Сиречь каждый волен выйти из битвы, как ему в голову взбредёт. Нет в них единства.
* * *
Купец попался вертлявый да торопкий, как и всякий торгаш. Все косил глазами по сторонам, даже когда говорил без передыху. Видно, что таил заветное желание за пазухой, но до поры до времени помалкивал. Воевода ткнул пальцем в карту.
— От верховьев Печоры–реки до верховьев Камаи–реки волок можно наладить?
Купец почему–то уставил глаза в потолок и проговорил как–то безразлично в сторону:
— Волок не волок, а лучше в промежутке между реками сообщающиеся дорогами зимовья для людей ставить, строевой лес рубить, корабли гребные под прямым парусом строить и на Камаю–реку спускать.
Воевода строго прищурился на него:
— В Волгарчак и Астархан русским людям входимо?
— Нет. Говорка там русская, но земская власть русоборская, а вера языческая и частью басурманская. С древлеправославных заживо шкуру сдерут, если с ним не будет местных казаков в провожатых.
— А с казаками пропустят?
— Русских казаков басурманы дюже пужаются, потому что у них есть пушки с огненным зельем.
— Неужто они тайну огненного взрыва оседлали?
— Не сами осилили, а познали через Тартарию от Китаёв, и теми самыми пушками пороховыми фарсидам в Астархане и тартарам в Влогарчаке полной власти не дают и сами им в руки не даются. В делах бывают с ними в доле, но остаются в своей воле.
— Казаки те русские, али басурмане?
— Все русские, но ненадежные.
— Это как понимать?
— Ну, гуляки и головорезы, что с них взять? Могут и своим русским кровь пустить, дабы чужим добром поживиться. Ненадежные. Налётчики–ватажники, одним словом.
— А на кой те казаки вольные у тех городков на Волге крутятся и долю в них свою имеют? Им же вся земля открыта — скачи, куда душа твоя пожелает. Бери землю жирную и жито сей — всегда с того сыт будешь.
— Выгода с того им немалая. Сие место от Волгарчака до Астархана именуется Ворота Мира, потому как кто ни придёт из купцов с захода или восхода солнца, тот обязуется дань проездную заплатить золотом, шелками и зерном. Оттого–то казаки да тарторове землю не пашут, не засевают, а живут в достатке с мыта за проход. Ещё, князь, поверье у них бытует — кто Воротами Мира завладеет, тот будет самодержец всей былой земли Русской.
* * *
Лицо у воеводы стало дураковатое, а улыбка — глуповатая, как у того дурачка от рожденья. Купец явно озлился — ожидал от собеседника мудрых выводов из полученного знания, а тот задал как бы походя никчёмный вопрос, словно сам не видел картины мира перед ним на столе:
— Покажешь, где мы, купец?
— Вот тут, на Печоре–реке, где почти что те же самоеды, что у нас на Коле. Речных путей вам удобных нету. Ближе всех к вам зачинается Камая–река, которая в Волгу впадает у городка Волгарчак. От места того вверх по течению Волги идет водный путь с волоками до Ижорской Земли на Балтоморье с Колывань–городком и до Беломорья с Архангел–городком, откуда мне морской путь на Грумант–стров открывается.
— А в Немцах ты бывал, купец?
— С Балтиморья же открывается путь и в Немцы. Там нет людей, потому как в дебрях шерстистые людоеды бродят. Туда морем только и доступно. Зверья там видимо–невидимо, да вывезти меха трудно — просек нет, а леса буйные, южные. Там дуб, бук и граб пышно растут, не в пример вашим жидковатым ёлкам. На море слёзный камень електрон из песка копают на продажу — барыш купцам немалый, если шерстистых людоедов не бояться.
— Мохнатые люди и к нам наведываются час за часом. Людей не едят, а женок наших крадут… А библейские любимцы святых солунских братьев Кирилла и Мефодия — дети Чеха, Ляха и Хорвата — на своей земле остались?
— О таких никто не слышал. Бают, они немцами переписались. С немцами и ушли в небытие, а может, в шерстистых людоедов выродились. Земли те уж слишком буйно лесами после Ледника поросли.
— А святоотеческие греки?
— Те греки жили в святоотеческие времена. Они ушли, когда их время вышло. Теперь там сарацины от побережья до опушек непроходимого леса.
— Святая земля обитаема?
— Нет, в Палестинах вОды горько–солёные текут и в колодцах вода полынная. Туда даже сарацины не заходят, если караваны вельблудов мимо Святой земли путь держат.
— А кто из православных вживу остался?
— Валахи, бессарабцы… Говорка у них только частью русская. И ещё подкарпатские русы и приниструяне, те совсем русские. Богато и весело живут, никакой власти над собой знать не хотят, почти что казаки, а прозываются их лихие люди гайдуками.
