– Ух ты, – сказал Джимми. – Значит, один из них…
– А может, оба, – сказал Коростель. – Дядя Пит не хотел, чтобы прибыльность предприятия пострадала. Мать могла испугаться, что, если отец пойдет ко дну, она пойдет ко дну вместе с ним. А может, ККБ. Может, отец странно вел себя на работе. Или они решили его проверить. Он все шифровал, но если я смог прочесть, значит, и они смогли.
– Все это очень странно, – сказал Джимми. – Значит, они убили твоего отца?
– Казнили, – сказал Коростель. – Они бы это слово использовали. Сказали бы, что он чуть не уничтожил изящную концепцию. Что они действовали во имя общего блага.
Они сидели молча. Коростель изучал потолок, будто им восхищался. Джимми не знал, что сказать. Утешать – просто глупо.
Наконец Коростель сказал:
– Как вышло, что твоя мать вот так сбежала?
– Я не знаю, – сказал Джимми. – Полно причин. Не хочу об этом говорить.
– Наверняка твой отец в чем-то подобном участвовал. В какой-то афере, наподобие той, что в «Здравайзере». Наверняка она поняла, в чем дело.
– Ой, вряд ли, – ответил Джимми. – Я думаю, она связалась с какой-то сектой, вроде вертоградарей. С психами какими-нибудь. В любом случае мой отец не стал бы…
– Наверняка она поняла, что они начинают понимать, что она знает.
– Я устал, – сказал Джимми. Он зевнул и внезапно по правде устал. – Я, пожалуй, отваливаюсь.
В последний вечер Коростель спросил:
– Сыграем в «Вымирафон»?
– «Вымирафон»? – переспросил Джимми. Потом вспомнил: скучная сетевая игра с вымершими растениями и животными. – Мы же играли в нее сто лет назад. Неужели она еще существует?
– Она и не прекращалась – сказал Коростель. Джимми уловил подтекст: Коростель всю дорогу не прекращал. Небось играл один все эти годы. Ну, он известный маньяк, это не новость.
– И какой у тебя общий счет? – из вежливости спросил Джимми.
– Набираешь три тысячи, – ответил Коростель, – становишься Гроссмейстером. – То есть Коростель эти три тысячи набрал, иначе не стал бы говорить.
– Замечательно, – сказал Джимми. – А приз тебе дали? Хвост и оба уха?
– Давай я тебе кое-что покажу, – сказал Коростель. Он подключился, зашел на сайт, загрузил. Появилась знакомая надпись: «ВЫМИРАФОН», под наблюдением Беззумного Аддама. Адам давал имена живым тварям, Беззумный Аддам перечисляет имена тварей мертвых. Хотите сыграть?
Коростель кликнул «Да» и ввел свой ник: Красношеий Коростель. Над ником появился значок латимерии. А потом надпись, которой Джимми раньше не видел:
>>Добро пожаловать, Гроссмейстер Красношеий Коростель. Вы выбираете общую игру или игру с другим Гроссмейстером?
Коростель выбрал второе.
>>Хорошо. Выберите чат, Беззумный Аддам вас ждет.
– Беззумный Аддам – это человек? – спросил Джимми.
– Это группа людей, – ответил Коростель. – Или группы.
– И чем они занимаются, эти Беззумные Аддамы? – Джимми чувствовал себя дураком. Все равно что смотреть старые шпионские фильмы – про Джеймса Бонда, например. – Кроме подсчитывания шкур и черепов.
– Смотри. – Коростель вышел из «Вымирафона», хакнул сайт плебсвилльского банка и оттуда перескочил на сайт производителя запчастей для солнцекаров. Он кликнул по изображению колпака, и на экране появилась папка «Аппетитные голопопки». У файлов не было имен, только даты, он выбрал один, перекинул его на лист кувшинки в лабиринте, оттуда перескочил на другой, затер следы, открыл файл там и загрузил картинку.
Фотография Орикс – Орикс, которой лет семь или восемь, обнаженной Орикс, только венки и ленточки. Взгляд, что она подарила Джимми, прямой, пренебрежительный, всезнающий взгляд, который поразил его, когда ему было – сколько? Четырнадцать? У него до сих пор хранилась распечатка, он сложил ее и спрятал подальше. Она – его личная, эта фотография: его вина, его стыд, его желание. Зачем Коростель сохранил ее? Украл ее.
Джимми будто пыльным мешком огрели. Что она тут делает? – хотелось закричать ему. – Она моя! Отдай ее мне! Его опознали, все пальцы тычут в него, лица хмурятся, а какая-нибудь чокнутая копия Бернис уже разводит костер из его белья. Его настигла кара, но за что? Что он сделал? Ничего. Только смотрел.
Коростель подвел курсор к левому глазу девочки, кликнул по радужке. Это был шлюз: на экране открылось окно чата.
>>Приветствую, Гроссмейстер Коростель. Введите свой код.
Коростель ввел. Появилась новая фраза:
>>Адам именовал живых тварей. Беззумный Аддам их переделывает.
По экрану поползли электронные бюллетени, с местами и датами – судя по всему, отчеты ККБ с пометкой «Только для защищенных адресов».
Крошечные осы-паразиты проникли на объекты, где выращивают «Пухлокур»; оказалось, что осы являются переносчиками модифицированной формы ветряной оспы, которая заразна и смертельна только для «Пухлокур». Зараженные объекты пришлось сжечь с целью не допустить распространения заболевания.
Новый вид обычной домашней мыши, питающейся изоляцией электропроводки, был обнаружен в Кливленде. Мыши явились причиной беспрецедентного количества пожаров в домах. Меры контроля находятся на стадии тестирования.
Кофейные зерна «Благочашки» были уничтожены новым видом долгоносиков, у которого обнаружился иммунитет ко всем известным пестицидам.
Маленькие грызуны, гибрид дикобраза с бобром, появились на северо-западе. Они забираются под капоты припаркованных автомобилей и грызут ремни вентиляторов и системы трансмиссий.
Микроб, поедающий гудрон в асфальте, превратил в песок несколько шоссе федерального значения. В районах катастроф введен карантин.
– Что происходит? – спросил Джимми. – Кто всем этим занимается?
Бюллетени исчезли, появилась новая надпись:
>>Беззумному Аддаму нужны новые идеи. У вас они есть? Поделитесь с нами.
Коростель напечатал:
>>Извините, перерыв. Должен идти.
>>Хорошо, Гроссмейстер Красношеий Коростель. Поговорим позже. Коростель закрыл окно.
У Джимми появилось нехорошее чувство – оно впервые возникло, когда сбежала мать: ощущение запретного, будто распахнулась дверь, которая должна быть закрыта, будто в подземелье, в темноте, прямо у него под ногами бурлит какая-то секретная жизнь.
– Что это было? – спросил он. Может, все это фигня, сказал он себе. Может, Коростель просто выпендривается. Может, Коростель сам все это придумал, хитрый розыгрыш, чтобы Джимми напугать.
– Я точно не знаю, – ответил Коростель. – Сначала думал, очередная свихнувшаяся организация, типа «Освободите животных». Но это серьезнее. Кажется, они борются с аппаратом. Со всей системой, хотят ее уничтожить. Человеческих жертв пока не было, но им это явно под силу.
