— Я не знаю. У меня никогда не было своей камарильи, — проговорил он, его темные глаза убедительно смотрели на меня. — Но мне объяснили — чтобы добиться успеха, мне нужно срочно ее создать. Стоящий политик не может не сделать этого, и это определенно не ради честной гонки.
Пожав плечами, он откинулся назад, выглядя очень привлекательным, уверенным и молодым.
— И когда у меня появился шанс воспрепятствовать тому, чтобы клан Пискари оказался разделен, шанс взять его хорошо структурированную, счастливую камарилью, как свою и заявить права на вас и Айви, — он заколебался, его внимание скользило по разрушенной кухне. — Это сделало мое решение уйти в отставку очень легким.
У меня во рту пересохло. Он ушел в отставку для того, чтобы стать ближе ко мне и Айви?
Пристальный взгляд Ринна Кормеля вернулся ко мне.
— Я пришел сюда, чтобы убедиться, что вы невредимы, какой я вас здесь и увидел. Айви сказала, что вы вполне способны себя защитить, но я предположил, что ее заверения были просто одним из способов помешать мне вас встретить.
Я посмотрела на пустой холл, все встало на свои места.
— Ее побег этой ночью был фальшивкой, не так ли, — я спросила, но вопросом это не было.
Вампир улыбнулся, уютно положив ногу на ногу. Сидя здесь на кухне, он действительно казался хорошим парнем.
— Я рад, что Айви сказала мне правду. Я действительно потрясен. Вас кусали гораздо больше раз, чем видно по вашей коже.
Я снова почувствовала себя некомфортно, но не стала прикрывать шею. Это было приглашением смотреть.
— У вас действительно очень красивая кожа, — добавил он, и я почувствовала спускающееся ощущение, быстро сопровождающееся покалывающей волной.
Черт, думала я, справляясь со своими эмоциями. Я знала, что моя кожа — менее года гладкая и скрывающая непривязанный вампирский укус — как кусок мяса, висящий перед волчьим носом. Если волк голоден, он подпрыгнет и дотянется.
— Я сожалею, — он извинился, его голос был струйкой фальшивого звука. — Я не хотел вас смущать.
Однако смутил, подумала я, но не сказала этого вслух. Я отодвинулась от стойки, ложной безопасности ради, нуждаясь в большей дистанции между нами.
— Вы уверены, что все-таки не хотите чашечку кофе? — спросила я, направляясь к кофейнику и намеренно поворачиваясь спиной к нему. Мне было страшно, но если этого не показывать, вампир отступит.
— Я нахожусь в Циннцинати из-за вас, — сказал он. — Клан Пискари должен благодарить вас за свое благосостояние. Я подумал, вам стоит это знать.
Мои губы сжались, и, обняв себя руками, я внутренне собралась и развернулась к нему. Болтовня закончилась.
— Я слышал о вас и Айви, живущих вместе в этой церкви, и о том, чего она от вас хочет, — сказал он, и мое лицо запылало.
— Если вы сможете спасти ее душу после первой смерти, — продолжил он, — это было бы самым значительным достижением в истории вампиров, начиная с видеозаписи кормления.
О… это. Я заколебалась, смущенная. Это было не то, чего я ожидала.
Мастер вампиров улыбнулся.
— Отсутствие души — причина того, что многие вампиры уходят после тридцатилетней годовщины своей смерти, — пояснил он. — К тому времени люди, которые их любили и давали им кровь, либо также немертвы, либо просто мертвы. Кровь от кого-то, кто тебя не любит, — скудная пища, и без души немертвому вампиру трудно убедить кого-нибудь, что он или она их любят. Становится трудно создать эмоциональную связь, которая является настоящей и ненатянутой. — Он сдвинулся, аромат вампирских феромонов явственно достиг до меня. — Это возможно, но потребуется немалое искусство.
Так или иначе, я не думала, что перед Ринном Кормелем стоит такая проблема.
— Итак, если я смогу спасти душу Айви… — подсказала я. Мне не нравилось, к чему все шло.
— Это позволит немертвым создать связи ауры с новыми людьми, сделав их немертвое существование вечным.
Я оперлась о стойку и скрестила лодыжки. Потягивая кофе, я обдумывала это, помня, что когда Айви меня укусила, она взяла кусок моей ауры вместе с кровью. Эта теория хорошо сочеталась с моей собственной теорией о том, что немертвые вампиры нуждаются в иллюзии души, или ауре от нее, а иначе мозг поймет, что он мертв и выведет вампира на солнце, чтобы убить его. Таким образом, разум, тело и душа сохраняются в равновесии.
— Простите, — сказала я, думая, что у папы римского мог бы быть инфаркт от моих мыслей. — Это невозможно сделать. Я не знаю, как спасти душу Айви, когда она умрет. Я в самом деле не могу этого сделать.
Взгляд Кормеля бродил по разбросанным травам, хрустящим под ногами. Мне стало жарко от мысли о том, что он мог догадаться, что я экспериментировала со способами безопасного сдерживания жажды крови Айви.
— Вы нарушили баланс силы между вампирами и вервольфами, — сказал он так тихо, что я похолодела. — Вы нашли фокус, — продолжил он, и мой пульс ускорился.
— Это сделал мой бойфренд, бывший бойфренд.
— Семантика, — сказал он, махнув рукой. — Вы вынесли фокус на свет.
— И я его скрыла.
— В теле вервольфа, — воскликнул он, показывая намек на гнев.
Это должно было меня испугать, но эффект был противоположным. Черт, сегодня ночью я уже удержала демона. Я была на высоте.
— Если вы тронете Дэвида… — сказала я, отставляя чашку.
Но Ринн Кормель только поднял брови. Его гнев растворился в веселье, вызванном моими угрозами.
— Не пытайтесь меня запугать, Рэйчел. Это заставляет вас выглядеть глупо. Я говорю, что вы нарушили равновесие. Артефакт вышел на свет. Сила сдвигается. Медленно, за поколения, она перейдет к вервольфам.
Он встал. Я не фокусировала внимание на пейнтбольном пистолете, но могла его чувствовать — слишком далеко.
— Если вы можете найти для немертвых способ вернуть душу, тогда их число так же медленно станет расти.
Он улыбнулся, начав застегивать пальто.
— Равновесие сохранено. Никто не умирает. Разве вы не этого хотите?
Я положила руки на талию. Я полагаю, что должна была этого ожидать; ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
— А колдуны и люди? — спросила я.
Он выглянул в кухонное окно в темноту.
— Возможно, если это тоже в ваших силах.
Это прозвучало, как: «Кого это заботит?». Желая только, чтобы все закончилось, я сказала:
— Я не знаю, как это сделать. Вы нашли не ту ведьму.
Ринн Кормель нашел свою шляпу и с грациозным наклоном подхватил ее с пола.
— Я думаю, что выбор у меня только из одной ведьмы, — сказал он, счищая спутавшиеся семена одуванчика со шляпы. — Но даже если вы не найдете способ, другие увидят достигнутое вами и будут опираться на это. Между тем, что я теряю, объявив вашу кровь запретной для всех, кроме Айви? Чего я лишусь, если подтвердится, что у вас с ней есть шанс создать отношения крови, свободные от напряжения и проблем? — Я подавляла дрожь, рука потянулась вверх прикрыть шею. — Мне это ничего не стоит, — сообщил он и надел шляпу.
