Амелия застонала.
— Через шесть минут мы будем пролетать над Олбани, — сказал в микрофон Холлуэй, — вы сможете увидеть его слева за бортом.
— Расслабься, — сказал Ричардс вроде бы самому себе, — давай-ка расслабься!
Боже, скоро это все кончится? Да очень скоро.
Часы показывали 19:45.
Это было похоже на жуткий сон, на ночной кошмар, который вполз из темноты в его воспаленный мозг, забывшийся в полудреме. Скорее даже не сон, а видение или галлюцинация. Его сознание на одном уровне концентрировалось на полете и постоянной опасности, исходившей от Маккоуна, а на другом — происходило что-то странное: какие-то тени двигались перед ним.
Что же это такое?
Грузовики, колесящие по проселочным дорогам… На треугольной подставке в сотне километров отсюда тарелки для микроволновой печи висят на фоне ночного неба… Бесконечный поток электронов несется невидимый для глаз… Сначала четкая картина, потом как бы ее затухающее отображение, и снова четкие контуры…
Что же это?
Да-а, это, видимо, Ньюарк.
Ньюарк — в красной зоне, хотя это южная окраина Нью-Йорка.
Правительственные установки здесь все еще действуют?
Точно!
Мы его превратим в пыль над Олбани.
Спокойно, парень!
Грузовики, рыча как доисторические животные в ночи, с грохотом проносятся через закрытые города, где люди с ужасом смотрят на них через окошки с наличниками.
Открывайте все карты!
Огромные тяжелые составы плавно сдвигают в сторону бетонные конические чурки, толкая их по блестящим стальным рельсам.
Круглые отверстия хранилищ, похожие на вход в преисподнюю и вырывающиеся оттуда испарения жидкого водорода.
— Ньюарк, как слышите нас? Мы его засекли.
— Вас понял, Спрингфилд, держите связь.
Пьяницы спят на скамейках, стоящих вдоль аллеи, и просыпаются от грохота проносящихся мимо грузовиков затуманенным взором — смотрят на кусочки неба между плотно стоящими зданиями. Их глаза потускнели, а щеки обвисли. Их дряхлые, старые руки тянутся к обычным экранам, по которым передавали новости… Но таких программ больше нет. Канал «Свободного вещания» покончил со всеми компаниями. Этот канал правит миром. Аллилуя! (Богачи курят «Дуке»). Поблекшими глазами они следят за непонятным мерцающим свечением в небе. Вспышка, еще вспышка. Красный и зеленый, красный и зеленый. Грохот грузовиков затухает, прокатываясь эхом по каньонам, как будто гуляет кулак вандала…
Пьяницы опять засыпают, ругаясь, на чем свет стоит.
— Видим его западнее Спрингфилда.
— Инструкции через пять минут.
— Из Хардинга?
— Да.
— Он в поле зрения. Мы за ним следим.
По ночному небу летали невидимые электроны, рисуя сверкающую сетку в северо-восточном углу Америки. Сервомеханизм, контролируемый компьютерами «Дженерал Атомикс», действовал безупречно. Ракеты, похожие на кобр со смертоносным ядом, послушно поворачивались в тысячах точек и следили за мерцающими зелеными и красными огнями, которые перемещались по небу.
Ричардс представил все это себе и действовал так, как если бы видел это на самом деле. Способность его мозга к двойному зрению, как ни странно, его успокаивала. И даже вызывала отрешенность, близкую к помешательству. Запачканными кровью пальцами он проследил по карте их продвижение на юг. Так, южнее Спрингфилда… теперь западнее Хартфорда… и вот…
Мы следим за ним.
— Мистер Ричардс!
— Что?
— Мы над Ньюарком, штат Нью-Джерси.
— Да, я слежу по карте. Эй, Холлуэй!
Холлуэй не ответил, но Ричардс был уверен, что он слушал.
— Они все время держат нас на мушке, точно?
— Да, — сказал Холлуэй.
Ричардс посмотрел на Маккоуна.
— Я полагаю, они пытаются решить, могут ли они покончить здесь с профессиональной ищейкой. Представляю, если они решат положительно этот вопрос. В конце концов им ничего не стоит обучить следующую.
Маккоун, злобно оскалившись, взглянул на него, но Ричардс подумал, что этот оскал у него инстинктивный. Такие инстинкты можно было проследить еще у давних предков Маккоуна — неандертальцев, которые предпочитали подкрадываться к врагу сзади, нежели биться до смерти в честной схватке.
— Когда мы снова будем над незаселенными районами, капитан?
— Мы не будем пролетать над незаселенными районами… По крайней мере, пока мы летим на юг. Хотя, когда мы пролетим буровые вышки в шельфе Северной Каролины, то окажемся над открытым морем…
— Все, что южнее этого места, пригороды Нью-Йорка?
— Да, приблизительно так.
— Спасибо.
Ньюарк крестообразно распластался под ними, похожий на горстку грязных драгоценных камней, небрежно брошенных в черный бархат шкатулки.
— Капитан!
— Слушаю, — скучным голосом ответил Холлуэй.
— Поворачивайте прямо на запад.
Маккоун подскочил, как будто его толкнули. Амелия от удивления поперхнулась и закашлялась.
— На запад? — переспросил Холлуэй. В первый раз его голос звучал расстроено, даже испуганно. — Вы сами напрашиваетесь на это. На западе много незаселенных мест. Пенсильвания между Харрисбургом и Питтсбургом — сплошные фермерские земли. И восточнее Кливленда больших городов нет.
— Вы за меня пытаетесь планировать, капитан?
— Нет, я…
— Прямо на запад! — отрывисто повторил Ричардс.
Ньюарк стал резко уходить в сторону под ними.
— Ты сошел с ума! — сказал Маккоун. — Они разнесут нас в куски!
— С тобой и еще пятью ни в чем неповинными людьми на борту? В этой благородной стране?
— Ты делаешь ошибку, — резко бросил Маккоуну, — и специально!
— Разве ты не смотришь программу «Национальный отчет»? — спросил Ричардс с улыбкой. — Мы не делаем ошибок. Мы не сделали ни одной ошибки с 1950 года.
Ньюарк уходил вдаль из-под крыла, на его место наплывала темнота.
— Ну как, уже больше не смеешься? — спросил Ричардс.
Полчаса спустя голос Холлуэя снова зазвучал в микрофоне. Он казался взволнованным.
— Ричардс, нам сообщили из Хардинга, что они хотят провести специально остро направленную на нас передачу. Из Федерации Игр. Мне сказали, что ты не пожалеешь, если включишь канал «Свободного вещания».
— Спасибр.
Он посмотрел на темный экран «Свободного вещания» и уже был готов включить его, но вдруг отдернул руку, словно спинка переднего кресла с вмонтированным в нее экраном была раскалена. Его охватило странное, жуткое чувство, что с ним уже это происходило. Было очень похоже на то время, когда все это только начиналось. Шейла с худым, изможденным лицом, запах тушеной капусты из коридора. Увлечение новыми Играми. «Ручная мельница», «Гонки с крокодилом»… и крики Кэти. Больше никаких детей! Даже, если бы пришлось начать с самого начала… И одного не нужно было иметь в таких условиях.
