Также могут меняться вкусы и даже убеждения. Но правильнее говорить о том, что происходит не утрата, а изменения. Новый разум получает что-то новое. Меняется жизнь человека и, как следствие, меняется и внутреннее содержание. Никто из прошедших через объединение никогда не высказывал жалоб именно на потерю ранее имевшихся возможностей. Они просто менялись сами по себе, а мы это регистрировали в своих наблюдениях.
Услышав ответ, Гавард нахмурился. Немного помолчав, задал последний вопрос:
— Какой процент людей выбирает объединение сознания, и сколько отказывается?
— Сожалею, джентльмены, но на этот вопрос мы не даем ответа.
Эдди обратился к Гаварду:
— Насчет имени, предлагаю сделать выбор тебе. А вот касательно прав, я полагаю, объединение нас устроит?
Гавард задумался. Через какое-то время Эдди решил поторопить его, но вспомнил, что хотел задать вопрос, который крутился у него на уме ранее:
— Послушай, Гавард, а что ты делал на этом перекрестке. Как ты оказался там?
Ответ поразил Эдди.
— Я проводил Джессику на стадион и решил пройтись. А тут такое дело: увидел рекламный стенд и удивился — актриса в ролике очень похожа на нее. За просмотром этого ролика ты меня и застал.
— Ты хочешь сказать, что знаешь Джессику Коллинз? Она твоя подружка?
— Да, была. Но уже давно все разладилось. Месяца два назад я отчетливо почувствовал, что теряю ее. Я не мог понять, какая сила уводит ее от меня. Но знал, что вот-вот кто-то обязательно появится у нее на горизонте. Наверное, дело все-таки во мне. Я очень ее любил и люблю по-прежнему. Больше у меня никого нет. Но мы жили в разных мирах. Я не мог расстаться со своим. Но в нем она не находила себе места. Теперь я понимаю, что она пыталась. И… я все-таки решил отпустить ее.
Некоторое время Эдди не мог вымолвить ни слова. Наконец, с трудом подбирая слова, он произнес:
— Гавард, мы не похожи внешне. Не знаю, что обо всем этом подумает Джессика. Но ведь твое «я» сохраниться. Ничего не потеряно…
— Да, для тебя ничего не потеряно. Наоборот — новые возможности и перспективы, — перебил Гавард.
— Но посуди и сам — внешний облик не главное. И ведь открываются новые возможности и для тебя. Ты сможешь предложить ей намного больше.
— Да, мы построим новый мир, в котором будем жить втроем. Прекрасная идея, нечего добавить! — Гавард иронично усмехнулся.
— Почему втроем? В нас есть что-то общее или скорее — в каждом из нас есть то, чего нет в другом. Каждый останется при своем, но обретет новое. Даже простые люди меняются, но не так быстро!
— Возможно ты прав, — Гавард облокотился на край стола и задумчиво подпер рукой подбородок.
Эдди решил больше не убеждать Гаварда и дать ему подумать. Он откинулся на спинку стула, расправляя плечи, и почувствовал, что-то близкое к удовлетворению. Все аргументы высказаны. Что еще? Не на коленях же просить! Нужно, конечно, но как-то несерьезно что ли. Теперь Эдди и сам захотел передышки и спокойствия, чтобы переварить услышанное.
— Джентльмены, до возвращения в реальный масштаб времени остается тридцать секунд. Вы пришли к соглашению?
Эдди поспешно ответил:
— Да, пришли. Мы выбираем объединенное сознание. Пятьдесят процентов моей памяти отводится мистеру Эдрюсу. Пятьдесят остается мне.
Эдди приободряющее кивнул Гаварду. Взял из углубления в столе специальное перо и размашисто и с немного наигранной торжественностью подмахнул лист. И передал его Гаварду.
Тот занес руку над листом и остановился.
— Ну что же ты медлишь?
Гавард, посмотрел на Эдди и улыбнулся. Эдди почувствовал неладное.
— Подписывай, Гавард.
Гавард был молчалив и неподвижен. Эдди чувствовал, как уходят бесценные секунды. Одна за другой.
— Гавард, это единственный способ сохранить себя для Джессики! Подписывай бумагу! Быстрее!
Взгляд Гаварда снова замер на листе. Потом отложил перо и, отчетливо, словно диктуя произнес:
— Отменить соглашение. Соглашения нет. Есть только мое заявление. Прошу признать мистера Пауэра не виновным в моей смерти! Вы слышали меня, офицер?
— Да, мистер Эндрюс. Но учтите, сказанное вами приведет к оправданию мистера Пауэра. Вы отдаете себе отчет?
— Я отдаю себе отчет. Заявляю, что принял это решение осознанно!
— Нет, Гавард! Подпиши соглашение. Я прошу тебя! — Эдди утратил над собой контроль. На его лице были страдания и мольба. И с первого взгляда на сидящих в помещение людей трудно было сказать, кто из них жертва.
Эдди разрывался в отчаянии и противоречиях. Он судорожно несколько раз провел по волосам, обхватил голову руками и на мгновенье замер. Казалось, он готовится к прыжку в пропасть. Перед глазами возникла улыбающаяся Джессика, внезапно превратившаяся в кокетливую актрису из рекламного ролика, замелькали эпизоды жизни, наполненные радостью успехов и надежд, а вот и мама из далекого детства, что-то шепчущая ему словно слова молитвы, а теперь снова Джессика. А вот теперь все это исчезло, и перед ним Гавард. Гавард Эндрюс — одинокий художник, который так и не получил шанса в своей жизни. И у которого он — Эдди Пауэр забрал последнюю надежду, лишив будущего. Но не бывать этому. Никогда еще Эдди не проваливал сделку. Не провалит и сейчас. И именно он и даст шанс этому человеку. Исправит ошибку и даст шанс. А месте с ним и условия для счастливого будущего. Понимая, что, совершает непоправимое для себя, Эдди отдался силе, влекущей его в бездну.
Срываясь на крик, он заговорил:
— Гавард, я дарю свою жизнь тебе. Тебе и Джессике. Я отдаю все! Офицер, условия меняются — сто процентов для памяти мистера Эндрюса!
Голос контролера был, как и вначале, не возмутим, от чего казалось, что говорит машина, а не человек.
— Если соглашение не подписано обоими участниками, значит оно не достигнуто. Перенос памяти в этом случае не возможен. Вы возвращаетесь в реальный мир, в исходную точку траффика. Но заявление каждого имеет юридическую силу и будет использовано в суде.
— Нет, черт возьми! — лицо Эдди еще более исказилось.
— Да, Эдди, это мой выбор!
— Не делай этого! Прошу!
— Такова моя воля. Я ухожу. Прощай, Эдди!
Гавард скомкал лист и швырнул в сторону. Эдди вскочил со стула и с протянутыми руками рванул к Гаварду…
Выбираясь из салона, Эдди споткнулся о бордюр и упал на тротуар, не чувствуя боли, на коленях и локтях добрался до Гаварда. Тот лежал зажатый между автомобилем и сломанным дорожным ограждением.
Увидев положение Гаварда, Эдди рванулся обратно в салон и попытался завести заглохший двигатель. Но мотор не хотел подчиниться. Он вернулся к месту, где лежал Гавард и склонился над ним. Схватил
